Дом отважных трусишек - Ермолаев Юрий Иванович - Страница 22

— Нет, — возразила Майя, — моя мама живёт совсем близко.

— Ничего с твоей мамой не случилось, — сказала Майе дежурная сестра, была она здесь, но ей не выписали пропуск.

— Почему? — спросила Майя. — После операции ко всем мам пускают.

— Пускают, но за делом, — сказала сестра, — помочь детям ходить на аппаратах или погулять с ними. А ты ведь у нас лежачая. Напиши маме записку, как себя чувствуешь, и я ей передам.

Майя насупилась. Помолчала немножко, а потом спросила:

— А если я встану с постели, маму пустят?

— Если поднимешься, так мы сейчас же ей разрешение получим сюда прийти. Пусть поможет тебе по коридору ходить, — вмешалась в разговор нянечка Нина.

Поворочалась Майя ещё немножко на кровати, посмотрела на часы и сказала:

— Помогите мне подняться. Я хочу маму в коридоре встретить.

Только вместе с нянечкой в коридор вышла, а мама уже её дожидается. Увидела её Майя и с радости чуть костыли не выронила. С этого раза она и стала подниматься. А когда главный доктор из командировки вернулся, Майя его уже сама, без посторонней помощи, в коридоре встретила.

Глава двадцать восьмая. «На память»

Узнал главный доктор, как Майю подняли на ноги, и сказал Наде:

— Напиши об этом заметку в больничную стенгазету.

— Как? — удивилась Надя. — Ведь тогда Майя узнает, что мы её обманули.

— Ты напиши о том, как важно подниматься и тренировать ноги, чтобы не было никаких осложнений. А в пример приведи Майю, которая избавила себя от дополнительной операции, и ещё одну девочку, у той от недостаточных тренировок перестала сгибаться коленка, и я делал ей операцию ещё раз.

Надя написала такую заметку, а Варя, как узнала об этом, сказала всем девочкам:

— Давайте напишем в больничную стенгазету заметку о нянечке Нине. Расскажем всем, какая она добрая и ласковая.

— И украсим эту заметку фотографией Ниночки, — добавила Олечка.

— А где мы возьмём её? — спросила Галя-Цибуля. — Если спросим у нянечки, она сразу догадается.

— Нет, нет, спрашивать ничего не надо, — предупредила Варя.

Думали-думали девочки и решили так: пусть попросит у нянечки Нины фотокарточку та девочка которая скоро выписывается домой. Будто бы себе на память. Но делать это не пришлось.

После тихого часа к Джаннат Шамхаловой пришли родители. Отец Джаннат приехал на несколько дней, чтобы поговорить с врачами и повидаться с дочкой. У него с собой был фотоаппарат «Зоркий». Отец Джаннат как вошёл, так в их палате сразу стало тесно — до того он огромный. Всё у него было большое: лицо, плечи, руки. А голос громкий такой, точно он не говорил, а грохотал. При этом у него раздувались и будто росли чёрные-пречёрные усы, которые сливались с его бачками, разделяя лицо на две половины: верхнюю заросшую и нижнюю голую.

Девочки сначала испугались и притихли. Но отец Джаннат оказался весёлым и разговорчивым. Он стал рассказывать дочке о свадьбе их дальнего родственника на русской девушке и тут же заявил, что у Рустама трудный, как у ишака, характер. И наверное, они не уживутся. После этого девочки осмелели и попросили его незаметно сфотографировать их нянечку. Отец Джаннат тут же защёлкал фотоаппаратом. Он снял девочек вместе и отдельно. Для отвода глаз снял вредную дежурную сестру, а уж за ней нянечку Нину, которая была всех нужней. Нянечка стеснялась и не хотела фотографироваться. И отцу Джаннат пришлось снять её вместе со всеми девочками. Он сделал несколько снимков. А один раз навёл объектив так, что в нём крупным планом получилась одна нянечка. Через день отец Джаннат уехал, а фотокарточки прислал немного погодя.

