Эмили - Купер Джилли - Страница 4

— Мы были у Энни Ричмонд.

— Так, так.

— Мы оба там порядочно выпили и приехали сюда.

— Так, так, так. — Он снова улегся в смятую постель. — А дальше что?

— Боже мой, неужели ты не помнишь?

— Ну и как, ничего получилось? — В его тоне не было ни малейшего смущения, одно любопытство.

— Ты был великолепен, и в этом-то весь и ужас! — Я зарылась лицом в подушку и разрыдалась.

Он гладил меня по голове, но я не успокаивалась.

— Я вообще не такая. Я не ловлю мужчин и не сплю с первым встречным. По крайней мере, не в последнее время. А тебе лучше поторопиться, у тебя с кем-то встреча в одиннадцать.

— Да, да. — Он медленно поднялся и начал одеваться. Я чувствовала себя совершенно несчастной, но попыталась обратить все в шутку.

— Не воображай, пожалуйста, что я получила огромное удовольствие от нашей встречи. Ничего подобного, — я презрительно фыркнула.

Он засмеялся. Когда он оделся и порезался, бреясь Нининой пластиковой бритвой, то вернулся в спальню.

— Запомни в точности, что случилось прошлой ночью. Когда я примусь за мемуары, мне понадобится твоя помощь.

Я застонала, натягивая себе на голову подушку.

— Пока, — сказал он.

Я испытала все муки ада, гадая, вернется он или нет. Я ругала себя за то, что имела глупость пойти к Энни, за то, что позволила Рори соблазнить себя. Но, хотя он и не помнил ничего, это было изумительное ощущение, после которого мне с Седриком просто делать будет нечего.

Трижды звонил телефон. Каждый раз спрашивали Нину и каждый раз звонившему доставалось за то, что он не Рори. В четыре часа, сообразив, что он не вернется, я встала, приняла ванну, проплакала час, а потом налила себе огромную порцию виски. Дурные привычки прививаются быстро. Скоро я начну походя жевать что-нибудь между едой.

В шесть часов в дверь позвонили. Успокойся, твердила я себе. Не теряй голову. Это же, конечно, молочник или кто-нибудь из Армии спасения.

Но это оказался Рори. Он пошатывался и был бледен до зелени.

— Меня только что вырвало, — сказал он.

Я засмеялась, стараясь скрыть свою радость.

— Заходи, — сказала я.

Он прямо направился за бутылкой.

— Можно мне еще выпить? Мое похмелье войдет в историю медицины. Родовые муки ничто по сравнению с ним.

Его трясло.

— На эти эксцессы есть причина, — продолжал он. — Но, к счастью, я сейчас не могу вспомнить, какая. Мне вообще-то не следовало возвращаться. У меня просто кончились деньги.

— Мне всегда хотелось взять мужчину на содержание, — сказала я.

— Дела еще не так плохи. В салоне мне повезло.

— Твои картины понравились?

Он кивнул.

— Весной мне обещают выставку.

— Но это замечательно. Ты прославишься.

— Не сомневаюсь. — Прищурившись в зеркало, он смахнул со лба темную прядь. — Мне очень скверно.

— Тебе нужно что-нибудь съесть.

— Ты прелесть. Жаль, что у меня нет матери, которая бы так со мной возилась.

На самом деле ему было очень плохо. Всю ночь и почти весь следующий день, с высокой температурой, в бреду и обливаясь потом, он цеплялся за меня, бормоча что-то нечленораздельное. Он дрожал, как вытащенный из воды щенок. К. вечеру в воскресенье, однако, ему стало лучше. Взяв со столика фотографию Седрика, он вдруг выбросил ее в окно.

— Не очень-то дружелюбный жест, — сказала я, прислушиваясь к звону разбитого стекла.

— Когда он возвращается?

— Завтра. Седрик мне очень помогает. Он не дает мне сбиться с пути. До встречи с ним я была довольно легкомысленна.

— Это потому, Эмили, что ты из тех, кто предпочитает давать, а не брать, и не в твоей натуре обижать людей. Ты спала со всеми ними потому, что ты не могла сказать «нет», а не потому, что хотела сказать «да».

— Нет, не всегда. Вообще-то их было не так уж много, во всяком случае, до двузначных цифр не дошло.

