Академия домашних волшебников - Сахарова Саида Юсуфовна - Страница 44

Калинка лукаво посмотрела на огорченную Лёку:

— Как жарить рыбу, ты действительно не знала. Сложно. Я согласилась с этим и помогла тебе. А уж о винегрете, будь добра, не ленись и подумай. Не мельком, как ты сказала, а вни-ма-тель-но и сосре-до-то-ченно!

Лёка вздохнула и заставила себя внимательно подумать.

Подумала… подумала… И глаза ее засияли, и губы растянулись в улыбке.

— Где мы были, мы не скажем, а что делали, покажем… Можно так?

— Нет, нельзя, — твердо сказала Калинка. — И покажем, и расскажем… Мне очень интересно знать, почему ты то-то и то-то делала именно так, а не иначе.

— Хорошо, расскажу. — Лёка наморщила лоб и возвела глаза к потолку, словно читала там слова массовой песни, но вспомнила, как Калинка однажды очень смешно поддразнила ее, и опустила глаза и стала смотреть на Калинку, а лоб тоже перестала морщить, потому что уж эта гримаса ни одного человека никогда не украшала.

Калинка смирно примостилась на краешке подоконника и разглаживала несуществующие складки на своем белоснежном и всегда на диво отглаженном фартучке. Надо дать человеку собраться с мыслями. Винегрет не задачка «Трех Неизвестных», но подумать о последовательности действий и логике его тоже стоит.

И Лёка начала рассказывать:

— Для винегрета я взяла шесть маленьких свекол, две толстые морковины-каротели и четыре круглые средние картофелины. Хорошенько отмыла их щеткой в проточной воде. Овощи для винегрета варят нечищенными: больше сохраняется витаминов, и вкуснее, и не так развариваются. Выбрала вот эту просторную кастрюлю, сначала положила свеклу, залила ее горячей водой так, чтобы были покрыты свекольные макушки, и поставила на средний огонь. Свекла скоро закипела и варилась полчаса. Тогда я долила воды — выкипела очень — и положила поверх свеклы морковины и картофелины. Посолила немного, чайную ложку. Все вместе овощи варились еще тридцать минут. Сняла с огня, остатки воды слила, овощи остудила и очистила от кожицы.

— Почему ты не варила овощи все вместе сразу?

— Свекла, даже мелкая, варится долго, а морковка и картошка в два раза быстрее. Я и свеклу выбирала помельче, крупная три часа бы варилась. Теперь буду готовить винегрет.

Лёка сняла с гвоздика большую дощечку с красно-зеленым натюрмортом. Алешин подарок! Перевернула ее гладкой стороной и начала резать овощи и ссыпать их в глубокую глиняную миску, такую расписную и яркую — глаз не оторвешь! Настоящая украинская. Папа привез еще в прошлом году из Полтавы.

Сначала порезала темно-вишневую свеклу, потом картошку и перемешала их. После этого порезала так же кубиками три соленых огурца и морковь, снова перемешала. Затем тонко нашинковала большую сиреневую душистую луковицу, стручок ярко-зеленого болгарского перца, антоновское яблоко. Опять все перемешала, посолила (половина чайной ложки), посахарила (чайная ложка), полила подсолнечным маслом и тогда добавила горстку квашеной капусты и нарезанной зелени сельдерея. Еще раз перемешала и разровняла аккуратной горкой.

— Вот и все!

— Вот и не все. Резала правильно, одинаковыми, не очень маленькими, но и не очень большими кубиками. Перемешивала несколько раз, тоже правильно. Последовательность выбрала точно и зелень добавила только в конце, чтоб она не потеряла цвет от долгого мешания. Только…

— Не попробовала?

— Нет на свете такого кулинара, чтобы без пробы смог приготовить винегрет.

Лёка скорее-скорее достала чистую ложку.

— Кажется, соли маловато. Попробуй, Калиночка!

Калинка взяла другую чистую ложку и тоже попробовала.

— Ты права. И еще я бы чуть приперчила красным перцем, он совсем слабо жгучий, но очень ароматный. Еще я добавила бы немного масла и вместо уксуса, который я не очень-то люблю употреблять, добавила бы столовую ложку капустного или огуречного рассола.

Так и сделали и еще раз попробовали.

— Да-а, — сказала Лёка, — такой винегрет даже мама никогда не готовила!

