Красный корсар - Купер Джеймс Фенимор - Страница 32

— Старого моряка не нужно учить, как собирать воедино обрывки мыслей, — вскричал Боб со смехом, подмигнув собеседнику, которому эта фамильярность пришлась весьма не по вкусу. — Я провел на море пятьдесят лет и за небо его не приму.

— Ты, значит, хочешь сказать, что побуждения мои для тебя не тайна?

— И без подзорной трубы ясно, что, когда старики говорят «идите», двое молодых предпочитают оставаться на месте.

— Ну, здесь ты ошибаешься: до вчерашнего дня я и в глаза не видел ту, о ком ты говоришь.

— Ага, теперь понимаю: владельцы «Каролины» обошлись с вами не так учтиво, как следовало бы, и вы, как человек благодарный, хотите уплатить им небольшой должок.

— Может быть, такой способ мести и в твоем вкусе, — серьезным тоном произнес Уайлдер, — но мне он не очень-то по нраву. Кроме того, и хозяева судна и пассажиры для меня совершенно незнакомые люди.

— Гм! Так вы, наверно, с судна, что стоит на рейде, и хоть у нас и нет ненависти к врагам, зато вы любите друзей. Мы должны придумать, как уговорить дам ехать на работорговце.

— Боже упаси!

— «Боже упаси»! Сдается мне, друг Гаррис, вы слишком уж совестливы. Хоть я не могу согласиться с вами насчет всего, что вы наговорили о «Королевской Каролине», но насчет того, другого судна мы с вами, наверно, сойдемся во мнениях. По-моему, это красивое, хорошо построенное судно и на нем даже король мог бы путешествовать с полным удобством.

— Не отрицаю. Только оно мне не нравится.

— Что ж, я этому рад. И, раз уж мы с вами говорим начистоту, мистер Гаррис, я хотел бы сказать два слова касательно этого самого судна. Я старый морской волк, и меня не так-то легко провести. Не находите ли вы, что в этом корабле есть что-то необычное для честного купца? На якорь он стал не совсем так, как принято, далеко от форта, да и вид у него какой-то сонный, а ведь всякому ясно, что построен он не для ловли устриц или перевозки скота на острова.

— Я тоже нахожу, что это красивое и прочное судно. Но в каких неблаговидных делах ты его подозреваешь? Уж не в контрабанде ли?

— Гм! Я не уверен, что на таком судне приятно заниматься контрабандой, хотя работа эта, в общем, не скучная. На нем, кажется, отличная батарея, насколько можно видеть отсюда.

— Наверно, он еще не надоел своим владельцам и они не хотят, чтоб он попал в руки к французам.

— Что ж, может, я и ошибаюсь, но либо с годами у меня ослабело зрение, либо на этом работорговце не все обстоит как должно, даже если документы в порядке и каперское свидетельство выписано по всем правилам. А что ты думаешь насчет этого, честный Джо?

Уайлдер с досадой обернулся и увидел трактирщика, вошедшею в комнату так неслышно, что молодой человек его не заметил, ибо все его внимание было приковано к тому, что говорил его собеседник. Изумление, с которым Джорам взглянул на матроса, было таким неподдельным, что вопрос пришлось повторить в еще более определенных выражениях, прежде чем трактирщик сумел на него ответить.

— Я спрашиваю тебя, честный Джо, как по-твоему, работорговец на рейде — добропорядочное судно или нет?

— Ты просто ошеломить можешь человека, Боб! Задаешь такие неожиданные вопросы и делаешь такие намеки, что я даже с мыслями не могу собраться, чтобы толком тебе ответить, — сказал наконец трактирщик, озираясь вокруг, словно хотел убедиться, чго в комнате пет других слушателей.

— Право же, забавно видеть хозяина «Ржавого якоря» в таком смущении! — с полнейшей невозмутимостью заметил старик. — Я у тебя спрашиваю на чистейшем английском языке: не кажется ли тебе, что у этого работорговца не все чисто?

— Не все чисто! Бог ты мой, соображай, что болтаешь, Боб! Даже за должность главного адмирала его величества не хотел бы я, чтобы в моем доме говорилось хоть слово, порочащее честного работорговца! Упаси меня господь, чтобы я стал чернить хоть одного верноподданного нашего короля!

— Значит, ты, достойный и человеколюбивый Джорам, не видишь ничего подозрительного в эгом судне? — повторил Боб-Деготь, не моргнув и глазом.