— Если бы я позвонил и пригласил тебя куда-нибудь, — продолжал он, не обращая внимания на мои слова, — ты бы согласилась, даже если бы я тебе не нравился, только чтобы не огорчать меня. А в последний момент ты бы послала мне телеграмму или попросила подружку позвонить и сказать, что ты что-то съела и отравилась.

— Почему ты так думаешь? — спросила я обиженно.

— Я знаю. — Он привлек меня в свои объятия.

— Но ты нездоров, — возразила я.

— Не настолько уж, — сказал он.

— Мне нравится спать с тобой, — сказал он через пару часов. — Давай поженимся.

Я ошеломленно на него уставилась.

— Пошли Седрику сейчас же телеграмму, — продолжал он. — Я не хочу, чтобы он стал нам помехой.

— Ты сказал, что хочешь на мне жениться? — прошептала я. — Ты не можешь этого хотеть. А как же все эти девушки, которых у тебя столько? Ты мог бы жениться на ком угодно. Почему на мне?

— Я в этом отношении со сдвигом. Я должен хоть раз все испробовать.

— Но где мы будем жить? — спросила я в полном смятении.

— В Шотландии. У меня там дом. В Шотландии я куда лучше, Лондон на меня ужасно действует — и я скоро должен получить наследство, так что голодать мы не будем.

— Но… но… — пыталась выговорить я, задыхаясь. Я хотела, чтобы он обнял меня и сказал, что любит до безумия, но в этот момент зазвонил телефон.

Рори снял трубку.

— Алло, кто это? А, Седрик. — В глазах у него появился злорадный блеск. — Мы незнакомы. Моя фамилия Бэлнил, Рори Бэлнил. Как прошел митинг? Вот и прекрасно. Вы заслуживаете некоторую компенсацию, потому что я очень сожалею, но Эмили только что дала согласие стать моей женой, так что в ваших услугах — вернее, в отсутствии таковых — она больше не нуждается.

— О нет, — слабо запротестовала я. — Бедный Седрик!

На другом конце провода я слышала его негодующие возгласы.

— Так что боюсь, на этот раз вы свой депозит потеряли, — сказал Рори и положил трубку.

— До чего же он теперь разозлится, — предположила я с некоторым трепетом.

Глава 3

Разозлился не только Седрик. Энни Ричмонд была вне себя.

— Ты не можешь выйти за Рори! Он никому еще не был верен дольше пяти минут. Он ужасно избалованный и абсолютно безнравственный. Он еще мальчишкой жульничал, когда мы вместе играли.

Нина расхолаживала меня еще усерднее. Подлинное участие ко мне сочеталось в ней — когда она своими глазами увидела Рори — с неистовой завистью.

— Я понимаю, он безумно привлекателен, но ведь он сущий дьявол. Куда тебе до него! Седрик тебе гораздо больше подходил.

— Ты первая настраивала меня против Седрика и сама отправила меня к Энни Ричмонд.

— Я никогда не думала, что ты так далеко зайдешь. Где ты будешь жить?

— В Северной Шотландии, на острове. Это невероятно романтично звучит.

Нина вздохнула.

— В жизни на острове нет ничего романтичного. Что ты там будешь делать? С овцами общаться да с ума сходить от скуки, пока он целыми днями малюет свои картины? Тебе его никакими силами не удержать. Ты будешь ужасно несчастна, а потом вернешься и будешь меня тут слезами поливать. Молниеносный роман — это всего лишь способ пустить пыль в глаза.

Я не обращала на них внимания, чувствуя себя на седьмом небе. Я настолько обалдела от любви, что не знала, куда себя деть. Мне казалось, что я тону и при этом в спасении не нуждаюсь.

Помимо всего, меня очень привлекала сама идея замужества. Я не была создана для карьеры, и мысль оставить работу с девяти до пяти и посвятить всю свою жизнь Рори приводила меня в восторг. Я мечтала о том, как буду встречать его у дверей после целого дня напряженной работы в студии, держа за руки наших прелестных детей.

Три дня спустя мы с Рори поженились в бюро регистрации браков. Я зашла в галерею Тэйт посмотреть на Ренуара и на свадьбу надела платье от Лоры Эшли и черную шляпу с низкой тульей и слегка загнутыми полями. Даже Нина должна была признать, что выглядела я неплохо.

Когда мы пришли, Рори нас уже дожидался. Он курил, хмуро глядя на дорогу. Я впервые увидела его в костюме — светло-серый вельвет и черная рубашка.