Нужная работа - Бабкин Михаил Александрович - Страница 54

Судя по тому, что слева и справа теперь высились деревья, а дорога стала грунтовой — неровной, с едва заметной колеей в траве — мобиль забрался куда-то далеко от центра. Как бы даже не за город, что не входило в намерения Марвина. Но Граф держался настолько уверенно, что Марвин не стал выяснять, где они и зачем. Если обещал помочь, то пусть помогает — наверняка у бродяги-проводника есть какой-то план.

В том, что Граф может завести их в полицейское логово, чтобы получить вознаграждение, Марвин очень сомневался. Разумеется, подобную возможность нельзя сбрасывать со счета, однако не проще было бы сделать это еще в городе? Где участки едва ли не на каждом шагу.

— Приехали. — Граф вгляделся в темноту за лобовым стеклом. — Вон там, — он указал рукой над плечом Далия, — проезд к озеру, глубина начинается сразу у берега. Сначала утопим машину, после пойдем в одно место, тут неподалеку.

— Отлично, — Далий направил самоходку в черный провал между деревьями, — всю жизнь мечтал сделать что-нибудь в таком роде. Наверное, у меня слишком преступный характер, потому и пошел в школу полиции. Типа для самодисциплины, чтобы по кривой дорожке не покатиться, это я запросто.

— Не отвлекайся, — забеспокоился Марвин, — а то действительно скатишься, прямиком в озеро. И нас с собой на глубину утянешь.

Далий захихикал нарочно противным голосом.

Проезд закончился на обрывистом берегу, аккурат возле рыбацких мостков: на фоне блестящей воды мостки выглядели началом траурной, ведущей в никуда тропы.

Озеро было круглым, больше похожим на искусственное водохранилище. Над верхушками дальних деревьев набирала яркость луна, протянувшая к мосткам дрожащую серебристую дорожку. Казалось, еще немного, и тропа с дорожкой сольются в бесконечный путь — ведущий в другой, до призрачности эфирный мир. Из числа посмертно-потусторонних.

Далий остановил мобиль на краю берега. Отогнал Марвина с Графом подальше, закинул в салон ненужные куртки и фуражки, а затем, отойдя от самоходки на безопасное расстояние, выстрелил в багажник из посоха. Полицейский мобиль номер сорок пять взмыл в воздух: прочертив сигнальными огнями высокую дугу, он рухнул где-то посреди озера. Сквозь затихающий гул выстрела донесся едва слышный всплеск, по водной глади разошлись круги, и вновь стало тихо.

— А была ли машина? — задумчиво спросил Марвин, разглядывая безмятежно-спокойное озеро.

Далий только развел руками: на его взгляд, вопрос был из числа философских, то есть дурацких и не требующих ответа. Ясен пень — была, но сплыла.

— Теперь куда? — Марвин повернулся к Графу.

Тот помолчал, что-то прикидывая в уме, наконец твердо сказал:

— Сначала мне надо кое-что проверить. А после пойдем. Если все будет в порядке.

— Вот только не надо мне условий ставить. — Далий постучал посохом по земле, медные кольца угрожающе загудели. — Я типа вооружен и очень опасен, ты сам по переговорнику слышал! Веди куда обещал, а то обижу.

— Далий, не хами, — оборвал его Марвин. — Нашел кого запугивать. Давай проверяй. — Он сложил руки на груди и, хмурясь, уставился на бродягу.

— Это не займет много времени, — пообещал Граф. — Значит, так: наш мир на самом деле не существует, и от роду ему всего года три-четыре, не больше. За колдовскими стенами нет ничего, ни Хардосса, ни Байардии, ни бескрайнего океана, ни мертвых пустынь. Солнце — ложное, луна — ненастоящая. Нус-проклятие вовсе не заболевание, а врожденное свойство жителей овеществленного миража, только у некоторых оно проявляется раньше. — Граф жадно всматривался в лица напарников с непонятным Марвину интересом: света ненастоящей луны вполне хватало, чтобы разглядеть реакцию слушателей.

— Ты не отвлекайся, — нетерпеливо напомнил Далий, — начинай свою проверку, пока я добрый, хватит рассказывать, что мы и без тебя знаем.

— Да, действительно, — несколько удивленно согласился Марвин. — Кстати, именно об этом я хотел с тобой поговорить, но в более подходящем месте.

