Эмблема с секретом - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 83

– Неопознанный объект, слышал? – вставила Марина. – Я еще в детстве всяких фантастических фильмов насмотрелась, как они прилетают и всех нас завоевывают. И все надеялась, что на нашем веку такого не случится. А они уже здесь, представляешь? Я просто в трансе.

– Помолчи! – сказал я.

Комплекс “Окно” на Памире, купола телескопов ВАУ. Съемка старая, поворотные механизмы еще выкрашены в сочный оранжевый цвет. Сейчас он иногда пробивается под облупившейся зеленой краской. Напористый молодой голос упруго бился в динамиках:

– …Некоторые информагентства, ссылаясь на источники в Роскосмосе, передают, что речь идет о столкновении с “объектом-невидимкой”, который не наблюдался ни астрономами-любителями, ни профессиональными станциями слежения. На пути движения российского спутника не было никаких препятствий. Средства слежения проводят постоянный мониторинг орбит искусственных космических объектов, и в данном случае ничего не предвещало аварии… О возможном неземном происхождении объекта свидетельствует тот факт, что он не включен в международный кадастр космических аппаратов, кроме того, ни одна из “космических стран” не заявила о потере своего спутника. Хотя более реалистичной, конечно, является версия о столкновении “Космоса” с метеоритом…

– А в “24 часах” говорили, что его подбил инопланетный разведчик. – Марина поправила коврик и приняла позу полного лотоса. – А еще, что вокруг Земли их полным-полно, они все время наблюдают за нами, а мы и не догадываемся.

– Это точно, – сказал я.

На экране появилось лицо обладателя упругого голоса – молодого человека с отпечатком всезнания на лишенном морщин челе.

– …Российский спутник “Космос-2251” был запущен в 1993 году. Он выработал свой ресурс через два года и все это время бездействовал, по сути превратившись в космический мусор. Есть версия, что незадолго до столкновения спутник совершил маневр и перешел на более низкую орбиту. Так ли это, Николай Константинович?

На экране появился командующий Космическими войсками. Он сидел за столом в мундире и старательно хмурил брови.

– Нет, конечно. Там топливо закончилось еще в прошлом веке! – буркнул он, и было видно, что его раздражают дилетантские вопросы.

– У вас есть версии причин аварии?

– Мы будем разбираться с этим вопросом. Версий пока нет.

– Мог ли “Космос-2251” столкнуться с другим спутником, который каким-то образом выпал из поля зрения наших наблюдателей?

– Это невозможно! – отрезал командующий. – Мы отслеживаем на орбите даже объекты размером с булавку, поскольку любая мельчайшая частица способна нанести большой вред. Чтобы мы не заметили спутник – такого быть не может. Все спутники учитываются и каталогизируются, все они находятся под контролем. К тому же не мы одни наблюдаем за околоземным пространством. Нас бы предупредили о возможном столкновении коллеги из США, Германии, Франции, других стран. Да и скандал был бы крупный…

– Значит, ни одна из стран не заявляла протест в связи с аварией? – спросил назойливый ведущий.

– Нет, конечно. Только мы можем жаловаться на потерю аппарата. Второго участника столкновения ведь не существует! Хотя некоторые ваши коллеги утверждают, что пострадали инопланетяне…

– А может быть, наш “Космос” столкнулся с метеоритом?

– Это самое вероятное объяснение.

Тут мне показалось, что на лице командующего мелькнула улыбка. Буквально на мгновение.

– Ну а то, что на околоземной орбите появилось еще одно облако мусора… – Он опять нахмурил брови. – Конечно, это никому не нравится. Но мы тут ничего сделать не могли. Это не наша вина. Надеюсь, скоро осколки сгорят в плотных слоях атмосферы.

Я выключил телевизор.

– Так это метеорит, – разочарованно проговорила Марина.

– Ну конечно же! – воскликнул я.

– Почему ты так улыбаешься?

– Ты очень соблазнительно выглядишь…

Марина польщенно подкатила глаза и захлопала в ладоши, хотя в моих словах была только половина правды. А вторая заключалась в том, что с оперативной точки зрения любимую жену можно было рассматривать как усредненного представителя планеты Земля, отобранного методом случайной выборки. И ее реакция оказалась такой, на которую мы рассчитывали. Очень хорошая реакция… И средний француз, и средний немец, и средний американец тоже поверят, что “Космос” погиб от удара метеорита. Правда, определенная часть согласится, что это происки инопланетян, но с такой версией тоже можно смириться…

– Вставай, пойдем завтракать! – Я протянул руку, поднял Марину, и мы пошли завтракать. А ближе к обеду мне на службу по закрытой связи позвонил Юрий Яковлевич.