— Молодец, Лёка! — не удержалась Калинка, чтобы опять не похвалить ее. — Готов твой настоящий осенний обед. Винегрет, бульон с сухариками, рыба, компот. Я бы с удовольствием с вами пообедала, но надо торопиться. — Калинка хотела было хлопнуть в ладоши, чтобы вызвать свой корабль, но посмотрела на огорченную Лёку и улыбнулась: — Еще минутку побуду с тобой… Что-то я вам обещала. Вспомнила! Мы собирались пойти в мастерскую к художнице. Она разрисовывает ткани. Прилечу в следующее воскресенье.

Лёка хотела закричать «Ура!», но не закричала, а с грустью смотрела, как Калинка достает свою шапочку-невидимку. Хотя ведь следующее воскресенье всего через восемь дней… И они все вместе пойдут к художнице!

Вот и пришло воскресенье

Медный колокольчик у двери.

Синие звезды, зеленые цветы.

Золотой Колонок. Подрамники и краски.

Рада видеть вас.

Марина, Алеша, Лёка с Калинкой на левом плече подошли к дому № 3 ровно без семи минут двенадцать. Дом как дом… Большой и кирпичный. Балконы и подъезды. Поднялись на лифте на самый последний этаж. Лифт как лифт. Дверцы разъезжаются, съезжаются. Вышли на лестничную площадку и…

— Смотрите, — зашептал Алеша. — Этаж последний, а лестница продолжается. Крутая, узкая.

Ступенька за ступенькой. Поворот за поворотом. Вдруг дверь — не как все двери, а узенькая в металлических заклепках.

— Смотрите, — зашептала Лёка. — Колокольчик!

Медный колокольчик висел на синем шнуре рядом с дверью, тихо покачивался.

Калинка сняла шапочку-невидимку — динь-дон-динь — и сказала:

— Здравствуйте! Сейчас ровно двенадцать? — и дернула за шнурок.

— Донн-донн-донн, — толстым голосом прозвенел колокольчик. — Здравствуй-те, вхо-ди-те!

Дверь пропела:

— Добро пожа-а-аловать, — и открылась…

Синие звезды и ослепительно голубая трава, желтые птицы и зеленые цветы, огромные снежинки и маленькие солнца — все переливалось, летело вокруг них. Нарисованное и фантастическое.

— Какие цветы! — воскликнула Марина.

— А звезды! — удивился Алеша.

— Это все разрисовала художница?! — Лёка зажмурилась, так ярки и необычны были краски, и спросила очень тихо: — Где же художница?

И эхо загудело со всех сторон:

— Где же художница?

— Где же…

— Где…

— Татьяна Юрьевна просила подождать, — прогудел кто-то за дверью. — Раздевайтесь, пожалуйста.

— Погодите, — озадаченно сказала Калинка. — Сегодня воскресенье? Как же я забыла, что через воскресенье Татьяна Юрьевна уезжает со своими учениками на этюды!

— Не расстраивайся, Калинка, мы еще сто раз сюда придем. — У Лёки заблестели глаза. — Неужели можно научиться разрисовывать такие ткани?

— Тебе нравится?

— Очень! Хотя бы капельку узнать, как их разрисовывать, — не унималась Лёка. — Калинка, ты, наверное, знаешь? Расскажи скорее, пожалуйста!

— Я немного знаю, но я не специалист и не разбираюсь во всех тонкостях.

— Пожалуйста, Калинка! — хором попросили ребята.

— Хорошо! Уговорили! — Калинка взглянула на них лукаво и… хлопнула три раза в ладоши.

— Иду, — послышалось издали.

Полотнища с птицами, цветами, радугами и кораблями раздвинулись и появилась… стройная тоненькая кисточка с золотистым хохолком.

Кисточка учтиво раскланялась:

— Меня зовут Золотой Колонок. Я расскажу вам, как расписывать ткани. Я непосредственно в этом участвую. Будьте добры, идите за мной.

И все чинно направились в образовавшийся между полотнищами коридор.

За птицами, цветами, радугами и кораблями оказалось светлое широкое окно, за окном тусклое ноябрьское небо. А перед окном удобный, просторный рабочий стол, и крутящееся кресло, и полка с красками, и карандаши, и какие-то стеклянные трубочки, и рисунки, и еще совсем неизвестные предметы.

— Все, что перед вами, участвует в создании ткани. На столе подрамник из деревянных реек. На него натягивают расписываемую ткань, чтобы она находилась на весу и не касалась стола. Ткань можно натянуть с помощью проволочных крючков, вбитых в рейки, или пришпилить кнопками, или даже пришить через край толстыми нитками, — рассказывала кисточка. — На подрамнике приготовлена ткань для росписи. Татьяна Юрьевна, возвращаясь с этюдов, непременно садится к рабочему столу и расписывает ткань по свежим впечатлениям от природы. И ученикам своим это настоятельно советует.