Тусовки 6»Б» - Матвеева Людмила Григорьевна - Страница 11

Класс удивился – Сергей обычно неразговорчив. Он произнес свою пламенную речь и замолчал, не мог придумать, что еще сказать.

Выручила Варвара. На днях она приняла важное решение – стать кинозвездой. И теперь Варвара исполняла свою первую роль: закатила глаза и стала охать, изображая трагедию, то есть двойку, за городской диктант. Она выглядела хорошей девочкой-пятерочницей, которая постоянно беспокоится о своих хороших отметках по всем предметам без исключения.

Оксана всех выслушала и засмотрелась на Варвару, которая явно не пожалела косметики для своего утреннего макияжа, а потом сказала:

– И все равно не надейтесь, что я вам поверила. Ни слова правды. – Прозвенел звонок, завуч собралась выходить, но в дверях задержалась: – Не думайте, что вы меня ловко провели. Я вас насквозь вижу! – И ушла, а они кричали ей вслед:

– Вас разве проведешь? Вы завуч!

Курица смотрела на них серьезно и задумчиво.

– Испугались? – посочувствовал ей Леха.

– А как же? – весело ответила она.

Кажется, в этот день Курица поняла, что ученики – тоже люди.

8. Вам письмо

Писательница сегодня не работает над новой повестью, она изучает письма своих читателей. Изучает? Нет, это не холодное изучение. Писатель, читая письма, испытывает разные чувства – радуется, сердится, иногда смеется, расстраивается, иногда ругает себя, а иногда – читателя. Это когда между ними нет взаимопонимания. Письма редко бывают скучными, и читать их не скучно.

Вот пишет Настя.

…

«Я стараюсь никому не говорить, где работает моя мама, потому что стесняюсь. У Лерки мама бухгалтер в фирме, у Ани, моей лучшей подруги, мама тоже кто-то. А я всем говорю: „Мама – менеджер“, – и сразу отхожу, чтобы не задали дополнительных вопросов. А на самом деле мама работает в психиатрической больнице санитаркой. Представляю, как будут в нашем классе противно хихикать, с каким удовольствием начнут дразнить меня, если узнают правду. Хотя я-то при чем? Не я маму туда устроила на работу!

Вообще моя мама, это моя проблема. Характеры у нас с ней очень разные, я даже про своих друзей не могу ей рассказать. А тем более – о влюбленности. Железо, а не мама.

С кем мне поделиться? Подруга Аня хорошая, я зову ее Анка, а иногда – Пулеметчица. Шел по телику такой фильм, там Анка-пулеметчица красивая, поэтому Аня согласна быть Анкой, не обижается. У Анки я и взяла Вашу книгу. Мне очень понравилось, особенно девочка Таня. Мне кажется, что мы с ней похожи характерами. Я тоже застенчивая, могу не подойти и не поговорить, особенно с мальчиком.

Расскажу вам, что случилось в нашем классе. Наши ребята придумали называть учительницу истории „Истеричкой“, очень похоже на „историчку“ и смешно, но смысл обидный. А потом оказалось, что Истеричка будет нашей классной руководительницей. Все девчонки притихли, а мальчишки не успокоились, не хотели выглядеть трусливыми и стали звать Нину Павловну Нинкой. Некрасиво, правда?»

Писательница отложила письмо и подумала: «Девочка хочет казаться хорошей, примерной, лучше всех. Она задает вопрос: „Некрасиво, правда?“ Красивого в прозвищах, как правило, мало. Но учителей почти всех награждают прозвищами. Нинка – обидно? А Клизма – лучше? Или Курица? Такая уж доля у тех, кто работает с детьми, а тем более – с подростками».

Писательница продолжала читать письмо.

…

«Чтобы не выглядеть ботанкой, я тоже стала называть ее Нинкой. Но стараюсь делать это пореже. Решила так: укреплю свой авторитет в классе, а потом сама буду отучать всех от этого прозвища».

И опять Настя стала притворяться умненькой-благоразумненькой. «Авторитетом» она называла влияние. Это разные вещи: авторитет ближе к уважению. Влиять может и тот, кого не любят, не уважают, боятся.

…

«Все-таки она старше нас, у нее ума больше, она историю всего мира назубок знает. Удивительная женщина! И не очень красива, а как себя держит. Вот у кого надо учиться самоуверенности».

