Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2 - Купер Джилли - Страница 52

– Я мог бы платить за это, – быстро сказал Лизандер. – Или мать Китти жила бы с нами, так было бы дешевле.

– Ну хорошо, значит, оставь эти забавы жиголо и займись приличным делом, чтобы быть достойным ее.

– Это какая-то загадка, – удивлялся Мередит, сгребая с почти нетронутой тарелки Лизандера, пока тот шел к машине. – Чем же Китти его взяла?

– Она затронула его сердце, – сказал Боб. – Ведь Лизандер очень прост по натуре, несмотря на удивительную внешность. Все, чего он хочет, – вдоволь еды и женщину по своему вкусу. А борьба его не интересует.

Наташа была так подавлена, что, пока Ферди показывал Рудольфо «Парадайз-Грандж», сбежала из «Валгаллы» и нашла убежище у родителей своей подруги в Пимлико. На тот случай, если Лизандер будет ее спрашивать, она оставила Китти адрес.

Худшей частью ночного кошмара представлялось Наташе то, что ее собственный отец распускал слюни, наблюдая за Лизандером и Гермионой в постели.

– Ведь папа же знал, что я без ума от Лизандера, – плакалась она Китти. – Ну как же он мог все это устроить да еще и болтать кругом об этом? И как мог Лизандер трахать эту старую толстую развалину?

Безутешная от собственного горя, Китти успокаивала Наташу как могла.

Ни Раннальдини, ни Лизандер не проявили ни малейшего интереса к местонахождению девушки, но когда Ферди в пятый раз позвонил в «Валгаллу», Китти дала ему адрес в Пимлико.

Через два дня, наскучив подружке и ее родителям своим нескончаемым монологом о несчастье, Наташа уехала в «Валгаллу», поскольку этим вечером пора было возвращаться в «Багли-холл». Они с Флорой были подобны раненым на войне.

Китти упаковала ее дорожный сундук. После оргии Наташа решила быть более откровенной с мачехой. Прибыв на Паддингтонский вокзал, она купила Китти коробку «Черной магии» и книгу о коврах. Сгорбившись от несчастья, она тащилась по платформе, думая о насмешках и о домашних заданиях, которые она не сделала, о том, насколько невыносимым будет «Багли-холл», если она все уроки будет думать о Лизандере. Вдруг чья-то рука перехватила ее чемодан. Обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с круглой красной физиономией Ферди.

– Ой, уйди. Ты напоминаешь мне о Лизандере. Извини, Ферди, я такая сука, но у моего мира отвалилось дно.

– А мой мир вывалился из моей задницы, – проворчал Ферди. – И не надо было мне есть тот соус прошлой ночью.

Легкая улыбка тронула большой скорбный рот Наташи.

– Дурачок ты все-таки. И что же ты тут делаешь?

– Всего лишь зарабатываю комиссионные. Я подумал, что надо бы прийти и проводить тебя.

– Нашел бы ты себе лучше богатую подружку.

– Да вот одну уже вижу, – сказал Ферди, беря ее за руку. – Ну пойдем искать твое место.

По причинам, известным только «Бритиш Рейл», обычный экспресс был заменен старомодным поездом с маленькими вагонами и, что еще хуже, без бара и даже отопления. Кое-как Ферди удалось уломать официанта из вагона-ресторана соседнего поезда, чтобы тот продал им бутылку бренди.

– Это согреет тебя, – сказал он Наташе, наливая из бутылки в бумажный стаканчик, – а вот тут журналы «Татлер» и «Хелло!».

– Спасибо, – вяло ответила Наташа.

– Я приеду и заберу тебя из школы.

– Ну, если хочешь.

– И я напишу тебе.

Наташа чувствовала себя такой разбитой и обессиленной, что даже не выглянула и не помахала Ферди, когда поезд тронулся. Сжавшись на сиденье, чтобы спрятаться от лучей низкого солнца, она заметила, что гудок паровоза похож на первые ноты «Скрипичного концерта» Бетховена. В соседнем купе бледная девушка читала эссе о будущем брака. Толстая тетка напротив, казалось, получала большое удовольствие от «Мев Бинчи», а остальная часть вагона, была занята тремя адвокатами в черном и белом, всю дорогу до Свиндома непрерывно обсуждавшими случаи из их практики.

Наташа попыталась читать «Хелло», но на двадцатой странице наткнулась на статью о браке Боба и Гермионы и отбросила журнал. Глянув в окно на унылый пейзаж и деревья без листьев, Наташа заплакала и не могла остановиться даже тогда, когда открылась дверь и кто-то произнес: – Билеты, пожалуйста.

