Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Купер Джилли - Гарриет Гарриет

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Гарриет - Купер Джилли - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

— Кори? Алло! Пожалуйста, пригласите к телефону Кори, — послышался в трубке мужской голос — бархатистый, чарующе-медленный, словно ленивый.

— Его нет, — ответила Гэрриет.

— Жаль. Я надеялся его застать, — сказал голос. — А где он?

— Он улетел в Антибы. Может, я могу вам чем-нибудь помочь?

— Вряд ли — разве что согласитесь дать мне взаймы пару тысчонок. Я нашел для Кори роскошную лошадь, он наверняка захочет ее купить.

— Если хотите, можете ему позвонить, — сказала Гэрриет. — Он оставил номер. Скажите мне только, кто вы.

В трубке раздался оглушительный смех.

— Кит Эрскин, паршивая овца семейства Эрскинов, к вашим услугам. Думаю, миссис Боссис наверняка успела вам кое-что обо мне порассказать, верно?

— Нет, ничего такого. — Гэрриет покраснела и порадовалась, что собеседник на другом конце провода не может ее видеть.

— Знаю, что успела. Но вы не верьте ни единому слову. Клянусь, я чист, как стеклышко.

Гэрриет прыснула, прикрывая трубку рукой.

— А вы, вероятно, Гэрриет? — продолжал он. — Несчастная жертва обмана?

— Простите? — Гэрриет тут же внутренне ощетинилась. — Кто вам такое сказал?

— Кори. Точнее, не сказал, а зачитал мне длинный-предлинный ультиматум по поводу того, что он со мной сделает, если я посмею на вас покуситься. Это не ваш малыш там так разрывается?

— У него режутся зубки, — сказала Гэрриет.

— Я бы на его месте сходил к дантисту, так ему и передайте. От Ноэль ничего нет?

Гэрриет рассказала ему об открытке с футболистами — что было, пожалуй, не очень корректно, но это она сообразила слишком поздно.

Кит на своем конце провода лениво рассмеялся.

— Мне нравится, как она держит Кори на поводке — да и меня, впрочем, тоже. В иные времена у нее этих поводков скапливалось по стольку, что даже странно, как у нее до сих пор одна рука не стала длиннее другой. Знаете, чем теперь занимаются все наши знакомые? Заключают между собой пари: разведется с ней Кори или нет.

— Извините, но мне нужно подойти к ребенку. — Гэрриет вдруг осознала, что сплетничать о своем хозяине нехорошо.

— Постойте, не уходите, — попросил Кит. — У вас просто потрясающий голос. Наверное, вы и сама такая же? Ну-ка, признайтесь, какая вы?

— Бледная и худая, как жердь, — сказала Гэрриет.

— Прекрасно, как раз то, что я люблю. В следующем месяце я должен писать в ваших краях один портрет, так что приеду, сам разберусь. Смотрите, не крутите там без меня с местными кавалерами!..

Как все это грустно и мило, думала потом Гэрриет. Грустно, потому что своей легкой, немного театральной непосредственностью он отчаянно напомнил ей Саймона; мило — потому что так приятно снова пококетничать с кем-то просто так, хотя бы по телефону.

А еще позже Амброзий, вернее, Амброзия, решила окотиться в огромной — четырехспальной, как мысленно называла ее Гэрриет, — супружеской кровати Эрскинов. К шести часам утра, устроив усталую, но довольную роженицу с пятью котятами в кухне на чистой подстилке, Гэрриет наконец-то добралась до собственной постели.

Однако очень скоро — кажется, через несколько минут — ее разбудил весьма ехидный голос Шатти, сообщавший, что уже половина десятого.

— О Боже! — Гэрриет кубарем скатилась с кровати. — Сегодня же у миссис Боттомли выходной!

Плюнув на умывание и на ходу натягивая на себя что попало, она бросилась вниз, сунула Джону и Шатти по куску хлеба с джемом, побросала Джону в чемодан все, что нужно на неделю, схватила переносную колыбельку с голодным и сердитым Уильямом и помчалась к машине развозить детей по школам.

Ночью подморозило, и колеса проскальзывали, как по катку. Гэрриет изо всех сил старалась сосредоточиться на дороге, но мешал Джон, игравший с дверной ручкой. Неожиданно его рука соскользнула, дверца подалась, и его чуть не вышвырнуло из машины. Крутанув руль и чудом избежав столкновения со встречным автомобилем, Гэрриет втащила Джона обратно, захлопнула дверцу и звонко шлепнула его по голой коленке.

— Чтобы больше такого не было! — в сердцах крикнула она.