В этом месте Насте, видимо, надоело казаться положительной, и она стала более естественной.

…

«Истеричка Нинка нас не понимает. А может, понимает, но не хочет вмешиваться в наше воспитание, пусть воспитывают родители. А родители-то мало что дают, надеются на школу. До свидания. Настя».

Не очень понравилась мне Настя. Объясню почему. Есть такие люди – винят во всем окружающих, а себя никогда. Мама работает не в почетной должности, возится с тряпкой и шваброй. Да еще среди таких больных, над которыми можно похихикать, если ты глупый и тупой.

И еще претензия у Насти. Мама не понимает ее тонкую душу, какая нехорошая мама. И учительница Настю не понимает и не воспитывает. Тоже плохая, разумеется.

Писательница решила задать читателю своей будущей новой книги такой вопрос: кто самый неприятный в этой истории? Ответ читатель найдет сам.

В самом конце своего письма Настя приписала:

…

«Я вас, наверное, уже замучила. Отпускаю вас».

Наверняка Настя не заметила своей очередной бестактности. Кто она такая, чтобы замучить взрослого человека? Да еще «отпускать»? Или «не отпускать»? Кто же ей все это позволит? Но эта девочка двенадцати лет сама себе кажется очень значительной, позволяет себе панибратство со всеми подряд. Не знает дистанции, а ведь дистанция обязательна при общении. Подходить ближе, чем другой человек хотел бы, неприлично. А приличия следует соблюдать всем и во всем. Иначе Настенька окажется в смешном положении. И может потерять авторитет, которым так дорожит.

Писательница любит получать письма. Именно на бумаге, в конверте. Открываешь, а там чей-то крик души или наоборот – веселая история, а иногда откровенное признание: «Я его люблю, а он меня нет». Такая проблема очень часто встречается в письмах. Почему? А потому, что она очень часто бывает в жизни, любовь без взаимности.

…

«Меня зовут Лена. Я, как и героиня Вашей книги Таня, пришла в новую школу, в пятый класс. Надо мной тоже насмехались, да и теперь не отстают, особенно мальчишки. С девочками отношения хорошие. Но честно говоря, дружбы с девочками мало.

Я очень люблю мальчика Антона, а он любит другую девочку. Не могу ему простить, но ему это не очень-то надо. Антон красивый и умный, за это я его и люблю. Я много читаю, особенно люблю книги для девочек. Ваша книга „Мы в пятом классе“ – про Таню, а для меня она про Лену, то есть про меня.

У меня горе. Я вам его раскрою. Летом я познакомилась с прелестным мальчиком. Ему шестнадцать лет, а мне двенадцать. Ну и что? Он мне сразу понравился, и я ему, кажется, тоже. Но потом я переехала в другой город, родители перевезли, от них вечно неприятности. Увидела я своего любимого только в будущем году, он уже дружил с моей двоюродной сестрой, а меня он забыл, это было заметно по всему. Я его по-прежнему люблю, часто реву.

Вы, наверное, решили, что я дура и люблю сразу двух мальчиков, Антона и Сергея. В этом и беда, я люблю обоих. И ни один из них меня не любит! Помогите! Дайте совет! Или я скоро умру от своей безответной любви!

Все! Хватит о грустном, пора рассказать о себе».

«А до этого было не о тебе, – подумала писательница, – влюбчивой девочке Лене, настойчиво отыскивающей свою любовь, придуманную или настоящую? Этого ты, Лена, и сама не знаешь. Кстати, очень часто люди не могут ответить на этот трудный вопрос».

Дальше Лена пишет:

…

«Я очень ранимая девочка. У меня мама Светлана, папа Алексей, брат Андрей. Учусь я на четыре и пять. Я грубый и независимый человек, я гордая, у меня есть свое мнение. Если Вы не ответите на письмо, я этого не переживу, так и знайте. Я в первый раз пишу писательнице».

Вот такая девочка – грубая (она хотела сказать «резкая») и нежная, ранимая. И чуть что – «не переживу», «умру». Пишет грамотно, без ошибок, даже запятые почти все на месте. Ответ на ее письмо писательница, конечно, отправила. Знала, что Лена не умрет, но автор отвечает обычно на все письма, такой у нее закон.