Эмблема с секретом - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 32

Предложение было принято на «ура». Директор выпил вместе со всеми, но не сошел с кафедры, а поднял руку, успокаивая поднявшийся шум, хотя это и не очень удавалось. Лицо его сморщилось еще больше и теперь напоминало печеное яблоко.

– Но, к сожалению, у меня есть и плохая новость…

Теперь все затихли. В наступившей тишине можно было услышать полет мухи, если бы мухи здесь летали.

– С нами нет главного конструктора проекта «Misty», нет профессора Рональда Сазерленда. Он трагически погиб во время краткосрочного отпуска на Лазурном берегу Франции. Почтим его память минутой молчания!

Теперь тишина стала мертвой.

– Благодарю, господа! – выдержав положенную минуту, сказал Диксон. – Продолжайте веселиться. Жизнь имеет черные и белые полосы, у вас сейчас – белая. Вы заслужили этот праздник!

Через несколько минут неприятный осадок от печального известия рассеялся, тем более что Сазерленд относился к касте руководителей и не общался близко с исполнителями. Снова заиграла музыка. Зал наполнился смехом и разговорами. Рядом со столами проворно сновали парни в белых пиджаках стюардов. Они обновляли тарелки с бутербродами и подливали желающим вино и минеральную воду. Время крепких спиртных напитков, похоже, закончилось.

Барбара с Джоном вышли потанцевать.

– Интересно, что с ним случилось? – сказал Джон. – Скорей всего, утонул… Или попал в автомобильную катастрофу…

– Нет, – твердо ответила Барбара. – Это связано с женщиной!

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, а знаю. Рон был слабым на передок…

Джон отстранился и внимательно осмотрел подругу.

– Откуда ты знаешь?!

– Я же с ним работала. И видела, как он на меня смотрел.

– Только смотрел?

– А что еще? – Она вскинула брови.

– Не знаю. Только я вспомнил, что ты часто оставалась с ним после работы. И ездила в командировки – в НАСА и на Канаверал…

– Сейчас, мистер Стивенс, за гнусные намеки вы получите от меня хорошего пинка коленом в пах.

Джон сделал вид, что испугался и прикрыл уязвимое место рукой. А потом сильно привлек ее к себе.

– Эта тема закрыта, детка, – пробормотал он. – А мы с тобой сейчас поедем в какой-нибудь клуб. В «Пош». Будем танцевать, как бешеные… И беспричинно хохотать… Потом я приглашу тебя в гости… А по дороге захватим бутылочку хорошего вина… Выпьем, ты отправишься в душ и выйдешь оттуда вся такая… Ну, как свежая креветка без панциря… Мне нравится, когда ты такая, я просто весь загораюсь…

Закончилась одна мелодия, началась следующая. Народ потихоньку расходился, вечеринка вошла в завершающую фазу. Кто-то притушил верхний свет, создав приятный интимный полумрак, в котором можно то, что при полном свете не совсем удобно. Мистер Роу, с раскрасневшимся от спиртного лицом, ощупывал фигурку симпатичной китаянки из технического отдела. Роббинс смотрел на них и смеялся, а Боб Феллман рассеянно гладил по спине его жену, норовя то и дело соскользнуть ниже. Так он демонстрировал вторую сторону своей натуры – жизнелюбие, известное окружающим едва ли не больше, чем его научные способности. У всех на груди красовались памятные знаки сегодняшнего вечера.

– Сумбур какой-то получился, – сказала Барбара, трогая матово отсвечивающий кружок на лацкане пиджака Джона.

– Почему «сумбур»?

– Глаза какие-то… Самолетики странные летают. Солнце восходит… Посторонний человек и не поймет ничего.

– А постороннему оно и не нужно, – сказал Джон. – Достаточно, что мы понимаем. Как-никак «Misty» – это секретный проект.

– Тогда сними его, перед тем как выйти на улицу!

– Все прикалываешься? Хорошо. Я сниму значок. А ты снимешь трусики. Договорились?

– Потерпишь до дома. Ты уже забыл, что наобещал мне на сегодняшний вечер? Не сворачивай с курса! Похоже, скоро мы тут одни останемся. Полный вперед! Нет, сейчас не время…

Барбара рассмеялась, схватила его за руки. Джон ловко освободился.