– Поздравляю, – сказал он. – Догадываешься с чем?

– Догадываюсь, – сказал я. – Слышал. И даже смотрел в новостях.

– Мне тут каждый час приходят данные с детекторов на “полосе контроля”. Помнишь операцию “Сеть”?

– Конечно, помню. Двадцать одна тысяча пятьсот семьдесят семь датчиков. Закрываю глаза – и они все передо мной. Кружатся.

– Кружатся даже? – удивился Юрий Яковлевич. – Так вот, все затихло. Ни одного всплеска, даже малейшего. Если так пойдет, на следующей неделе – пробные испытания. Опять в Баренцевом.

– Надеюсь, мое присутствие там не обязательно?

Юрий Яковлевич усмехнулся.

– Тебя позовут позже, Петрович. Если все накроется – то снова работать. А если все закончилось – то получать награду.

– А как супостаты?

– Думаю, очень расстроены. Но виду не подают. Не могут же они признаться, что нелегально запустили невидимый и вредоносный аппарат? Это же самих себя высечь!

– Да, красивая комбинация, – сказал я. – А кто ее придумал?

– Что придумал? – не понял Юрий Яковлевич. – А-а, ты про это… Бах-тарарах… Не знаю. Да это и не важно. Главное, что проблема решилась и все довольны.

– Я доволен. Вы довольны. А вот где-то далеко отсюда, за океаном, кто-то сейчас на стену лезет. Или пьет с горя.

– Пить вредно, – сказал Юрий Яковлевич назидательно. – Но это их проблемы.

Что ж, тоже правильно…»

Окрестности Вашингтона. Спецобъект ФБР

28 октября 2011 г.

Агенты Циммер и Браун выглядели нашкодившими щенками. Их обычная уверенность испарилась, и они старательно отводили глаза. Видно, чувствовали, что окончательно сели в лужу.

Техник обошелся без рукопожатий, молча опустился в кресло, достал из папки бумаги и разложил перед собой.

– Надеюсь, писатель в порядке? – поинтересовался он.

– Что ему сделается, – буркнул Браун. – Он лучше нас живет. Ест изысканные блюда, пьет дорогие вина. Валяется вон, телевизор смотрит. Как на курорте…

Техник покосился на монитор камеры наблюдения. Зигфрид Майер возлежал на диване в гостиной с телевизионным пультом в руке. Он был безукоризненно выбрит, аккуратно причесан, с повязанным на шее шелковым платком. На пленника он походил мало. Технику даже почудился пряный аромат «Hugo Boss Baldessarini».

– Курорт – это хорошо, – сказал он. – Может быть, удастся избежать международного скандала…

Циммер посмотрел на Брауна. Потом на Техника.

– То есть… Он чист?

– Насчет чистоты не знаю, я не гигиенист. Во всяком случае, писатель Зигфрид Майер – это писатель Зигфрид Майер, а не кто-то другой. Он внесен в домовую книгу, в налоговый реестр, зарегистрирован в 12-м районном отделении полиции Берлина, поскольку сдает квартиру под охрану на время своего отсутствия. Да, в Берлине он бывает не так уж и часто, это единственный подозрительный момент…

Браун что-то пробормотал. Техник вопросительно посмотрел на него, но тот махнул рукой: не важно.

– …А когда бывает, то всегда здоровается со своими соседями. Они его помнят. Он лечит зубы в клинике на углу Курфюрстендамм и Уландштрассе. Стрижется в салоне братьев Лех на Тиргартенштрассе. Закупается продуктами в «Микс Маркте» на той же улице. Продавщицы его тоже очень хорошо помнят, а одна из них, как я полагаю, даже знакома с ним достаточно близко. Теперь что касается его профессиональной деятельности. Зигфрид Майер является действительным членом научного общества «Универсум», что в городке Мюльхаузен-Штадт. К науке данное общество никакого отношения не имеет, скорее это клуб уфологов-любителей, страдающих графоманией. Но, согласно протоколам общества, мистер Майер числится там архивариусом и примерно раз в полгода выступает с докладом.