Моникины - Купер Джеймс Фенимор - Страница 65

Пока все шло превосходно, но, к несчастью, у новоиспеченного дипломата был очень длинный хвост, что строжайше запрещалось обычаями Низкопрыгии, за исключением тех случаев, когда ее представитель являлся ко двору. Политическая этика Низкопрыгии, точно какой-нибудь деревенский щеголь, имела, видимо, два костюма: один — для будней и другой — для праздников. Судья сообщил своему будущему заместителю, что ему необходимо подвергнуться ампутации хвоста, иначе он не может занять предлагаемое место: хвосты на родине судьи запрещены обоими общественными мнениями — и горизонтальным и вертикальным. Кандидат возразил, что он очень хорошо знает обычаи Низкопрыгии, но он сам видел, как его превосходительство направлялся во дворец с весьма внушительным хвостом. Отсюда, а также из некоторых других незначительных эпизодов, на которых он не останавливается, он делает вывод, что граждане Низкопрыгии не так уж слепо придерживаются своих правил, а придерживаются принципа, что, живя с волками, надо выть по-волчьи. Судья ответил, что этот принцип, несомненно, применяется везде, где можно, и что он сам по собственному опыту знает, как обидно ходить с обрубком, когда все вокруг разгуливают с длинными хвостами. Но хвосты — явление антиреспубликанское и как таковое было запрещено в Низкопрыгии народным голосованием. Даже сам Великий Сахем, сколь бы ему этого ни хотелось, не смеет носить хвост. Если же станет известно, что заместитель представителя государства преступил закон, то, пусть даже часть общественного мнения поддержит его, оппозиционная часть общественного мнения тут же ухватится за этот факт, после чего народ потребует вновь повернуть малое колесо, а это — видит небо!—и без того случается куда чаще, чем удобно или выгодно. Тут кандидат спокойно расстегнул какие-то застежки и снял свой хвост, показав, к нашему восхищению, что хвост фальшивый и что сам он не больше и не меньше, как замаскированный гражданин Низкопрыгии. Впоследствии я узнал, что то же самое почти всегда происходит с большинством представителей этого крайне самобытного народа, когда они оказываются за пределами своего возлюбленного отечества. Судья Друг Нации был в полном восторге и сообщил нам, что лучшего он и пожелать бы не мог.

— Вот обрубок, — сказал он, — для горизонталистов и вертикалистов, а вот великолепный готовый хвост для его величества и для старшего двоюродного брата его величества! Высокопрыгированный низкопрыгиец, особенно с легким оттенком карикатурности, — это как раз то, что требуется нашей дипломатии.

И полностью удовлетворенный судья тут же написал назначение и начал инструктировать своего заместителя.