— А я уже проверил. — Граф повернулся и зашагал вдоль берега, прочь от мостков. Оглянувшись на ходу, он махнул рукой. — Пошли, чего ждете!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я не въехал. — Далий растерянно посмотрел на Марвина. — Это как? Это что вообще было-то?

Марвин пожал плечами, он тоже ничего не понял.

Граф шел уверенно, словно ему здесь было все знакомо. Пройдя с полсотни шагов, он свернул в сторону деревьев и направился вверх по склону, по выложенной белым камнем тропинке.

Марвин брел следом, гадая, кто же на самом деле этот странный Граф и как могло получиться, что он вдруг оказался в их компании — причем именно тогда, когда им понадобилась помощь. В счастливую случайность Марвин не верил, слишком мала вероятность, потому оставалось единственное объяснение: встречу с Графом организовал он сам. Как видящий, способный менять окружающую действительность. Вернее, не менять, а слегка подталкивать события в нужном направлении — чуть-чуть, практически незаметно, — но с важными последствиями.

Лишь одно смущало Марвина в его рассуждениях: он не помнил, чтобы желал помощи. Чтобы обращался к комплексу с просьбой или приказом. Однако следом за тем ему на ум пришла странная мысль — а если все же хотел? Неосознанно, тайно от самого себя, где-то в глубине души? И комплекс отозвался на скрытое пожелание, сведя напарников со странным оборванцем… Это было логично, это объясняло ситуацию. Но никак ее не облегчало.

Граф остановился перед чугунной, сделанной в виде копий оградой. Лунный свет поблескивал на позолоченных остриях, отбивая всякую охоту лезть через забор: похоже, наконечники были не декоративными. И хорошо, если не обработанными каким-нибудь ядом, для особо настойчивых посетителей.

Справа от тропинки на уровне груди в ограде тлел прямоугольник небольшого экрана. Марвину невольно вспомнился планшет негора, к которому он когда-то прикладывал руку — чтобы комплекс запомнил нового работника и не сжег его смерть-лампами. Аналогия показалась Марвину нелепой, но, как оказалось, совершенно верной.

— Пришли. — Граф прикоснулся ладонью к прямоугольнику.

По экрану скользнула рябь ярких полос, и в ту же секунду часть копий ушла под землю, открыв узкий проход в ограде. Как раз на одного человека, не более.

Граф опустил руку, пробормотал непонятное:

— Надо же. Техника, в отличие от людей, меня все еще помнит. Забавно. — Он направился по белеющей в траве дорожке, на ходу бросив: — Поторапливайтесь, лаз закроется через полминуты.

— Чем дальше, тем страньше, — резонно заметил Далий, подталкивая Марвина в спину. — Давай быстрее, вдруг эти пики аккурат подо мной выскочат! Ты знаешь, как это больно, когда тебя насаживают на копье?

— Можно подумать, ты опытный, — отмахнулся Марвин, переступая через поблескивающие острия. — Уже успел пострадать.

— Нет, — бодро согласился напарник. — Зато у меня богатая фантазия. Кстати, — встрепенулся он, — слушай, Граф, а зачем ты монокль носишь? Ты и без него хорошо видишь, я знаю.

— Очень своевременный вопрос, — буркнул Марвин. — Актуальный, да-да. Лучше бы про недавнюю проверку поинтересовался.

— Потому что с моноклем лучше подают. — Граф поправил сползающий с плеча вещмешок. — Я пробовал и с темными очками, вроде как у слепого, и с повязкой на глазу — нет, не тот эффект. А вот монокль действует безотказно: каждому хочется думать, что нищий с протянутой рукой — бывший аристократ, скатившийся на самое дно. И значит, есть кто-то, кому гораздо хуже, чем ему, доброму прохожему с мелочью в кармане.

— Опаньки, а ты что, действительно из аристократов? — не унимался любознательный Далий. — Знаешь, есть в тебе что-то такое, типа буржуйское, ненашенское. Ну, ты понимаешь, о чем я.

— Тихо! — Граф, не оборачиваясь, поднял руку. — Дальше идем молча. Там, в глубине парка, мой замок. И в нем слуги с охраной, человек десять, которые меня не помнят и знать не знают. Если поймают, сначала изобьют, а после сдадут в полицейский участок. Куда ни мне, ни вам попадать не следует.