Совсем не респектабелен - Патни Мэри Джо - Страница 46

— Но не раздумывайте слишком долго. Если кто-нибудь из членов королевской семьи будет убит или похищен, я аннулирую свое предложение, — сказал Керкленд и, взглянув на Мака, распорядился: — Оставь ему одну кружку и булочки.

Иными словами, не оставляй ничего, что заключенный мог бы использовать в качестве оружия. Теоретически из оловянной кружки тоже можно изготовить нож, но для этого потребовались бы время и инструменты. Мак вылил остатки кофе в кружку Клемента, потом забрал поднос и остальные кружки.

Когда они вышли из камеры, Керкленд тщательно запер за ними дверь и сказал, обращаясь к стражнику:

— Я оставил у заключенного кружку. Проследи, чтобы ее потом забрали.

Когда они вернулись в кабинет Керкленда, Мак спросил:

— Ты думаешь, он сообщит тебе что-нибудь полезное?

— Вполне возможно. Ясно, что ему не нравится быть участником заговора убийц, и он может решить, что убийство принцесс не отвечает интересам Франции, — сказал Керкленд, пожав плечами. — Политику вразумления я считаю более эффективной, чем политику силы.

— Если он решит принять твое предложение, я надеюсь, что он сделает это как можно скорее, — заметил Мак. — Когда исчезнет их связной, заговорщики залягут на дно и отыскать их будет труднее.

Возможно, они будут настолько встревожены, что вообще откажутся от осуществления своего заговора.

— Неужели ты веришь в это? — удивленно спросил Мак.

— Это маловероятно, — сказал Керкленд и улыбнулся, что случалось с ним крайне редко. — Но надежда умирает последней.

Глава 28

Погода на следующее утро была пасмурной, дождливой, типично осенней, что соответствовало настроению Кири. Интересно, как они с Маккензи будут вести себя друг с другом, когда встретятся снова? — думала она, спускаясь в столовую, но застала там только Кэсси, которая выглядела немного усталой, но улыбалась. Должна быть, она хорошо провела время с Кармайклом в своей постели.

Вспомнив, что Маккензи собирался вместе с Керклендом допрашивать француза, Кири поздоровалась с Кэсси и положила на свою тарелку бобы с беконом, кусочек жареного хлеба и налила горячего чая.

— Посещение мадам Бланш было успешным? — спросила Кэсси.

Кири рассказала ей о лорде Фендалле, от которого пахло почти, но не совсем правильно, и о поимке француза. Она уже заканчивала завтрак, когда в комнату вошел Маккензи.

Она занервничала и чуть дрожащей рукой налила себе еще чая.

Присутствие Кэсси помогло ей сохранить самообладание.

— Допрос Клемента прошел успешно?

— Об этом еще рано говорить, — сказал он и положил на стол стопку писем. — Их только что принес лакей.

Заметив на верхнем конверте почерк генерала, Кири просмотрела все письма:

— Я написала всем в своей семье, чтобы они не думали, будто со мной случилось что-то ужасное, Кэсси, а ты не хочешь взглянуть, может быть, там есть письма и для тебя?

— Я никогда не получаю писем, — сказала Кэсси, не поднимая глаз.

— Не возражаете, если я позавтракаю с вами? — спросил Маккензи. — Я выпил кофе с булочкой вместе с Керклендом и французским шпионом, но для такого холодного дня требуется более основательная заправка.

— Мы будем рады. Кушай на здоровье и расскажи нам о допросе, — попросила Кэсси.

— Керкленд мастерски обработал француза, — сказал Мак, наполнил свою тарелку и, принявшись за еду, стал описывать стратегию Керкленда.

Выслушав его, Кэсси одобрительно кивнула:

— Очень умно с его стороны предложить ему достойный выход из позорного заговора. Надеюсь, Клемент договорится со своей совестью и назовет нам имена других заговорщиков.

— Да, это лучше, чем применять пытки, — сказал Мак. — Иногда под воздействием боли человек может наговорить такого, что, по его мнению, тебе хочется услышать.

— В этом есть смысл, — сказала Кири, взяв из стопки письмо, написанное незнакомым почерком на дорогой бумаге кремового цвета. — Силы небесные! Да оно, кажется, с королевской печатью! — воскликнула она, указывая на восковую печать.