На всех снимках нянечка получилась как живая: застенчивая и добрая. Для стенгазеты девочки выбрали самую весёлую карточку. А под ней решили написать Надины стихи. Помните их?

Глава двадцать девятая. Первое занятие

Вошла как-то Надя к себе в палату и видит, что Варя обёртывает в газетную бумагу свои учебники.

— А у тебя все учебники есть? — спросила Варя Надю. — Ведь через неделю первое сентября.

— Батюшки! — всплеснула руками Надя. — Я же всё дома оставила.

— Пиши письмо, чтоб скорей выслали, — подсказала ей Варя. — А галстук пионерский у тебя есть?

Надя тут же скисла. По возрасту она уже должна быть пионеркой, но, когда принимали в пионеры их третий «Б», Надя лежала с температурой и не могла прийти в школу. Только выучила торжественное обещание. Вот её и не приняли.

Надя рассказала об этом Варе.

— Примут ещё, — утешила её подружка, но у Нади всё равно сильно испортилось настроение.

Тут вошли в палату остальные девочки и тоже стали говорить о первом сентябре — школьном празднике знаний.

— Я юбку плиссированную надену, — похвасталась Джаннат и вспомнила: — Мне в марте операцию делали, как раз в конце четверти. Я думала, что Вера Яковлевна больше меня не спросит, а она даже контрольную через день после операции писать заставила. Совсем нас больными не считает.

Джаннат не сердилась. Она сказала об этом даже с гордостью за свою учительницу. А Галя-Цибуля не поняла её и стала жаловаться:

— Мне когда на голени операцию сделали, Bеруня всего неделю со мной не занималась. И потом всё-всё наверстать велела.

— Я первого сентября две красные ленточки в волосы вплету, — сказала Олечка, — и октябрятскую звёздочку приколю.

Надя подумала и предложила:

— Давайте попросим, чтоб мамы цветов достали. Мы палату украсим и учительнице подарим.

— Давайте! — охотно согласились девочки. — С цветами наряднее будет.

Но девочки не сообразили и не предупредили мам, чтобы цветы они принесли накануне. Ведь учительница придёт к ним сразу после завтрака, а мамы — только после тихого часа.

Вера Яковлевна так и пришла. С десяти до двенадцати у неё в школе было два свободных урока. Пришла и сразу сообщила приятную новость:

— Теперь вы четвероклассницы и будете заниматься по новым программам, а поэтому, кроме меня, к вам будут ещё учителя ходить по природоведению и математике. — Вера Яковлевна была невысокая, худенькая, с очень добрыми, внимательными глазами и таким же тихим, чуть глуховатым голосом. Девочки быстро разложили на тумбочках обернутые в бумагу учебники. А Надя — одни тетради. Её учебники были ещё в дороге. Папа звонил по телефону, что отправил их авиабандеролью. Учительница посмотрела на девочек и неожиданно сказала:

— Уберите всё в тумбочки. Сначала давайте подкрепимся.

Она отстегнула у своей хозяйственной сумки замок и начала выкладывать целлофановые мешочки и разные баночки, объясняя при этом:

— Печенье домашнее. Вчера специально для вас испекла, послаще и посдобнее. Вы у меня большие сластёны. И компот из слив сама варила. Я магазинный не люблю. Но начните с творога с сахаром. Он вам для здоровья нужен.

Девочки съели творог, компот и печенье. Всё было очень вкусное. Наде тоже хотелось съесть всё и даже облизать блюдце из-под компота, как это сделала Олечка. Ведь Вера Яковлевна так старалась для них. Но Надя съела только одно печенье и две компотных сливки. Больше нельзя. Надо худеть. К тому ж совсем недавно был завтрак.

Когда угощение исчезло, Вера Яковлевна сказала девочкам:

— Я думаю, что заниматься в этом году вы будете так же хорошо, как в прошлом. — Она обернулась к Наде и продолжала: — Я была довольна твоими подружками. Даже в классе их в пример ставила. Ведь у нас с вами не было случая, чтобы кто-то не выучил урок. А в школе у меня такое частенько случается. Особенно в начале учебного года.