Путешествие - Стил Даниэла - Страница 59

– Все о тебе волновались. А я решил, что ты куда-то поехала. Никак не мог предположить, что... Как ты вообще там оказалась?

– Заехала купить упаковочной бумаги.

Она внимательно за ним наблюдала. Он отошел в дальний конец палаты, словно желая сохранить определенную дистанцию между ними. Мэдди тоже к этому стремилась – для собственной безопасности.

– Ты же всегда ненавидела толкотню, распродажи, базары.

– И, кажется, теперь я понимаю почему. Они чертовски опасны.

Оба рассмеялись. Однако напряжение не проходило. После страшной ночи Мэдди еще не успела привести в порядок свои мысли. Там, среди развалин, рядом с Энн и ее плачущим ребенком, ей пришло в голову, что если она выдержит, если спасется, значит, она переживет величайший ужас и опасность в своей жизни, и больше ей уже бояться нечего. В эту ночь она впервые взглянула в глаза смерти. Ничего страшнее быть не может. Впредь она никогда не будет терзаться и казнить себя. Она поклялась себе, что больше не станет этого делать. Сейчас, глядя на Джека, сидевшего в неловкой позе на другом конце палаты, она думала о том, что у него нет к ней ни капли любви – он не подошел, не обнял, не сказал, что любит. Может быть, он ее и любит по-своему, так, как умеет, но это совсем не то, что ей нужно.

Словно разгадав мысли Мэдди, он встал, подошел к ее кровати и протянул бархатную коробочку. Она молча взяла ее и открыла. Внутри лежал тонкий изящный браслет с бриллиантами Пантами. Мэдди не знала, что сегодня утром, покидая «Ритц-Карлтон», Джек купил два одинаковых браслета – один для нее, другой для блондинки, с которой провел ночь.

Но, даже подозревая об этом, она протянула ему браслет обратно:

– Извини, Джек, я не могу принять твой подарок.

Его глаза сузились, как у хищника, почуявшего, что добыча ускользает. На мгновение Мэдди показалось, что он сейчас ударит ее. Однако он удержался.

– Не можешь? Это еще почему?

– Я ухожу от тебя.

Она сама поразилась своим неожиданным словам. И все же не так, как Джек.

– Какого черта! Что это значит?

– Я больше так не могу.

– О чем ты? Объясни.

Он начал мерить палату крупными шагами, как разъяренный тигр. Но в эту минуту Мэдди почувствовала, что больше не боится Джека. Почти не боится. Здесь она в безопасности. За дверью люди, много людей.

– Объясни, в чем дело?! Не можешь жить в роскоши, дважды в год ездить в Европу, летать на личном самолете, получать в подарки драгоценности всякий раз, когда я настолько дурею, что покупаю их тебе? Ах, какая невыносимая жизнь для потаскухи из Ноксвилла!

Он снова принялся за свое...

– В том-то и дело. Джек. Я не потаскуха из Ноксвилла и никогда ею не была. Даже тогда, давным-давно, когда жила в бедности.

– Да ну?! Что-то я не припоминаю, чтобы ты когда-нибудь принадлежала к другим слоям общества или хотя бы понимала, что это такое. Да ты стала шлюхой с самого детства, можно сказать. Вспомни о своей Лиззи!

– Вот именно. Она прекрасная девочка, несмотря на тяжелую жизнь, которую вела из-за меня. Я перед ней в долгу. И перед собой тоже.

– Ты в долгу только передо мной! Мне ты обязана всем. Надеюсь, ты понимаешь, что, уйдя от меня, ты потеряешь работу?

Его глаза сверкнули холодным стальным блеском.

– Посмотрим. Этим займутся мои адвокаты. У меня контракт с твоей телекомпанией. Ты не можешь меня уволить, не предупредив заранее и не выплатив компенсации.

Оказывается, борьба за жизнь там, в развалинах, сделала ее намного храбрее. И неужели он всерьез думает ее удержать запугиванием! Однако когда-то именно такие методы на нее действовали и, как это ни печально, усмиряли.

– А ты мне не угрожай! Ты от меня ни гроша не получишь! Не забывай, что из моего дома ты уйдешь голышом. Твоего там ничего нет. Даже твои чертовы колготки принадлежат мне. Попробуй только уйти от меня, Мэд. Останешься в одном больничном халате!

– Что тебе от меня нужно? Почему пытаешься меня удержать? Ты же меня ненавидишь.

– А ты ничего, кроме ненависти, не заслуживаешь. Ты меня за нос водила, врала мне. У тебя есть дружок, он тебе звонит каждый день! Я это знаю. Ты что, считаешь меня идиотом?

