Игра со смертью - Воробей Вера и Марина - Страница 19

19

Следующий день был выходным. Туся и Лиза гуляли по центру и оказались на Патриарших прудах. Туся вспомнила, как сидела здесь в тот злосчастный день, когда пыталась покончить с собой, и ей стало неприятно. Но теперь все было по-другому: и в ее душе и вокруг. В воздухе пахло сырой землей и опавшими листьями. Люди уже надели плащи и шляпы, но ветер был теплым, как будто он дул из лета.

Мамаши выгуливали своих детей: кто-то из малышей царственно восседал в колясках, а кто-то уже пытался делать свои первые шаги. Туся засмотрелась на мальчика лет трех в толстом комбинезоне. Он пинал ногой небольшой синий мяч, а потом бежал за ним вдогонку.

«Наверное, здорово, когда у тебя есть такой карапуз», – подумала Туся. Но она не стала делиться этой мыслью даже с Лизой, ей было чего-то стыдно.

– Все-таки Егор не имел права рассказывать Алене о тебе, – ни с того ни с сего сказала Лиза. Это нечестно.

– Да ладно, – небрежно ответила Туся. – Что было, то было.

Из-за своего благостного настроения она была готова простить всех на свете.

– И еще сказал, что из-за него… – Лиза не договорила. – Это ведь не так?

– Конечно, так, – просто ответила Туся. – Из-за него. То есть, если бы он был рядом, я бы не стала этого делать.

Подруги немного помолчали.

– Ты все еще его любишь? – прямо спросила Лиза, потому что, когда с кем-то очень дружишь, это дает право задавать любые вопросы.

– Не знаю, – задумалась Туся. – Наверное, нет.

– Правда? – недоверчиво спросила Лиза. Она всей душой хотела, чтобы Туся разлюбила Егора, но знала, что это не так-то просто.

– Наверное, да, – сказала Туся. – Не люблю. Бывает так, что любовь не отпускает годами, приносит горькие разочарования, а человек все равно не может от нее отказаться. Но потом, одним прекрасным утром ты просыпаешься и понимаешь, что любви больше нет, что она ушла, не прощаясь, и ты снова совершенно свободен.

Обо всем этом думала Туся, идя по асфальтовой дорожке рядом с Лизой. И еще она думала о том, что жизнь потому и хороша, что она разная, и что умирать лучше на сцене, потому что актер может отравиться, а потом встать под аплодисменты и раскланяться.

Подруги подошли к пруду и заглянули в его мутную глубь. Они увидели свои отражения и засмеялись: на обеих были надеты береты, только у Туси – на правый бок, а у Лизы – на левый.

– Ну что, Туся, хорошо быть красавицей? – спросила Лиза.

Это была их старая шутка, и обычно раньше Туся вздыхала и говорила: «Наверное, хорошо». Но теперь она улыбнулась, показала Лизиному отражению язык и сказала:

– Хорошо. Очень хорошо.

И действительно, Туся была хороша как никогда, потому что счастье всех делает красивыми.

– Замечательно, что мы помирились, – улыбнулась Лиза.

– Ага, – подтвердила Туся, – правда, мне для этого пришлось лечь в больницу…

– Глупости! – отрезала Лиза. – Я бы и так тебя простила. Просто для этого нужно время.

Они пошли дальше. Иногда Лиза наклонялась и подбирала понравившийся лист – кленовый или березовый.

– Посмотри, какой красный! – говорила она Тусе. – Как гусиная лапа! Соберу самые красивые и засушу в букет – всю зиму простоят.

– Самые красивые… – мечтательно повторила Туся. – Чтобы их собрать, придется всю аллею домой унести.

Лиза была так увлечена своим занятием, что не замечала происходящего вокруг. А Туся увидела, как малыш в утепленном комбинезоне, гонясь за мячом, слишком близко подбежал к воде. Туся подумала, что надо позвать взрослых, ведь кто-то должен присматривать за таким маленьким. Она оглянулась по сторонам и увидела, что поблизости никого нет, только на лавочке сидит несколько старушек с детскими колясками.

Когда она снова перевела взгляд, крик застыл у нее в горле – малыша не было ни на берегу, ни в воде. Но это продолжалось только секунду, послышался всплеск, над поверхностью воды показалась голова в вязаной шапочке и снова исчезла.