— Ну, раз уж ты так настойчиво требуешь, чтобы я высказал свое мнение, и принимая во внимание, что ты постоянный мой посетитель и щедро платишь за все, что заказываешь, я, пожалуй, скажу, что, если есть что-нибудь непонятное или даже незаконное в поведении…

— Ты идешь так круто к ветру, друг Джорам, — хладнокровно прервал его старик, — что у тебя на палубе все трясется и стучит, в том числе и твои зубы. Подумай и ответь прямо: заметил ты на этом работорговце что-нибудь странное?

— Ничего, по совести говорю, ничего, — произнес трактирщик, пыхтя на манер кита, выплывшего на поверхность моря, чтобы набрать воздуху,

— хотя я всего лишь недостойный грешник, внимающий проповедям доброго и праведного доктора Догмы, — ровным счетом ничего.

— Ничего? Тогда ты глупее, чем я предполагал. И ничего не подозреваешь?

— Боже меня сохрани что-либо подозревать! Дьявол преисполняет умы наши сомнениями, но тот, кто им поддается, слаб духом и склонен ко злу. Офицеры и команда этого судна не дураки выпить и притом щедры, как князья. А кроме того, они никогда не забывают перед уходом уплатить по счету, и потому я смело могу сказать, что они порядочные люди.

— А я говорю, что они пираты.

— Пираты! — повторил Джорам, с подчеркнутым недоверием глядя прямо в лицо насторожившемуся Уайлдеру. — Пират — не просто слово, мистер Роберт, нельзя его швырять в лицо человеку, коли у тебя нет достаточных оснований, чтобы опровергнуть обвинение в клевете, если такое дело вынесут на суд двенадцати совестливых присяжных. Но ты, наверно, понимаешь, что и перед кем говоришь.

— Отлично понимаю. Ну, а теперь, поскольку у тебя на этот счет нет никакого настоящего мнения, поди, пожалуйста, и…

— Все, что прикажешь! — вскричал Джорам в восторге от возможности переменить разговор.

— … и спроси своих гостей в нижнем зале, не хотят ли они выпить,

— продолжал старик, указывая трактирщику на дверь с видом человека, уверенного в том, что его не ослушаются.

Как только дверь за хозяином закрылась, Боб повернулся к Уайлдеру.

— Вы, кажется, так же поражены моими словами, как и неверующий Джо? — спросил он.

— Подозрения твои — дело серьезное: их надо основательно подкрепить, прежде чем повторять. А о каком пирате идет слух у этих берегов?

— Поговаривают о знаменитом Красном Корсаре, — ответил старик, понизив голос и беспокойно оглядевшись по сторонам, словно считал, что даже произносить это грозное имя надо с осторожностью.

— Но ведь считается, что он плавает преимущественно в Карибском море.

— Он такой человек, что всегда может появиться в любом месте. Король хорошо заплатит тому, кто отдаст этого злодея в руки правосудия.

— Это легче сказать, чем сделать, — задумчиво произнес Уайлдер.

— Может быть, и так. Я уже старая посудина и могу только указать дорогу, но не вести. Но вы — судно, только что сошедшее с верфи, оснастка у вас новая, а на подводной части корпуса нет ракушек и водорослей. Почему бы вам не разбогатеть, выдав этих негодяев королевским властям? Это означало бы отдать черту то, что он все равно получит рано или поздно.

Уайлдер вздрогнул и отвернулся от собеседника, словно ему пришлась не по вкусу его манера выражаться, но, понимая, что молчать нельзя, спросил:

— Какие у тебя основания считать, что твои подозрения правильны? И, если они и правильны, как ты можешь осуществить свой план, раз поблизости нет военных кораблей?

— Я не могу присягнуть, что прав. Но если мы взяли неверный галс, то выправиться можно, только выяснив, в чем ошибка. Что же до способов осуществить мой план, то, признаюсь, их легче просто назвать, чем провести в жизнь.

— Ладно, ладно, все это пустая болтовня, фантазии твоей седой головы, — холодно бросил Уайлдер. — И чем меньше ты будешь об этом говорить, тем лучше. Между прочим, мы забыли о нашем деле. Сдается мне, мистер Роберт, что ты все время подаешь фальшивые световые сигналы, чтобы увильнуть от дела, за которое тебе уже наполовину заплачено.