Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Девочка и олень - Пашнев Эдуард Иванович - Страница 48
— Учитель математики в лицее, — тихо ответила Надя.
— Два! — торжествующе выкрикнул Михаил Назарович и, повернувшись к газете, с чувством исполненного долга, довольный собой двинулся в обратный путь.
И тут произошло неожиданное. Чиз хмыкнул, за ним Половинкин, Недосекин, Толя Кузнецов. На черных ворсистых штанах учителя отчетливо отпечатался белый след от подошвы ботинка. Видимо, математик успел потоптаться в меловой крошке около доски, прежде чем поставить ногу на стул. А потом сел на собственный след и теперь нес на штанах через весь класс нелепый отпечаток, глядя на который можно было подумать, что он сам себя в исступлении лягнул. Легкое движение прошло по классу. Половинкин фыркнул, но, когда Михаил Назарович обернулся, успел сделать сверхсерьезное лицо и превратился весь во внимание. Таня Опарина не умела так быстро перестраиваться. Она встретила взгляд учителя безмятежной простодушной улыбкой.
— А ты что улыбаешься? — рявкнул математик. — У тебя тоже нет никаких оснований для улыбок.
У Тани от грубого окрика выступили слезы на глазах, по на остальных его крик не подействовал.
— Да в чем дело, черт побери?! — удивился он. Но в ответ видел только веселые лица.
— Староста, что с классом?
Рассудительная Наташа Миронова с готовностью поднялась.
— У вас… — сказала она, и по ее подбородку пробежала судорога смеха. Наташа опустила голову на грудь.
— Что у меня? — крикнул математик.
Наташа молчала. На выручку своему любимому учителю поспешил А. Антонов. Он был единственный в классе, кто не смеялся, а осуждающе поглядывал на ребят.
— Михаил Назарович, — сказал он громко и четко, — вас сзади штаны испачканы в мел.
— В мел? — не поверил учитель. То есть он допускал мысль, что его штаны могут быть испачканы в мел, но не поверил, что такой пустяк мог рассмешить класс.
— Ну и что тут смешного? — сказал он и стал свирепо отряхивать штаны, будто выбивал мешок с мукой. — Если бы вы узрели у меня на этом месте числа Фибоначчи, — закончил он грубо, — вот тогда бы это было смешно. Кстати, Половинкин, что это за числа?
— Не знаю, — улыбнулся тот.
— Встань, когда с тобой разговаривают, и постой, послушай. Недосекин нам поможет.
— Кажется, я не был на том уроке, когда проходили эти числа. Я не помню.
— Прекрасный ответ… Рощина Надежда, автор бессмертного шаржа на великого поэта.
— Я тоже не помню, — сказала Надя и осталась стоять вместе с Половинкиным и Недосекиным.
— Гришина, а ты что скажешь?
— Ничего, — отрезала Ленка.
— Кузнецов?
— Первый раз слышу про эти числа.
— Опарина?
— Я тоже не помню.
Вызвав еще несколько человек, Михаил Назарович сбил с лиц улыбки, как сбивают пламя начавшегося пожара.
— Нет, — сказал он, — вы помните. Я бы сказал, даже отлично помните, что никаких чисел Фибоначчи мы не проходили. Но это вовсе не значит, что вы не должны знать, что это такое. Их нет в программе? Может быть, не знаю. Но ведь и Боттичелли нет в программе. Я в одном журнальчике читал интервью, где Рощина говорит, что ее любимый художник Боттичелли. Антонов, ты тоже ничего не можешь сказать про числа Фибоначчи?
— Почему, могу, — пожал плечами А. Антонов.
— Так скажи, что же ты молчишь? Твои товарищи устали стоять столбами.
— Ну, числовой ряд Фибоначчи — это очень просто, как знаки плюс или минус. Каждый последующий член этого ряда равен сумме двух предыдущих, например: 1, 2, 3, 5, 8… И так далее. Тут все действия, в общем, на сложение. Это и есть числовой ряд Фибоначчи. Настоящая фамилия этого итальянского ученого Леонардо Пизанский Фибоначчи.
— Трудно это, да? Садитесь все.