Не идиотом... злобным подлецом. Этого она вслух не произнесла. Пусть она и осмелела, но не до такой степени.

– Никакой он не дружок! Мы с ним друзья. Пока. И я тебя никогда не водила за нос. Солгала только насчет Лиззи.

– Ничего себе «только»! Но я готов тебя простить. В данном случае я обманутый, я жертва, а вовсе не ты. И все же я согласен помириться. Ты просто не знаешь, как тебе повезло. Бот погоди, будешь еще подыхать от голода в какой-нибудь дыре в Мемфисе или Ноксвилле вместе со своей шлюшкой дочкой. Ты еще будешь умолять, чтобы я позволил тебе вернуться!

Он говорил и медленно приближался к ее койке. В его – азах появилось выражение, какого она никогда раньше не видела. Мэдди вспомнила все, о чем говорили женщины в их группе. Когда садист почувствует, что жертва от него ускользает, он пойдет на все, чтобы ее удержать. На все.

Он остановился у самой кровати.

– Никуда ты от меня не уйдешь, Мэд! Храбрости не хватит. К тому же ты не такая дура, чтобы швырнуть псу под хвост свою роскошную жизнь и карьеру. Правда? – В его голосе зазвучала неприкрытая угроза. – Ты слишком сильно ударилась головой, Мэд? Может, есть смысл вышибить из тебя всю эту дурь, чтобы прочистить твои мозги? Как ты на это смотришь, Мэд?

При этих словах она почувствовала, как внутри у нее все взбунтовалось. В эту минуту она знала твердо: если он до нее дотронется, она его убьет. Она не позволит ему затащить себя обратно и снова мучить, унижать, внушать ей, что она дерьмо и ничего лучшего не заслуживает.

– Попробуй только пальцем до меня дотронуться, и я тебя убью! Клянусь. Все, Джек, больше я от тебя ничего терпеть не стану. Все это время ты мной полы подтирал, но теперь этому конец. Я к тебе не вернусь. Найди себе кого-нибудь другого, кого ты сможешь мучить и унижать.

– Вы только послушайте! Такая большая девочка и угрожает своему папе! Бедная моя. Ну что, ты меня боишься, Мэдди?

Он расхохотался ей в лицо. Мэдди соскочила с постели и встала с ним лицом к лицу. Все. Игры окончены.

– Нет, я тебя больше не боюсь, сукин сын! Меня тошнит от тебя! Убирайся вон из палаты, Джек, иначе я позову охранников, и тебя отсюда вышвырнут!

Долгое мгновение он молча смотрел на нее, потом подошел поближе, так близко, что она могла бы сосчитать волоски в его бровях.

– Грязная сука! Надеюсь, ты скоро подохнешь. Ты это заслужила!

Он круто повернулся и вышел. Мэдди не могла бы сказать, была ли это прямая угроза. Она не на шутку испугалась, но своего решения не изменила. Однако глядя вслед Джеку, на одно короткое мгновение она внезапно почувствовала безумное, сумасшедшее желание его остановить и умолять, чтобы он ее простил. Она знала, это в ней говорит та часть ее существа, которая вечно чувствует свою вину неизвестно за что, которая хочет вернуться назад, которая жаждет его любви любой ценой. Та часть ее существа, которая над ней больше не властна.

Когда Джек ушел, Мэдди упала на кровать, захлебываясь слезами. Ее охватило невыносимое чувство вины и страшной потери. Джек – как раковая опухоль на ее сердце. Сможет ли она когда-нибудь его забыть? Сможет ли он когда-нибудь простить ее?

Глава 22

На следующий день Мэдди снова пошла в детскую палату взглянуть на Энди. Там ей сказали, что утром приходили представители службы опеки над детьми-сиротами. Завтра его заберут и поместят в приют, пока не найдут для него подходящих приемных родителей.

Мэдди вернулась в свою палату с тяжелым сердцем. Она больше не увидит Энди, она расстается с ним навсегда, как когда-то с Лиззи. Но с Лиззи Бог подарил ей еще один шанс. Может быть, и Энди с его матерью не случайно появились в ее жизни...

Весь день до вечера Мэдди думала только об этом. Рассказала об Энди Биллу, когда тот пришел ее навестить. Он уже знал о вчерашнем посещении Джека и испытывал одновременно радость и тревогу. Только бы этот подлец не сделал ей ничего дурного. Нельзя предугадать, как он себя поведет теперь, зная, что Мэдди от него уходит. Билл умолял ее быть осторожной. Она собиралась заехать домой за вещами. Он уговорил ее не ездить одной, взять с собой кого-нибудь. И еще она собиралась нанять охранника с телестудии.