Джон смолчал и даже не повернул в ее сторону головы, но кровь отхлынула от его щек. На голой коленке проступило красное пятно.

Шатти, разумеется, ликовала.

— Гадкий, гадкий Джон! — радостно повторяла она.

— А ну замолчи! — рявкнула на нее Гэрриет, заезжая в ворота школы.

Едва они остановились, Джон схватил свой чемоданчик и выскочил из машины.

— Пока, заяц, — сказала Гэрриет. К этому времени она уже перекипела. — В пятницу вечером заеду за тобой.

Джон побелел.

— Я тебе не заяц, — дрожащим от гнева голосом сказал он. — Я тебя ненавижу. Слышишь, ненавижу! Лучше бы ты к нам не приезжала! Я скажу папе, пусть он тебя выгонит!

Борясь со слезами, Гэрриет высадила Шатти у дверей начальной школы. Всю дорогу домой голодный Уильям орал благим матом.

— Уильям! — умоляла она. — Потерпи, уже скоро.

Дома, пока подогревалось молоко, она успела постирать кое-что для Уильяма и сунуть белье в центрифугу.

Неожиданно зазвонил телефон. В тот же миг Уильям взвыл с удвоенной силой, молоко убежало, а когда Гэрриет бросилась снимать его с плиты, выяснилось, что она забыла подставить под центрифугу ведро.

— Да черт возьми! — истерически взвизгнула она, уворачиваясь от мыльных брызг, хлещущих по ногам. — Заткнись, Уильям! Слышишь, заткнись!

— У вас, кажется, проблемы, — произнес бесстрастный голос у нее за спиной.

Гэрриет, холодея, обернулась. На пороге стоял Кори Эрскин.

Он действовал быстро и точно. В одну секунду, пока Гэрриет глядела на него с открытым ртом, он выключил центрифугу и отставил в сторону кипящее молоко.

— На одну бутылку хватит, — сказал он. — Переливайте, я сниму трубку.

Боже, пронеслось у Гэрриет в голове, и надо же ему было вернуться в такой жуткий момент!

— Это Джон, — сообщил Кори. — Требует вас.

— Откуда он звонит?

— Из автомата. Возьмите трубку наверху. Когда он выговорится, намекните ему, что неплохо было бы вернуться в школу. Ребенка давайте сюда, я покормлю.

Джон звонил, чтобы извиниться. Его голос звенел от волнения.

— Я просто хотел сказать… Гэрриет, ты не уезжай, ладно? Я не буду жаловаться на тебя папе. И вообще, прости меня.

У Гэрриет комок встал в горле.

— Все в порядке, заяц, — сказала она. — Спасибо, что позвонил. И ты тоже меня прости.

Когда она вернулась на кухню, Уильям уже спал. Бутылка с недопитым молоком лежала рядом. Его наоравшийся ротик был слегка приоткрыт, длинные ресницы лежали на щеках.

— Красивый малыш, — сказал Кори, передавая ей Уильяма. — Что там у Джона?

— Мы с ним поссорились сегодня утром. Он звонил извиниться. Кори усмехнулся.

— У этого парня манеры гораздо лучше, чем у его родителей. Интересно, в кого бы это? Что Шатти?

— В полном порядке, — ответила Гэрриет. — Мне страшно неловко, что мы с Уильямом вас так встретили. Просто сегодня мы проспали, и все с самого утра пошло наперекосяк. Позавтракаете?

Кори покачал головой.

— Лучше я последую примеру Уильяма, пойду спать. Всю ночь сегодня провел за рулем.

Это заметно, подумала Гэрриет: бледный, как смерть, небритый, глаза покраснели, и ввалились. Тут у нее мелькнула новая ужасная мысль.

— Простите… но вам придется еще немного подождать. Ночью Амброзия окотилась на вашей кровати, и я еще не успела переменить постель.

Боже, как ему все это должно быть противно, думала она, перестилая простыни на огромной кровати, которую он еще недавно делил с Ноэль Белфор. Эта сугубо женская спальня была насквозь пронизана эротикой, и все здесь — толстые белые ковры, розы на обоях, кровать под балдахином, туалетный столик в пене розовых кружев — должно было мучительно напоминать мужчине о ее хозяйке.

Но, если что и мучило Кори, по его виду это было незаметно.

— Кажется, будет снег, — сказал он, выглядывая в окно.

Когда раскрасневшаяся Гэрриет меняла вторую наволочку, она вдруг заметила, что Кори Эрскин следит за ней, и вспомнила, что сегодня утром не успела умыться и что на ней надет старый, застиранный донельзя красный свитер.