И сам сел, безнадежно и устало махнув рукой. Нужно было отдать ему должное. Михаил Назарович легко справился с классом, усмирил его, победил, заставил себя слушать. Он покинул поле сражения со щитом, а не на щите. Надя видела его талантливость и целеустремленность, но от этого ей было не легче. Даже в том, как он поставил Пушкину двойку, проскользнуло не самодурство, а полемическая непримиримость со своим мягкотелым коллегой из Царскосельского лицея Карцевым, Его фанатизм заслуживал если не уважения, то понимания. Но и свою точку зрения Надя считала правильной. Все эти противоречивые чувства соединились в ней и отразились в шарже, который она тут же набросала и пустила по классу. Карикатура вышла злая: плоский, как топор, подбородок, чрезмерно выпуклые глаза, в этом сказалась ее неприязнь к учителю. Но под рисунком было написано «Фибоначча». И в этом Надя выразила свое невольное уважение к математику.
Прозвище быстро прижилось, перекинулось в другие классы, в учительскую, и, узнав, что его за глаза именуют Фибоначчей, Михаил Назарович был даже польщен.
Глава XXV. Киносъемка
Февраль в этом году был длинный: двадцать девять дней. Но и он наконец кончился. Мысли у Нади были невеселые, и все чаще и чаще она приходила к Ленке по вечерам погрустить.
— Опять хандришь? — строго спросила подруга, пододвигая ногой тапочки для гостьи.
— Не знаю, и вроде да, и вроде нет.
— А уважительная причина у тебя для этого есть? Мировая война? Пожар? Голод?
— Нет, — улыбнулась Надя. — Причины нет, скорее наоборот. Выставку мою ленинградскую хотят показать в кино. И меня пригласили сниматься.
— Поедешь?
— Конечно, это же Ленинград. Папа уже взял билеты.
— Завидую я тебе, Надька: и хандра у тебя настоящая, и радости большие.
Они прошли в ее комнату, обставленную ярко и пестро. Главное место занимала тахта темно-красного цвета. На окнах висели бордовые шторы. И сама хозяйка была одета в красные вельветовые брюки и белую воздушную кофточку с ослепительно красным бантом на груди. Волосы она распускала по плечам, как только возвращалась из школы, и бродила по квартире русалкой.
— Так, значит, установлено: ни мировой войны, ни голода, ни пожара, — продолжала радоваться приходу подруги Ленка.
— Пожар, пожалуй, есть, — сказала Надя. — Последние дни мне почти каждую ночь снятся страшные сны: пожары, расстрелы, падения с пятого этажа. Год високосный. У нас умерло много знакомых, Островский умер. Человек, который пел нам на костровой площади в Артеке, совсем недавно. А сегодня после школы пошла в магазин за хлебом и попала ногой в лужу под снегом. А на обратном пути встретила похороны. Жутко. Она закрыла лицо руками.
— Ты что, Надьк?
— Ничего, — она открыла глаза и зажмурилась. Красный цвет тахты, ковер под ногами, стосвечовая лампа, вкрученная в люстру, ослепляли ее до боли в глазах.
Она опять закрыла лицо руками.
— Ты что, Надьк? — с большой тревогой в голосе спросила Ленка.
— Глаза немножко болят.
— Что-то ты мне не нравишься.
— Я сама себе не нравлюсь, — ответила Надя, — зажги торшер, если можно, и погаси свою люстру. Весь потолок от нее в глазах.
Ленка включила торшер, но и этого света было слишком много.
Надя опять закрыла глаза руками и так застыла на некоторое время, не в силах вернуться из спасительной темноты в освещенную модным торшером комнату. Проникнувшись ее состоянием, Ленка выключила и этот свет.
— Вот хорошо, посидим так, — сказала Надя и отняла руки от лица. — В темноте и разговаривать лучше. И почему ты так любишь красный цвет?
— У тебя что… так сильно болят глаза?
— Нет, немножко болят. Просто я очень устала сегодня, — медленно ответила Надя и после паузы неузнаваемо изменившимся голосом добавила: — Ленка, ты знаешь, только никому не говори… Я катастрофически слепну.
— Не может быть…
— Да.
— А ты к врачу ходила?
— Нет.
— Ты что, дура? — почти закричала Ленка. — У нее глаза болят, она к врачу не идет.
- Предыдущая
- 48/53
- Следующая