Мечты сбываются - Воробей Вера и Марина - Страница 7

Туся оглянулась в поисках Лизы и поймала изучающий взгляд Егора Тарасова. Она отвернулась, но было поздно. Спустя несколько секунд она услышала его вкрадчивый голос:

– Скучаешь, золотко?

- Нет. Веселюсь до слез.

– Брось! – Он уселся, вытянув ноги, обтянутые фирменными джинсами. – Я видел, как спортсмен номер один от тебя отскочил.

– Как?

– Как мяч от кольца.

– Что тебе нужно, Егор? – спросила Туся напрямик.

– Мне много чего нужно. Я до хорошей жизни жадный, – сообщил он, закуривая.

– Ну, это понятно, – сказала Туся с усмешкой. А от меня-то чего ты добиваешься? На днях зачем звонил?

– Догадайся с трех раз, – Егор затянулся, и в воздух взвилось облачко дыма.

– Глупости. Я в эти игры больше не играю. Говори нормально или уходи, – отрезала Туся.

И тут она заметила, как Вика подсела к Толику и начала ему что-то нашептывать, склонившись к самому уху.

– Помнишь прошлое лето? Мы часто ездили купаться в Серебряный Бор, играли в теннис, – лениво растягивая слова, сказал Егор. – Может, попробуем еще раз? Ты и я.

– Что попробуем? – не поняла Туся, наблюдая украдкой за беседующей парочкой.

– Дружить попробуем, любить попробуем. А вдруг получится? – Егор притянул ее голову к себе.

Туся слишком поздно сообразила, что у него на уме.

Она попробовала увернуться, но Егор все же успел поцеловать ее.

Кто-то из болельщиков, заметив их, крикнул:

– Силен, Тарасов!

Это мужское одобрение, сопровождаемое добродушным смехом, придало Тусе силы. Она вырвалась и гневно уставилась на Егора:

– Ты что, крези?

– Мы ведь уже целовались, забыла? – с невозмутимым спокойствием заметил Егор.

– Я давно все забыла, советую и тебе поступить так же.

– Значит, нет?

Туся видела его насквозь. Как же! Такой красавец и вдруг - нет!

Он прочитал ответ на ее лице.

– Ну, как говорится, на нет и суда нет, –– бросил Егор, поднимаясь. – Вот только, пока мы с тобой миловались, золотко, твоего капитана Вика увела.

Он отправился к своему столу, напевая какую-то песенку.

Туся захлопала идеально накрашенными ресницами. Так это Егор нарочно все подстроил, чтобы Толика позлить? Сегодня на игре Тусе бросилось в глаза, что между бывшими приятелями пробежала черная кошка. Вот гаденыш! Сделал маленькую подлость и моментально о ней забыл. Идет, напевает.

Но Толика действительно в зале не было, как не было в нем и Вики: «Ну и что, если они ушли вместе?» – сказала себе Туся. Сколько раз она уходила с кем-то из кафе, но потом каждый шел в свою сторону. Может, у них дело какое-то… иногда на поверку все оказывается не таким, как кажется.

– Слушай, я сейчас такое узнала! – возбужденно произнесла Лиза, плюхаясь на стул.

– Ты где целую вечность пропадала? – Раздраженный тон Туси полностью отвечал ее испорченному настроению.

– Разве вечность? – Лиза посмотрела на часики. – Глупости, всего двадцать пять минут. А что опять стряслось?

У Туси едва не вырвался нервный смешок. Оказывается, двадцать пять минут иногда могут превратиться вечность.

– Ничего не стряслось, – сказала она,– просто я тебя потеряла.

– А я позвонила маме, а потом зашла в туалет, а там девчонки мне такое рассказали! – Лиза заправила солнечную прядку волос за ухо.

- Что же они тебе такое рассказали?

– Наш Лапушка встречается с француженкой!

– Да ну! И где же он ее подцепил?

- Ценю твой тонкий юмор, - усмехнулась Лиза, но, взглянув на Тусю, спросила: - Ты что, заболела? Я о нашей учительнице французского говорю.

Туся расплылась в улыбке, забыв на время о своих сомнениях.

– Теперь Шустов вряд ли осмелится писать на доске всякие гадости о ней.

– Это уж будьте уверены! – поддакнула Лиза, оглядываясь по сторонам. – А куда делся Сюсюка?

– Ушел с Викой Смирновой.

– Не может быть! – огорчилась Лиза.

– Почему же? Может,– бодро возразила Туся, попутно отметив, что подруга не выказала большого удивления, услышав•эту новость.