На раздумья не оставалось ни секунды, Туся с разбегу бросилась в воду. Вода оказалась такой холодной, что Тусе показалось, будто тысяча иголок вонзились в ее тело. Она тут же нащупала барахтающийся тяжелый комок, схватила малыша под мышки и подняла над водой. Они были совсем рядом с бортиком, и Лиза, стоявшая на берегу и с замиранием сердца наблюдавшая за происходящим, помогла Тусе вытащить ребенка, а потом вылезти самой.

Карапуз орал и плакал от страха, огромные слезищи катились у него по щекам. Все произошло так быстро, что он не успел наглотаться воды, но промок до нитки. Комбинезон с ватной прокладкой отяжелел и тянул его к земле. Он заходился в плаче, а подруги растерянно смотрели на него.

– Что вы сделали с моим внуком? – орала на них бегущая откуда-то пожилая женщина. Гоша, что они с тобой сделали?

Малыш смотрел на бабушку, продолжая рыдать, и не двигался с места.

– Ничего. Мы только спасли его, – довольно резко ответила Лиза.

Ей стало обидно, что еще не разобравшись, их уже подозревают в плохом.

– Спасли? – все еще не понимала бабушка.

– Почему он такой мокрый?

– Потому что, когда человек тонет, он не бывает сухим, – раздраженно ответила Туся.

Она разозлилась на женщину за то, что та была так невнимательна к собственному внуку. Сидела и болтала на скамейке, в то время как он тонул. Лицо женщины показалось ей знакомым, но она не могла понять отчего.

– Боже мой, – причитала женщина. – Это же воспаление легких! Бронхит! Астма! Менингит! Он что, упал? – подозрительно спросила она девочек.

Вместо ответа Лиза показала рукой на пруд. На мутной глади воды покачивался синий мячик.

– Мясик, – сказал малыш, влюбленными глазами глядя на игрушку и продолжая всхлипывать.

И тут до бабушки ребенка стал доходить страшНый смысл произошедшего. Лицо ее побледнело, и морщины на лбу сделались глубже.

– Девочки, – сказала она, и голос ее задрожал. – Простите меня, ради Бога, дуру старую!

Она повела малыша прочь, а он еще долго оглядывался на своих спасительниц.

– Надеюсь, что они близко живут, – сказала Лиза. – А то и заболеть недолго.

– Ага, – согласилась Туся. – Бронхит! Ангина! Астма! – передразнила она незадачливую бабушку и вспомнила о том, что и сама промокла до нитки.

– Зачем она нас обругала? – обиженно говорила Лиза, когда они шли домой.

– Лиза, она же извинилась, – вступилась Туся.

– Незачем кричать, тогда и извиняться не придется.

– Это еще что, – улыбнулась Туся. – Я слышала, как один спасатель вытащил из воды девочку и стал ей делать искусственное дыхание. А тут как выбежит ее мамаша, которая на пляже выпивала с друзьями и не следила за дочерью. Как выбежит и давай его ногами бить. «Отстань, – говорит, – извращенец, от моей девочки». А потом, когда поняла, в чем дело, в ноги ему бросилась, прощения просила. Так что мы с тобой еще легко отделались.

В руках у Туси был мокрый берет, вода капала с волос и с подола платья.

– Противно, когда мокрое липнет к ногам, – сказала она. – Скорей бы домой.

Они шли вдоль дороги, когда рядом с ними притормозила машина. Туся слышала, как она сигналила еще издалека, но не отнесла это на свой счет. Однако БМВ остановилась прямо около девочек, дверца распахнулась, и они услышали, как приятный мужской голос произнес:

– Прошу вас. Такси подано.

20

– Туся, у тебя есть знакомые на таких машинах? – подозрительно спросила Лиза.

– До сегодняшнего дня не было, – ответила та и заглянула в салон.

– Герман! – услышала Лиза радостный крик. – Не может быть!

– Да ты вся мокрая, хоть отжимай, – сказал Герман и взглянул на Тусю поверх черных круглых очков. – Скорее садитесь.

– Я намочу тебе все сиденья, – смущенно проговорила Туся.

– Ерунда, они кожаные.

Подруги сели в машину: Лиза на заднем сиденье, а Туся – рядом с водителем.

– Лиза, представляешь, мы познакомились с Германом в больнице. Герман, это Лиза – моя лучшая подруга, – представляла их Туся. – Невероятная встреча!