Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 73

– Мама! – раздался возглас Люси.

Девушка попробовала вырваться из цепких рук матери, но Кристина сжимала её запястье будто тисками. Захочешь получить свободу – уйдешь без руки.

– Стой, – прошипела Вильямс.

– Прекрати позориться, – продолжала взывать к матери девушка.

– Если кто тут и позорится, то только ты, – ответила Кристина все тем же, ледяным тоном. – Ты так геройствовал сегодня днем, – обратилась женщина уже к Дитриху, – что я подумала, а почему бы и нет? Забирай, она твоя. Только, если вы хотите быть вместе, сами о себе и заботьтесь. У меня больше нет дочери, она умерла.

– Мама, зачем ты говоришь подобные вещи?

– У тебя нет матери, – отчеканила Кристина. – Ты сама сделала этот выбор, я тебя ни к чему не принуждала. Если ты готова отказаться от матери ради чужого человека, то мне такая дочь не нужна. Я не терплю предателей под боком.

– Да где ты предательство

то усмотрела?! – не выдержала Люси, срываясь на крик.

– Сама догадайся, – отозвалась женщина, толкая девушку вперед и, наконец, отпуская её руку.

Люси от неожиданности запнулась о порог и, наверняка, упала бы, если бы Дитрих вовремя не подхватил её. Люси дрожала, как зайчишка, загнанный лисой. Сердце колотилось, как безумное, а в глазах читался страх вперемешку с отчаянием.

Кристина тем временем забросила в прихожую сумку с вещами дочери и направилась к машине, не оборачиваясь. Уже у машины остановилась и произнесла:

– Если тебя через пару недель спишут со счетов, домой можешь не возвращаться. Хоть на коленях будешь ползать под дверью, все равно обратно тебя я не приму. Живи с тем, кого предпочла матери, шлюха малолетняя.

– Захотите забрать, я не отдам, – крикнул Ланц вдогонку, но мисс Вильямс его уже не услышала.

Произнеся свою гневную речь, Кристина скрылась в салоне автомобиля. Машина сорвалась с места, и в гостиной наступила гнетущая тишина. Лота первая нарушила её, захлопнув двери. Люси, по

прежнему, стояла, прижавшись к Дитриху, кусала губы, не зная, что сказать. То ли попытаться как

то извиниться за разыгравшуюся на глазах у посторонних людей семейную драму, то ли промолчать и не усугублять ситуацию.

– Извините, – прошептала в итоге.

– И что теперь делать? – растерянно выдала Лота.

Она в подобной ситуации оказалась впервые. Раньше никогда сталкиваться с такими случаями не доводилось. Слова о том, что родители могут выгнать своих детей из дома, казались ей нереальными. Она никогда не ставила себя на место таких родителей, для нее подобное поведение чем

то невозможным, надуманным было.

При всем своем человеколюбии, она не знала, как поступить. Конечно, выставить девушку на улицу, было в её представлении дикостью, и Лота никогда не стала бы этого делать. Для начала нужно было определиться хотя бы с тем, в качестве кого воспринимать их гостью. Судя по всему, сейчас перед ней стояла девушка Дитриха, и расценивать её стоило, как потенциальную невестку, но… Но мозг отказывался принимать такую правду.

Какая может быть семейная жизнь в семнадцать лет? Когда ничего нет за душой, ни образования, ни работы, ни первоначального капитала. Любовь? Она не самый лучший советчик в этом деле. Любовь приходит и уходит, а благоустроенного быта хочется всегда. То, что с милым рай и в шалаше – сказка. Стоит только попробовать испытать на свое шкуре все прелести совместного проживания, как дымка развеется, и от волшебства, именуемого счастьем, даже воспоминаний не останется.

– Не волнуйтесь, – вновь вмешалась Люси, опередив Дитриха, который только

только собирался высказать свою точку зрения. – Я здесь долго не задержусь. И жить тут я не буду. Может быть, мама завтра все обдумает и поймет, что поступила глупо…

– Это вряд ли, – не удержался от колкости Дитрих.

– В конце концов, я могу пожить некоторое время у друзей.

– Например? – вновь перебил её Ланц.

– Пока не знаю.

– Надеюсь, это не Паркер, – проворчал Дитрих.

– Может, и Паркер, – честно призналась Люси.

