О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Никитин Юрий Александрович - Страница 13

– Они только для устрашения, – объяснил Гай. – Разве не видел, они вообще драться не умеют?

Хильд покачал головой, он видел пятерых страшных разбойников, а кто умеет из них что, а кто нет, ему не сказали. Правда, этому рыцарю как-то стало известно.

Он еще раз оглянулся на распростертые трупы.

– Не по-христиански как-то поступаем.

Гай поинтересовался:

– А как надо?

– Похоронить бы…

– Зачем?

– Чтоб звери не растаскали их кости, – объяснил Хильд простую истину. – Не надругались над убитыми…

– Надругаться может только человек, – буркнул Гай, – а звери все невинные твари. Поехали!

– Хотя бы молитву над ними прочесть!

Гай сказал ожесточенно:

– Так много славных рыцарей остались в жарких песках без погребения и отходной молитвы… и что меня интересует, попадут ли в ад эти разбойники?

Хильд перекрестился и сказал благочестиво:

– Для Господа нет разницы, кто где погиб! Всяк услышит трубу архангела Михаила, призывающую на Страшный Суд.

– Эти тоже услышат, – сказал Гай и пустил коня в галоп.

Хильд вздохнул и ударил коня пятками под бока.

Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем конские копыта застучали по дорогам графства Ноттингем.

А Гай покачивался в седле и думал, что птицы с большой высоты видят только сплошной зеленый лес с редкими проплешинами, на которых теснятся города, замки, села с пашнями, что упираются в опушки так, что даже днем на поля выходят попастись олени, кабаны и прочие звери.

Дорога опасливо обогнула массивный мрачный замок из серых глыб, настолько огромных, что даже непонятно, кто их поднимал на такую высоту.

Гай всматривался с настороженным профессиональным интересом. Замок на скальном основании, еще и насыпь, не взобраться с ходу. Высокие несокрушимые башни как между стенами, так и, видно по крышам, внутри двора. Наверняка за стенами прячется просторный двор, разделенный на зеленую часть и заднюю, где кузница, пекарня, прачечная, сам замок защищен не только высокими стенами, но вон внизу еще и ров, явно глубокий, подъемный мост, барбаканы…

Только большая армия, мелькнула невеселая мысль, с множеством катапульт и таранов может взять такой замок, да и то лишь в лучшее время лета, так как на открытом месте, продуваемом всеми холодными ветрами даже в июле, продержаться долго непросто.

А если еще учесть, что в таких замках живут в самом деле сильные и отважные люди, время от времени бросающие вызов королевской власти, что умеют и готовы сражаться, у которых прекрасные боевые кони, кованые доспехи и лучшее оружие, то становится понятно, почему короли говорят с ними почтительно и стараются все улаживать миром.

Он подумал невесело, что даже в Англии, где королевская власть сильна, как ни в одной стране Европы, король постоянно думает прежде всего о том, как стать хозяином в собственном доме, а если удается, то как им остаться подольше.

Сейчас же в Англии так и вовсе тревожное положение: король оставил вместо себя править страной канцлера Лонгчампа, однако принц Джон с этим вроде бы смиряться не собирается… Столкновения между ними доходят до вооруженных конфликтов, совсем недавно Ноттингем принадлежал всемогущему канцлеру, но после того, как принц Джон захватил его со своими сторонниками, Ноттингем снова за ним, и теперь у канцлера есть все основания ненавидеть этого нового шерифа, что будет распоряжаться в его бывших владениях…

Хильд вытянул руку, палец с обгрызенным по-простонародному ногтем уперся в горизонт и сковырнул там что-то темное.

– Сэр Гай, – произнес он с чувством, – вон ваш Ноттингем.

Гай даже привстал в стременах, стараясь рассмотреть вырастающую далеко впереди некую постройку. Хильд понял его нетерпение и, хлестнув усталую лошадку, заставил ее перейти в галоп.

Под копытами стучит сухая твердая земля, словно перенесся в Палестину под ее нещадное иссушающее и приводящее в исступление солнце, хотя здесь небо привычно закрыто тучами, а воздух никогда не сможет обжечь лицо.

