Эмили - Купер Джилли - Страница 16

Глава 15

Впервые в жизни я ожидала Рождество со страхом. У нас дома это был особенный, уютный, добрый праздник. Но там, где Рори, не могло быть «ни мира на земле, ни в человеках благоволения». Без всякого энтузиазма я выбрала елку на плантации за нашим домом и установила ее в ведре, украсила стены остролистом, подвесила ветку омелы к люстре в гостиной.

Накануне Рождества я поехала в Пенлоррен, чтобы купить кое-что для дома и сувениры к празднику. Я собиралась положить подарки Рори в носок. Когда я уезжала, он чистил ружье, готовясь к охоте. Рори и Бастер на второй день Рождества собирались отправиться на охоту.

Когда я вернулась, обвешанная покупками, около нашей калитки стояла машина. Я вошла в дом и только было хотела сообщить, что я вернулась, когда до меня донеслись из студии громкие голоса. На цыпочках я приблизилась к двери. Один голос был резкий с отчетливым шотландским акцентом, другой — аристократический, тянущий слова, вкрадчиво опасный. Дверь была полуоткрыта, и я увидела Финна и Рори друг против друга — как огромный лев и гибкая блестящая черная пантера — в пылу самой ожесточенной ссоры.

— Так что же, доктор? — сказал Рори. Каждое его слово было исполненно оскорбительной дерзости. — Почему вы так назойливо преследуете меня?

— Потому что мне нужно вам кое-что сказать.

— Только не сейчас. Эмили может вернуться в любую минуту.

— Я не знаю, какие дьявольские планы вы строите на этот раз, но вы лучше все-таки прекратите играть в кошки-мышки с моей сестрой. Оставьте ее в покое, вы уже достаточно ей навредили.

В горле у меня пересохло. Я ухватилась за ручку двери, чтобы удержаться на ногах.

— Марина — вполне взрослая женщина. Она может сама о себе позаботиться.

— Как раз этого она и не может, — загремел Финн. — Уж вам-то отлично известно, что она на грани, А о Хэмише вы думали когда-нибудь?

— С чего бы это я стал о нем думатъ?

— А об Эмили?

— Эмили вы оставьте. Это моя проблема. Право же, вы должны чаще бывать у нас, Финн. Ваше присутствие очищает воздух.

— Гнусная тварь! — заорал Финн. — Опять за старое принялся?

— Ситуация несколько осложнилась, доктор, но вообще-то вы правильно представляете себе положение вещей.

— А вы знаете, что я могу заявить на вас в полицию? — сказал Финн.

Рори окончательно вышел из себя. Он был бледен как смерть, глаза его сверкали.

— Не посмеете, — прошипел он. — Вашему семейству придется от этого не лучше, чем моему.

— Мне плевать.

Они стояли так близко друг к другу, что их разъяренные лица почти что соприкасались.

Вдруг Рори впал в бешенство. Выкрикивая ругательства, он схватил Финна за горло. Казалось, еще секунда, и Финну придет конец. Но в следующее мгновение Рори был уже на полу, сраженный сокрушительным ударом в челюсть, а Финн, сжав кулаки, готовился размозжить ему голову.

— Нет! — закричала я. — Нет! Не троньте его!

Финн стремительно обернулся, его глаза горели.

— Это только начало, Рори, — сказал он. — В следующий раз я обойдусь с вами покруче.

Он вышел.

— С тобой все в порядке? — спросила я Рори.

— Со мной все замечательно. Обожаю Рождество, а ты? Оно будит в нас склонность к театральности.

Мне было не до шуток.

— Ты, конечно, скажешь мне сейчас, что все его слова — бред, что в его обвинениях нет ни слова правды.

Рори налил себе стакан, выпил залпом и с размаху опустил его на стол.

— А ты что думаешь, Эмили? Ведь только это и имеет значение.

— Ничего я не думаю. — Я кусала себе губы, чтобы удержаться от слез. — Я знаю только, что ты не спишь со мной уже третий месяц и это сводит меня с ума. А тут еще является Финн, и все это одно к одному.

Взяв со стола ружье, Рори рассматривал его.

— Значит, свой рацион ты недополучила, — сказал он тихо.

— Убери ружье.

— Тебе страшно? Бедная Эмили!

Он поднял ружье. Палец его был на курке.