— При любых обстоятельствах, — начал он, — остерегайтесь оскорблять двор или хотя бы самого ничтожного из придворных выражением наших особых мнений, каковые, само собой разумеется, вы знаете назубок. В этом вопросе вы должны быть так щепетильны, что можете даже pro temporanote 17 отказаться от республиканства, — да, да, даже от священного республиканства! — зная, что без труда можете вернуться к нему, едва очутитесь дома. Вы должны помнить, что нет ничего более недипломатического и даже вульгарного, чем иметь свое мнение по тому или иному вопросу, если оно не совпадает с мнением ваших собеседников, а поскольку везде, кроме нашей родины, считается, что мы в особенно высокой степени наделены вульгарностью, то всячески ее избегайте — насколько это в ваших силах. В частной жизни вам следует носить как можно более короткий хвост, а в обществе — как можно более длинный, ибо это самое важное из всех прославленных средств, применяемых нашим правительством для достижения дипломатического равновесия. Поскольку все наши учреждения созданы обществом в целом ради общего блага, вы ни в коем случае не должны допускать, чтобы интересы какого-либо отдельного нашего гражданина или даже группы граждан нарушали ту гармонию в отношениях с иностранными дворами, которую вам необходимо поддерживать в интересах торговли. Ведь иностранные дворы, привыкнув смотреть на своих подданных, как на рабочий скот, безмолвно трудящийся под государственным ярмом, приходят в большое раздражение, когда слышат, что какому-нибудь частному лицу начинают придавать особое значение. Если какой-нибудь низкопрыгиец станет вам особенно досаждать в этом смысле, сразу же очерните его в глазах наших честных и законолюбивых сограждан, объявив, что он нарушитель общественного порядка, и ручаюсь жизнью, оба общественных мнения на родине будут на вашей стороне, ибо они ни в чем так не сходятся, как в своем преклонении перед иностранным общественным мнением, особенно если оно может неблагоприятно повлиять на наши прибыли, расстраивая нашу внешнюю торговлю. Особые усилия приложите к тому, чтобы постоянно сноситься с самыми ловкими журналистами, и тогда все факты будут получать на родине должное освещение. Советую вам в этих целях подыскать какого-нибудь иностранца, никогда не бывавшего в Низкопрыгии и пишущего для газет Подпрыгии, Спрыгии или какого-нибудь иного государства. Таким образом, вы обеспечите себе услуги лица беспристрастного, да к тому же уже наполовину оплаченные. Причем ему нетрудно будет избегать грубых ошибок, воздерживаясь от самостоятельной оценки событий. Когда вам удастся найти такого борзописца, пусть он не скупится на упоминания о вашей прозорливости и патриотизме, а если он время от времени скажет что-нибудь лестное и обо мне, это тоже не повредит и, возможно, облегчит вращение малого колеса. Однако, чтобы никто не заподозрил в нем иностранца, пусть ваш писака почаще употребляет слово «наше», поскольку, как вам известно, употребление этого слова является единственным условием получения гражданства в Низкопрыгии. Вам же прежде всего и во всем следует проявлять патриотические и республиканские настроения. Однако избегайте малейшего восхваления вашей собственной страны и ее учреждений, довольствуясь лишь указанием, что они друг друга стоят. Если же ваши слова оставят у слушателей впечатление, что ничего другого они не стоят, это будет в высшей мере приемлемо и вполне по-республикански, а кроме того — скромно и поэтому похвально. Вы обнаружите, что дипломатические представители всех других государств очень щепетильны в отношении своих особых политических принципов и что они всегда готовы встать на их защиту. Вы же должны стойко воздерживаться от подражания этой слабости иностранных дипломатов, ибо наша политика зиждется исключительно на разуме, и вы должны с полным достоинством проявлять непоколебимую уверенность во всемогуществе этого основного принципа, никоим образом не давая повода подумать, будто, по-вашему, разум не способен сам постоять за себя: этим вы снизили бы то высокое уважение, которым он сейчас пользуется. Надеюсь, что, пользуясь этими намеками, а также и вашими природными данными, которые, как я с радостью замечаю, вполне соответствуют великим целям дипломатии, ибо включают гибкость, податливость, подражательность, расчетливость, а главное — склонность ко всему чужому, вы преуспеете во всем. Особенно развивайте в себе склонность ко всему чужому, ибо теперь вы — иностранный представитель и ваша родина возлагает на ваши плечи и ваши таланты все бремя своих заграничных интересов в этой части света.

На этом судья закончил свою импровизированную речь, весьма довольный как самим собой, так и своим дипломатом-новобранцем. Затем он сказал, что отправится ко двору представить своего заместителя и откланяться, после чего немедленно вернется, и если еще задержит нас, то только для того, чтобы обсыпать свой хвост перцем для защиты от моли, ибо бог знает, какой пост он вытянет при следующем обороте малого колеса!

Мы обещали судье встретить его в порту, куда, как сообщил нам посыльный, прибыл капитан Пок, нетерпеливо ожидающий нашего появления. На этом мы и расстались, причем судья обещал погасить в гостинице наши обещания, дав вместо них свои.

Мы с бригадиром застали Ноя и кока за переговорами с местными маклерами, которые, проведав о том, что корабль отплывает без груза, предлагали свои товары вниманию этих двух почтенных лиц.