— Похоже, это и впрямь королевская печать, — с интересом заметила Кэсси. — Вскрой его.

Кири взломала печать и обнаружила там записку от ее королевского высочества Шарлотты-Августы, в которой говорилось, что леди Кири Лоуфорд надлежит присутствовать на чаепитии в Уоруик-Хаусе.

Приглашение было написано красивым размашистым почерком секретаря, но под ним лежала написанная сформировавшимся почерком записка самой принцессы:

«Дорогая леди Кири!

Мне так хочется увидеться с вами, прежде чем я уеду в Виндзор! Не смогли бы вы приехать в сари, какие носят женщины в Индии? Мне бы очень хотелось посмотреть!

С любовью

Ее королевское высочество принцесса Шарлотта-Августа».

Кири с ошеломленным видом передала письмо Кэсси, которая громко прочитала его.

— Я потрясена, Кири. Ты обратила внимание, что дата приглашения — сегодня, во второй половин дня?

— Что-о? — воскликнула Кири и, схватив письмо, перечитала его. — Письма было отправлено на адрес моих родителей, так что на пересылку потребовался целый день. Сегодня, во второй половине дня! Мне потребуется экипаж!

Маккензи взял у нее письмо.

— Я отправлю записку Керкленду, чтобы он прислал за тобой свой лучший экипаж. Нельзя терять ни минуты. У тебя есть с собой сари?

— Есть. — Кири нервно закусила губу. — Хотя я, наверное, замерзну в нем. Сари не рассчитаны на английскую погоду.

— Надень поверх плащ. И не забудь, что ты уже знакома с этой девушкой, — сказал, успокаивая ее, Маккензи. — Если она прислала тебе приглашение, значит, она будет рада тебя видеть.

— Я поеду с тобой в качестве твоей служанки, — вызвалась Кэсси. — Это придаст тебе солидности.

— Разумеется, дочь герцога нуждается в служанке, — согласился Маккензи. — А я поеду на запятках в качестве твоего ливрейного лакея.

Кири, испытывая благодарность к друзьям за их поддержку, встала из-за стола.

— Пошлите за экипажем. А я пойду переодеваться.

—Тебе нужна помощь? — спросила Кэсси. — Я никогда не видывала сари.

— Помощь не потребуется. Сари надеть легче, чем английское платье, — пояснила Кири. — Присоединяйся ко мне, когда преобразишься в служанку, и я покажу тебе, как носят сари.

Итак, Маккензи отправился подбирать подходящий случаю экипаж, а Кири с Кассандрой — переодеваться.

Кири интуитивно добавила сари к своему багажу, поскольку не имела понятия о том, чем ей придется заниматься.

Вернувшись в свою комнату, она извлекла из дорожного сундука сари. У нее не было подходящих сандалий, но их вполне заменят вечерние туфельки без задников и шелковые чулки.

Она надела сари и, расчесав щеткой волосы, разделила их пробором посередине. Потом она собрала темную массу волос в пучок у основания шеи. В ее чемоданчике с косметикой лежала красная паста, необходимая для того, чтобы нарисовать на лбу красное пятнышко, что она и сделала самым тщательным образом.

В дверь постучали.

— Кири, это я, Кэсси.

В комнату вошла Кэсси, одетая в строгое коричневое платье. Выражение ее лица приличествовало служанке. Ее глаза скользнули по «чоли» — блузке с короткими рукавами и низким вырезом, длина которой на несколько дюймов не достигала талии.

— Да… в такой одежде вполне можно замерзнуть, — сказала она.

— Но это еще не все, — возразила Кири. — Ты пришла как раз вовремя, чтобы увидеть великое событие. Это одно из моих лучших сари. Существуют разные стили драпировки ткани. Моя семья происходит с севера, и любой индус узнает об этом по моей манере носить сари.

Она, не глядя, взяла в руку конец сари и обернула его вокруг себя, заправив за пояс нижней юбки. Кэсси словно завороженная наблюдала за тем, как Кири собрала и сложила складками украшенный вышивкой конец ткани на левом плече таким образом, что он упал за спину. — Откровенно говоря, мне следовало бы оставить открытым пупок — источник созидания и жизни, — сказала Кири. — Но англичане могут счесть это чересчур вызывающим.