– Я только хотел попрощаться с Роббинсами!

Он вскинул открытую ладонь и крикнул:

– Роббинсы, пока! Математики – соль земли! Программисты – ее перегной! Всем пока!

Продолжая шутливую борьбу, смеясь и толкаясь, молодые люди направились к выходу. Вечеринка удалась!

Глава 8

Техник в Москве

14 августа 2011 г.

Москва. «Шереметьево-2»

Рейс авиакомпании «Дельта» Д-708 Нью-Йорк – Москва прибыл точно по расписанию. Пробежав по посадочной полосе, «Боинг-767» сбросил скорость, благополучно зарулил на стояночное место, и пристыковался к посадочному рукаву.

Поток утомленных перелетом через Атлантику пассажиров стремительно полился из тесного дюралевого корпуса в не слишком широкие коридоры международного аэропорта, чтобы, преодолев шлюзы пограничной и таможенной служб, поскорее вылиться на бескрайние просторы российской земли.

Впереди, как и всегда, шли пассажиры бизнес-класса. Загорелый мужчина лет сорока широкими шагами обогнал своих спутников и первым вышел в зал пограничного контроля, где к стеклянным будочкам, из которых функционировала только половина, уже выстроились очереди с предыдущих рейсов. Но мужчина двинулся к посту для прохода VIP-персон и дипломатов.

В светлом летнем костюме и легкой шляпе, с чеканными чертами волевого лица, он мог играть частного детектива в фильмах, снятых по книгам Чейза и Хаммета. Молодому человеку в пограничной форме с погонами прапорщика он предъявил американский дипломатический паспорт со вложенной карточкой о наличии иммунитета, что максимально ускорило прохождение процедуры въездного контроля.

В таможенной зоне приезжий сразу привлек внимание отсутствием характерного для сверхдальних рейсов объемного и многоместного багажа: с собой у него был только кожаный портплед на колесиках. Но бросившийся наперехват таможенник наткнулся на дипломатический иммунитет, как на каменную стену и немедленно отступил, а пассажир, беспрепятственно перешагнув последнюю контрольную черту, ступил наконец на территорию Российской Федерации.

Москва разительно отличается от державы, столицей которой является. Если судить по Москве, то Россия – это страна роскоши и развлечений, с уровнем жизни гораздо выше среднемирового. Во всяком случае, огнями многочисленных ночных клубов и количеством автомобилей представительского класса она напоминает Лас-Вегас с его бесшабашным бурлеском ночной жизни, колоссальными денежными потоками, лихо закручивающимися наподобие традиционных американских смерчей, легкостью браков и разводов, всевластием мафии и отсутствием места для бедных и больных. Недаром слова из давней песни: «Дорогая моя столица, золотая моя Москва» – приобрели совсем другой смысл, чем раньше.

Иностранцы, впервые прибывающие в русскую столицу, зачастую судят по ней обо всей остальной территории. В коммунистические времена этот феномен использовался для закрепления имиджа СССР как самого передового государства в мире, для чего гости не выпускались за пределы Московской кольцевой автодороги. Правда те, которым все-таки удавалось прорваться, получали неизгладимое впечатление и разносили клеветнические слухи о нищей, темной стране, как бы затаившейся во тьме осеннего слякотного безвременья.

Но похожий на частного детектива американец был опытным туристом: он знал, что без крайней необходимости не следует отходить пешком далеко от аэровокзала, не стоит обольщаться прекрасными девушками, готовыми к необременительному знакомству, и уж ни в коем случае нельзя садиться в машины «диких» таксистов, завлекающих низкими ценами и заоблачным уровнем комфорта. Но он и не собирался ничего этого делать, тем более что его встречали.

– Добрый день, Роджер! – Ричард Петтерсон широко улыбался, демонстрируя неестественно белые зубы, либо отбеленные, либо обклеенные винирами. Их ладони сошлись в крепком рукопожатии, и тут же в толпе встречающих бесшумно сработал затвор специального, скрытого в пуговице фотоаппарата. Похлопав друг друга по плечам, они направились к выходу, и каждый их жест, поворот, улыбка и наклон головы фиксировались с разных сторон специальными камерами.