Сердце сжалось, вместо обещанного города всего несколько десятков разбросанных вокруг приплюснутого холма домиков, коровы пасутся прямо между домами, а на самом холме руины замка, огромного и величественного… От крыши не осталось даже поперечных балок, дверей и окон нет, верх обращенной к небу стены разрушен, словно под ударами могучих камней из баллист или требушетов, а массивные камни скатились по склону к основанию пологого холма, что уже и не холм, а небольшая возвышенность посредине зеленой долины.

Кони перешли на шаг, Гай рассматривал домики и сараи с одинаковыми крышами из соломы, пахнет конским и коровьим навозом, доносятся мерные удары молота по железу, несет кислым со стороны дубилен, строения уходят за ту сторону холма, но сам городок мал, нет даже деревянной стены…

И все же он смотрел на деревню со смешанным чувством разочарования и нежности, те же гогочущие гуси на дорогах, как и в тот день, когда он покидал Англию, и те же куры, старающиеся обязательно перебежать дорогу перед скачущей лошадью или повозкой.

Все деревянное, как и принято у саксов и датчан, только кузница сложена из камней, больших, серых и неопрятных, закопченных даже снаружи.

Они поднялись на холм, провожаемые любопытными взглядами горожан, которых не отличить от сельских жителей.

Хильд нервно хохотнул, глаза его округлились, как у молодой совы.

– Здесь?.. Хотите здесь жить?

Гай пробормотал хриплым голосом:

– Конечно, не хочу…

– Откажетесь?

– Я уже принял, – ответил он с неохотой и подумал, какого же дурака свалял. – Кроме того, это был приказ…

– Но вы же рыцарь короля Ричарда!

Гай ответил с невеселой неохотой:

– Его Величество король изволил оставить на время своего отсутствия Англию на лорд-канцлера Лонгчампа и своего брата принца Джона. Так что я обязан выполнять приказы…

– Но это велел только принц Джон!

Гай двинул плечами.

– Но лорд-канцлер не возражал?

– Но и не подтвердил? – спросил Хильд. – Да, я слышал, принц медленно, но верно оттесняет Лонгчампа от руководства Англией. Так что да, лучше слушать принца?

Гай огрызнулся:

– Слушают того, кто отдает приказы. Я видел, что на троне сидит принц Джон!

Он соскочил на землю, бросил послушнику повод и вошел через дверной проем, где по бокам на месте металлических скоб рыжеют только широкие пятна, а на земле размытые дождями горки ржавчины. Внутри еще больше упавших сверху и раскатившихся камней, даже не видно, какой здесь пол.

В соседней комнате, это обширный зал, так же голо, мрачно и мертво, только под подошвами захрустел высохший звериный помет. Уцелел только остов замка да одна из башен, хотя и она без крыши, просто высокая каменная труба, устремленная в серое негостеприимное небо.

Двери в башню тоже нет, он вошел, поколебался, но рискнул на всякий случай попробовать подняться по узкой винтовой лестнице. Выстроено правильно, нападающим подниматься правым боком, а щит на левой оставался лишним грузом, в то время как защищающиеся встретят атаку именно левым, укрывшись щитами…

К его удивлению, лестница вывела к верхней площадке, только выйти туда не рискнул, пара прогнивших досок не выдержит даже волчонка. Правда, вот прямо под ногами засохший лисий помет, то ли звери поднимались сюда из любопытства, то ли пробовали достать отдыхающих здесь перелетных птиц.

Когда он спустился, Хильд уже бродил, переступая через мелкие камни и перелезая через большие глыбы, по залу и осматривался, задрав голову.

– А где кони? – спросил Гай.

Хильд мотнул головой.

– Там, за стеной.

– Нашел коновязь?

– Нет, придавил повод камнями.

Гай сказал недовольно:

– Смотри, если убегут – сам будешь ловить. Здесь вблизи деревни хоть какие-то есть?

– И не одна, – сообщил Хильд с готовностью. – Однако это область Данелага, ваша милость!.. Все крестьяне свободные люди, вам здесь никто не служит.

Гай поморщился.