Эмблема с секретом - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 42

Это подтверждает версию о руках внешнего врага. Оставалось установить – кто он, где его руки и как они сумели навредить. В Пентагоне должны это знать.

– Давай продумаем, как мне познакомиться с этой шлюхой… То есть с секретаршей!

– Хорошо, друг! – улыбается Птичка. Он тоже не знает, как меня зовут.

24 августа 2011 г.

Пригород Вашингтона

– Какой еще Том? – рассеянно спросила Барбара, рассматривая в зеркало новую блузку. Она одернула складки, повернулась боком, озабоченно нахмурилась. – В груди тянет, по-моему. Тебе не кажется?

– Я тебе рассказывал о нем! – отозвался из соседней комнаты Джон Стивенс. – Значки коллекционирует. Фалерист. Менеджер по связям из НАСА.

– Просто чудовищно. Она выпирает, Джон! – пожаловалась Барбара.

Он вошел в комнату, на ходу застегивая запонки.

– Выпирает! Даже пуговицы расходятся, – повторила она с ужасом. – Я раньше не замечала, что у меня такая огромная грудь!..

– Как у Памелы Андерсон! – удовлетворенно констатировал Джон. – Я ведь только из-за нее на тебя и запал. Ну-ка, подвинься, милая…

Он пристроился рядом, поправляя воротник рубашки.

Он скосил глаза на ее отражение и добавил:

– Задница у тебя тоже огромная, кстати.

Она повернулась к нему, возмущенно хлопая ресницами.

– Что означает эта фраза, мистер Джон Стивенс?!

– Это комплимент, – спокойно пояснил Джон.

Барбара повернулась к зеркалу спиной, изогнув шею.

– По-моему, она не такая уж и большая…

– Ты ведь не видишь ее в тех ракурсах, как я. Недаром я люблю ставить тебя на локти-колени!

Она вздохнула.

– Твои комплименты трудно отличить от оскорблений! Ну ладно… Грудь как у Памелы Андерсон, а попка как у кого?

Джон отступил на шаг, пристально глянул на оцениваемую часть тела, расставил руки в этаком «измерительном» жесте.

– Как у Феллмана!

Одно стремительное движение – и рядовой математик Джон Стивенс схлопотал острым локотком в ребро. Сперва ойкнул (для виду), а потом рассмеялся, весьма и весьма довольный произведенным эффектом.

– А откуда ты знаешь про задницу Феллмана? – перешла в атаку Барбара. – Где ты ее замерял? А-а! Я поняла! Ты его тоже ставил в такую же позу!

– Тихо, тихо, детка! – Джон отступал, ловко уворачиваясь от новых и новых ударов. – Об этом никто не должен знать. Это корпоративная… Нет, это настоящая государственная тайна! – Он расширил глаза и сказал страшным голосом: – У него там мозг!

– Где? – Барбара остановилась, потрясенная. – Ты что мелешь?

– Там. Сзади. Два полушария, – Джон похлопал себя по заду. Он был торжественно-серьезен. – О, не смейся, детка… Феллман не совсем обычный человек. Он – инопланетянин. Но это страшная тайна. А его могучий мозг требует определенной стимуляции, понимаешь? Поэтому руководство мне доверило… Как самому сексуальному мужику в нашей конторе… – Он закрыл глаза и покачал головой. – Короче. Я не знаю, как ты к этому отнесешься… Но если хочешь знать, именно благодаря такой стимуляции и был придуман «обогащенный импульс».

– Представляю! – Барбара расхохоталась, причем никак не могла успокоиться. Очевидно, она представила весь процесс в деталях, и хохот стал истерическим. Щеки покраснели, на глаза навернулись слезы, она повалилась на стул.

– Ну, мистер Стивенс! – сквозь смех выдавила старший разработчик проекта. – Если я описаюсь, тебе придется обходиться без меня. С Феллманом!

Она вскочила, стрелой метнулась в туалетную комнату, опрокинув на бегу стул.

– Ты подлец, Джон Стивенс! – донеслось из ванной вперемежку с хохотом, всхлипыванием и тонким мышиным писком. Джон, ухмыляясь, прошелся по комнате, поднимая и опуская брови. Затем пошел повязывать галстук.

…Через пятнадцать минут они ехали по Род-Айленд-авеню на север, в сторону Норт-Парк.

– Теперь напомни мне еще раз, дорогой, куда мы направляемся, – сказала Барбара. Она успокоилась и пребывала в хорошем настроении.