– Я возражаю.

– Но…

– Она привела тебя сюда, здесь и живи, – произнес он, перестав изображать ледяное изваяние.

– Дитрих, – позвала его Лота, обращая внимание сына на себя. – Думаю, нам стоит серьезно поговорить.

– Да, мама, – согласно кивнул он.

Сейчас Дитриху было не до споров.

Глава 13. Хроники семейной жизни Дитриха Ланца.

– Неужели? Вы, правда, живете вместе? – голос Керри в телефонной трубке звучал настороженно.

Она сидела перед зеркалом, полировала ногти и слушала исповедь Дитриха по громкой связи. Многое из того, что кузен ей рассказывал, казалось нереальным и очень далеким. Керри абсолютно не воспринимала его в качестве семейного человека.

Семейный человек… Дарк усмехнулась, и едва не опрокинула открытый флакон лака на пол. Это о ком угодно, но только не о Дитрихе. Он понятия не имеет о том, что такое ответственность за другого человека. И о себе позаботиться не может, а уж о посторонних, тем паче.

Слишком эгоистичный и самовлюбленный. Не сможет в один момент сместить акценты и переключить свое внимание на другого человека. Или может? Керри уже ни в чем не была уверена. Сегодняшний вечер стал для нее вечером откровений и настоящего шока. Подобных новостей она от брата услышать не ожидала.

Спросила о девушке с пирожными просто так, ради развлечения. И в ответ получила фразу: «Мы живем вместе».

– Не думаю, что это хороший повод для шуток, – отозвался Дитрих. – Так что можешь не сомневаться. Я говорю тебе правду.

– Родители снимают вам квартиру, или живете в одном доме с тетей и дядей?

– Об отдельной квартире нам думать пока рано.

– Значит, в твоей комнате обитаете?

– Нет. Я по

прежнему живу в своей комнате один. Она занимает ту комнату, где жила ты. Говорю же тебе, рано нам думать о чем

то большем. Пока нас вполне устраивает такая коммунальная квартира.

– А какой смысл жить в разных комнатах? Вы для чего съезжались

то?

– Все получилось спонтанно. И нашего желания никто не спрашивал, – хмыкнул Дитрих, набирая текст в поисковике.

Ему нужно было подготовить доклад к занятиям по литературе. Идти в библиотеку Дитрих желанием не горел, как и большинство современных людей, предпочитал пользоваться для поиска информации интернетом.

Телефон лежал на кровати. Дитрих, как и Керри, перевел его в режим громкой связи. Ланц не боялся быть обнаруженным. В доме он был в одиночестве. Лота снова пошла в гости к соседке (она, в отличие от своего сына, с Паркерами общалась неплохо), отец был на работе, а Люси все еще находилась в школе. Как активистку, её снова привлекли к дополнительной работе во внеучебное время.

Они жили под одной крышей целый месяц. Все было чинно, благопристойно и даже в какой

то мере скучно. Большую часть времени Люси проводила в школе, пыталась поговорить с матерью, но та оставалась при своем мнении, решение обжалованию не подлежало. Кристина решила выбросить дочь из дома, с успехом выполнила задуманное, отматывать события назад не планировала, а потому Люси оставалась в доме Ланцев. Пару раз она звонила отцу. Пыталась поговорить с ним, но он вечно ссылался на занятость, звонки сбрасывал. Через пару дней пребывания в чужом доме, Люси все же смогла поговорить с отцом, но результат девушку, откровенно говоря, шокировал. Вечно милый, добрый и заботливый папочка сначала внимательно выслушал её рассказ, а потом меланхолично заметил, что в её возрасте нужно иметь голову на плечах, а не прыгать в койку к первому попавшемуся, ошалевшему от переизбытка гормонов, подростку. Кроме того, его жена, мачеха Люси, восприняла новость о возможном приезде девушки в штыки, прямо там же и закатила истерику. Успокаивая её, Кайл поспешил распрощаться с Люси, да так и не ответил на вопрос, может ли она переехать жить к нему. В один из дней девушка не выдержала, поехала на работу к отцу, и там уже в лицо ей полетели многочисленные упреки, возмущения по поводу её недостойного поведения, обвинения в безголовости. Апофеозом всего этого стало заявление, что денег на карточке теперь будет появляться в два раза меньше.