Поздно вечером Туся позвонила Толику, чтобы извиниться. Она не должна была отправлять его в кругосветное плавание, в конце концов, Толик беспокоился о ней. Но его опять не оказалось дома.

5

– Молодец, греза моя! – похвалил ее Казимир Иванович в последний день съемок.

Туся скромно улыбнулась и• грустно вздохнула.

К тому моменту когда ролик был снят, она окончательно выдохлась, но, окунувшись в колдовской мир, где звучат магические слова: «Всем очистить площадку! По местам! Тишина! Свет! Камеры ближе! Мотор!», – она уже не представляла себе, как сможет обходиться без этого. Ее, словно мотылька, притягивал свет юпитеров, жужжание камер. И не важно, что она совершенно не разбиралась в кинематографической кухне, где крутились какие-то люди, именовавшиеся продюсерами, старшими продюсерами, младшими продюсерами, помощниками продюсеров, исполнительными продюсерами и еще, какими-то продюсерами. Неважно, что гример мазал ее лицо составом, от которого потом все чесалось, а костюмер ругался на чем свет стоит из-за того, что испачкался прорезиненный банановый костюм. И не важно, что этот костюм, из которого смешно торчали ее круглое личико, руки и желтые туфельки, заставлял ее, заливаться потом. Все это были пустяки, а вот то, что волшебные три дня подошли к концу, – было реальностью.

Конечно же Тусе не удалось скрыть от мамы свое желание играть заносчивый банан. Потребовалось ее согласие на участие несовершеннолетней дочери в съемках.

Мама пришла, посмотрела, поговорила с режиссером и совершенно неожиданно согласилась подписать контракт, хотя гонорар был просто смехотворен. Скорее всего, ей понравилась идея ролика и то, что Туся нашла себя, довольно уверенно справившись с ролью.

– Как только смонтируем ролик, пригласим тебя в студию, посмотреть, – сказал Казимир Иванович, провожая Тусю к выходу.

– А когда это будет? – спросила она, наблюдая, как он в последний раз оформляет ей пропуск.

– Не раньше начала июля, еще столько нужно сделать, чтобы он появился на экранах!

«Все! Финита ля комедия!» – отчаянно подумала

Туся, с сожалением глядя на рыжий чуб помрежа. Теперь его прическа не казалась ей смешной.

– Казимир Иванович, а вы не собираетесь снимать ролик о капусте? Из меня получится отличная молодая капустка, у меня глаза зеленого цвета, – полушутя-полусерьезно сказала Туся на прощание.

- Не волнуйся, Туся, если что-то будет прорисовываться, я о тебе обязательно вспомню, – пообещал Казимир Иванович.

И потянулись дни, как принято говорить в таких случаях…

И что удивительно: Толик совершенно исчез из поля ее зрения. Туся не беспокоила капитана «Торнадо», все же тот сдает выпускные экзамены. В конце концов, мог бы и сам позвонить, если бы хотел услышать ее голос. Но как бы там ни было, они обязательно увидятся на финальной игре, которая должна состояться через пять дней. Там и произойдет очередное примирение – они выкурят трубку мира и зароют топор войны до следующего раза. Казалось, все было спланировано как в лучших сценариях, возможно, все так бы и произошло, если бы не вмешался «закон случайных совпадений».

Как-то вечером Туся возвращалась домой из супермаркета с сумкой, набитой продуктами. У мамы опять была запарка на работе, и домашнее хозяйство полностью свалилось на хрупкие Тусины плечи. Сумка оттягивала руки, Туся решила срезать угол и пройти дворами. Возле одной из девятиэтажек она замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась в тени цветущего и благоухающего жасмина. Перед подъездом дома стояли Толик и Вика. Тусе показалось, что огромная тяжесть придавила ее к земле, и вовсе не сумка была тому виной. Ни в каких даже самых ужасных фантазиях она не могла представить себе, что у Толи появится другая девушка. И кто? Десятиклассница. вика Смирнова, претендующая на титул первой красавицы школы.

«Господи! – размышляла в эту минуту Вика Смирнова с некоторой досадой. – Придется снова подтолкнуть капитана». Они топчутся на одном месте уже больше недели. Один раз сходили в кино, один раз просто погуляли, и вот сегодня заглянули в бар, выпили по коктейлю. И за все это время, что она угробила на Толика, он не предпринял ни одной попытки хоть как -то продвинуть их отношения. В кино сидел как приятель, даже руку на плечо не положил. Провожая, чмокал в щеку, и то только потому, что она ее подставляла, – вот и вся любовь; «Если так и дальше пойдет, впору усомниться в своей привлекательности».