— Нет! — вскрикнула я.

Он целился вверх. Раздался негромкий взрыв, звон разбитого стекла, и студия погрузилась во мрак. В следующее мгновение я оказалась распростертой на ковре, задыхаясь под тяжестью его тела. Рори с такой силой прижался губами к моим губам, что у меня лязгнули зубы. Я бессильно сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его.

— Нет, Рори, нет, — кричала я.

— Ты этого хотела. Так получай же, черт тебя возьми.

В несколько секунд все было кончено. Я лежала на полу, перекатываясь с боку на бок и зажав себе рот руками. Мне казалось, что от сдерживаемых рыданий у меня разорвутся легкие.

Рори включил боковое освещение, направив мне свет прямо в глаза.

— Ты же этого хотела. Чем ты теперь недовольна?

Я тупо глядела на него, чувствуя, как слезы медленно катятся у меня по лицу.

— Ты же ненавидишь меня, — прошептала я, — люто ненавидишь.

— Ненавижу, — подтвердил он, — ненавижу твою бесхребетность.

Он вдруг обнял меня и притянул к себе. Я отстранилась.

— О Эмили, Эмили, — проговорил он. — Я сам несчастлив и тебе принес только несчастье. Прости меня, я не знаю, что на меня находит.

Облизнув языком пересохшие губы, я ощутила на них вкус запекшейся крови. Я должна была бы постараться утешить его, выяснить, что вызывало у него эти приступы беспредельной, бесконтрольной ярости.

Но у меня не было сил. Не сказав ни слова, я оттолкнула его, встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Глава 16

Оглядываясь назад на самые тяжелые периоды своей жизни, люди, к счастью, легко забывают неприятные детали. Наш брак вступил в критическую стадию. Рождество мы как-то пережили и следующий месяц тоже. Мы почти не разговаривали друг с другом, зализывая свои раны, но на людях все еще создавали видимость благополучия. Я все время собиралась уехать, но никак не могла решиться. Несмотря ни на что, я все еще любила Рори.

В феврале выпал снег, превративший остров в волшебный мир.

Лодыжка у Коко зажила, и она решила отпраздновать день рождения Бастера. Рори поехал в Глазго запастись красками, но должен был вернуться на следующий день к завтраку.

Мне приснился ужасный кошмар: Марина и Рори, спавшие на полу в объятиях друг друга. Я проснулась в слезах при ярком свете луны от собственного крика. Я потянулась было к Рори, но вспомнила, что его нет. Снова заснуть я не могла. Встав утром, я убрала дом сверху донизу — нашу помощницу еще несколько недель назад одолел ревматизм — и несколько часов провела за приготовлением для Рори великолепного ленча. Потом я вышла и купила две бутылки хорошего вина. Я решила сделать последнюю попытку спасти свою семейную жизнь.

В двенадцать часов зазвонил телефон. Это был Рори из Эдинбурга. Он сказал, что вернется к вечеру, как раз к празднику у Коко.

— Стоит ли вообще возвращаться? — сказала я и бросила трубку. Все мои добрые намерения разлетелись в прах. Что мне делать с собой до его возвращения? Плакать я не могла и решила поехать в Пенлоррен купить Бастеру подарок.

В двух милях от дома я вдруг сообразила, что забыла кошелек. Я решила развернуться и поехать за ним. Обледенелую дорогу замело. Повороты у меня всегда плохо получались. В результате я застряла поперек дороги. Колеса взметали снежные вихри каждый раз, когда я нажимала на газ.

Внезапно из-за угла вылетела маленькая синяя машина. Я вскрикнула от ужаса, не в силах тронуться с места. На этом льду ей никогда не затормозить. Но каким-то чудом водитель сумел круто вывернуть руль вправо, и машина, проскользнув в нескольких сантиметрах от меня, оказалась в сугробе.

Мне, как всегда, повезло. За рулем оказался мой старый недоброжелатель Финн Маклин. Он вылез из машины — сплошные рыжие волосы, темные сдвинутые брови, тяжелая челюсть и взбешенный взгляд прищуренных глаз.

— Какого черта… — начал он, но, увидев, что это я, только глубоко вздохнул. — Я мог бы догадаться.

— Я ничего не могла поделать, — выпалила я, все еще дрожа от страха.