– Я не знаю, где мой, – всхлипнула Наташа.

– В кармане твоего пальто, которое висит на вешалке, – прозвучал голос.

– О Ферди, – взвыла Наташа, – уйди. Очаровательно упорный, Ферди проверил билеты у всех в вагоне, помог толстой даме снять с полки чемодан, объяснив, что у него в семье уже был смертельный случай от падения чемодана. Затем, сев рядом с Наташей, он налил ей в стакан из другой бутылки бренди.

– Ведь я такая сука, ну почему ты продолжаешь любить меня?

– У фонарика, которым я освещаю тебя, батарейки с подзарядкой. А вообще-то я подумываю о том, чтобы записаться добровольцем в Персидский залив.

Наташа вдруг подняла глаза:

– Ох, пожалуйста, не надо.

– Ты думаешь? – Ферди начал утирать ее слезы салфеткой «Бритиш Рейл».

– Да, – в изумлении подтвердила Наташа. – Я действительно так думаю.

Ферди достал бумажник и протянул ей две сотни фунтов.

– А это за что?

– Там сказано: «За неприличное поведение – штраф 200 фунтов». А я как раз и хочу вести себя с тобой неприлично! Ох, Наташа, дорогая, – произнес Ферди, обнимая ее.

К тому времени, когда Лизандер вернулся в коттедж «Магнит», розовые мечты о завоевании Китти, навеянные большим количеством «Дом Периньон» Боба, испарились, и он забылся в горьком сне. Поднятый будильником, поставленным на два часа дня, чтобы в 2.30 смотреть Дядюшку Ханны, он был расстроен тем, что обнаружил: его счет у Ледброука приостановлен. Связавшись с отделом расчетов, он узнал, что его декабрьский чек не принят. Не поверив, он открыл одно из многочисленных писем из банка и чуть не умер от шока. Он мгновенно связался с Ферди.

– Послушай, а вот в конце страница – ОД – это всегда означает перерасход кредита?

– Или передозировку. Это совсем другое.

– На двадцать тысяч фунтов?

– Иисусе! Ты что, купил «Парадайз-Грандж» или что-то в этом роде? У тебя в ноябре было сто тысяч. Посмотри по чекам.

Лизандер с трудом стал разбираться в них.

– Ну, вот пятьдесят тысяч Джорджии.

– Джорджии? Но вообще-то предполагалось, что она должна платить тебе.

– Я ее так ненавижу, что отправил ей деньги обратно. Я не хочу быть... быть... ну кем бы там ни было для нее. Тем более что я не вернул ей мужа.

– Когда продаешь, не бери назад, – вздохнул Ферди. – Продолжай.

– И тридцать тысяч я вернул Мериголд. Нет, ну она действительно на пределе, а потом я еще оплатил свое возвращение из Бразилии и купил Джине бриллиантовый браслет, потому что сбежал от нее.

– Ох, Лизандер, – устало сказал Ферди.

– И десять тысяч – за отель «Версаль». Господи, это круто.

– Ты же был там только три дня.

– Я знаю, но Раннальдини хотел, чтобы Китти переехала в какую-нибудь дыру, поэтому я удержал номер, который ей соответствовал. Джакузи была потрясающа. Ну ладно, я перезвоню тебе. Кто-то в дверь стучится.

На самом деле там, на заснеженных ступеньках, притопывая ногами, собралась целая толпа: владелец «Небесного сонма», которому не было уплачено за четыре месяца, какой-то мужчина, с каплей на кончике носа, в шерстяном пальто, и Мериголд, распухшая от негодования, в голубой куртке-пуховке, в сопровождении надменной горбоносой пары в барбурах.

– О Мериголд, – Лизандер втянул ее в коттедж как спасательный пояс. – С Китти все в порядке? Пожалуйста, ну хоть одно хорошее слово.

– Держись подальше от Китти, – в ярости прошипела Мериголд. – Ты только огорчишь ее, и я не думаю, что это хорошо.

Она сунула ему в руку послание, которое Ферди оставил для него на крыльце.

– Я же оставляла тебе записку, где говорилось, что приведу посмотреть коттедж племянника Гвендолин Числеден и его невесту. Они женятся в апреле. И чтобы ты побрился и приоделся.

Затем она издала вопль ужаса, увидев картину за его спиной: переполненные пепельницы, стаканы на всех столах, разбросанные по полу одежду, жевательную резинку и газеты, развернутые на страничках отчетов о бегах, раковину, переполненную немытой посудой, и подоконник, заставленный уже позеленевшими молочными бутылками.