– Мы едем ужинать к Тому, – терпеливо повторил Джон. – К Тому Бэнксу.

– Это хорошо. Только…

– Что?

– Мы могли бы прекрасно поужинать в нашем кафе на Мэдисон-Плейс. Объясни, зачем мы премся за тридевять земель?

– Объясняю. Помнишь, возникли проблемы при запуске седьмой модели?

– Еще бы. Нас могли лишить годового бонуса!

– Мне пришлось контактировать с НАСА, а контактное лицо там именно Том. Он встречал меня, сводил с нужными специалистами – короче, помогал во всем. Мы подружились, несколько раз пили пиво, он познакомил меня с подружкой… Очень приятная девушка. А Том пообещал как-нибудь пригласить меня в гости. И вот это «как-нибудь» наступило.

– Что ж, мистер Стивенс, вы все понятно объяснили. Надеюсь, я не умру от скуки.

– Безусловно! Они замечательные ребята! И ты увидишь, как он засуетится, когда увидит вот эту хрень.

Не отрывая взгляда от дороги, он отогнул в сторону Барбары лацкан пиджака, где красовался титановый кружок с изображением спутников и надписью «Национальное космическое агентство».

– С этим значком ты похож на коммивояжера, – хихикнула Барбара.

– Пусть. Зато я раскручу Тома на бутылку «Реми Мартен».

– А это еще что такое?

– Коньяк. Французский. Я читал, что очень знаменитый. Ну очень-очень! Он прячет его где-то в гараже. Нам обойдется совершенно бесплатно.

– Откуда у твоего Тома такой коньяк? – удивилась Барбара. – Он ведь этот… обычный менеджер по связям, ты говорил?

– Не знаю, – сказал Джон. – Выменял на какую-нибудь очередную глупую железку. Или еще на что-нибудь. Правда, может, он уже выпил его. Выжрал без всякого пиетета. Он вообще такой… – Джон неопределенно помахал в воздухе пальцами. – Увлекающийся.

– Алкоголик, что ли?

– Нет, не алкоголик. Знаешь, бывают такие люди. Все время что-то на что-то меняют. Продают-покупают. Один чудак в Канаде продал обычную шариковую ручку на Интернет-аукционе за доллар, потом купил на эти деньги три ручки. Тоже продал. Что-то на них купил… Степлер, что ли. Поменял на калькулятор. Тот – на бутылку шампанского. Шампанское – на коллекцию сигар. И так далее, и так далее… Пока не выменял старую машину. «Олдсмобил». Вполне на ходу. Катается теперь на этой развалюхе, очень гордый собой и вполне довольный. Понимаешь, о чем я? – Джон посмотрел на нее. – Получается, что он купил машину за доллар. Прикольно, да?

– Ничего прикольного, – отрезала Барбара. – Глупости.

– Ага. А вот таким людям, как Том, вставляет. Такие и становятся коллекционерами. И алкоголиками, кстати, тоже…

Барбара рассмеялась. Джон посмотрел на нее.

– А что тут такого?

– По-моему, дорогой, это как раз ты сейчас собираешься обменять какой-то несчастный значок на бутылку французского коньяка за две тысячи долларов!

Джон подумал, почесал в затылке.

– Ну, в общем-то, да, – согласился он. – Ты права, как ни прискорбно. Наверное, из меня тоже получился бы какой-нибудь фалерист…

– Знаешь, что мне напоминает это слово? – перебила она. – Фаллический аферист. Вот это из тебя точно получилось бы!

– Это комплимент или оскорбление?

– Теперь ты поломай над этим голову! – довольно ответила старший разработчик.

Чем отличается званый ужин работников космической отрасли и космических шпионов от всех прочих званых ужинов в США? Да ничем. Абсолютно ничем.

Стандартный коттедж на зеленой лужайке. Затейливый латунный звонок. Ритуал приветствия. Прихожая, украшенная дизайнерской напольной вазой. Короткая процедура знакомства: «Барбара – Том». «Элси – Джон». Очень приятно. Как дела? Великолепно! Грохот случайно задетой вазы. О, пардон! Нежный шепот в ухо: «Неуклюжий медведь!» И вопли хозяев: «Ничего страшного!»

Гостиная. Диваны, кресла. Мохнатый индийский ковер под ногами. Виски, водка, вино, содовая. А может, по косячку? Ха-ха-ха! (Это шутка, подобные шалости запрещены им строго-настрого!) Из закуски – чипсы, фрукты и орешки.