Друзья познаются в беде - Воробей Вера и Марина - Страница 8

В лицее, на официальном уровне все ко всем обращались на «вы». Свете это не нравилось. Тут она была солидарна с Пушкиным: «Пустое Вы, сердечней Ты…», но в чужой монастырь со своим уставом не суются.

– Я хочу знать, какая у меня отметка, – ответила на вопрос директрисы Снежана и перешла в наступление. – И потом, чем мое сочинение хуже, Нина Викторовна? Можно сказать, оно даже лучше многих других, потому что я выбрала сложную экономическую тему, дала научное обоснование, привела некоторые статистические данные. Например, что в столице крутится до восьмидесяти процентов российских денег. И эпиграф у меня есть: «Счастье не в деньгах, – процитировала Снежана, – а в умении ими распорядиться». Разве это не верно? За что же такая несправедливость? Только у меня одной это «проверено»! – возмущенно закончила она.

– А тебе не кажется, что обо всем этом ты должна была поговорить с Мирой Григорьевной, прежде чем обращаться ко мне?

– Что вы! – охнула Снежана. – на не поймет. А вот вы… Света говорит, что вы такой отзывчивый, чуткий человек… – Красовская пришла в ужас и принялась дергать Снежану за пушистый рукав: «Что ты несешь!» – но та нагло отмахнулась: – Вы, говорит она, несправедливости не потерпите.

– Спасибо на добром слове, – холодно улыбнулась Нина Викторовна, давая понять, что она на такую неприкрытую лесть не падка. – Но какая же здесь несправедливость, Снежана? Содержание даже названия подобрать не могу. Слова и фразы, мысли прыгают, часто повторяются: «Поклоняясь золотому божку». – Директриса взглянула на тетрадь и отдала ее Снежане. Та насупилась, но терпела: сама нарвалась. – Об ошибках я не говорю. Кричит бедная грамматика! Что ни строчка, то личное для нее оскорбление – ни запятых, ни знаков переноса. – Заметив, что у Снежаны дергаются губы, Нина Викторовна смягчилась: – Конечно, я понимаю, вам тяжелее, чем другим лицеисткам. – Тут Света благодарно закивала головой, молча поддакивая. – Русский язык сложен, а вы почти все время провели за границей, но время еще есть, чтобы подтянуться. Я советую вам подумать насчет частного педагога, Снежана.

– Да, спасибо, Нина Викторовна. Я подумаю.

– И вот еще что. Есть такая крылатая фраза: «Если человек несчастен, дай ему один миллион долларов и получишь несчастного миллионера». Это тоже может быть эпиграфом, но уже совсем к иному сочинению. Не правда ли?

– Наверное, – неохотно отозвалась Снежана, поднимаясь с кресла.

Света тоже встала.

– Света, задержись на минутку, – попросила директриса.

Едва за Ровенской закрылась дверь, Света сказала:

– Нина Викторовна, вы не подумайте, я ничего такого Снежане не говорила.

– Чего «ничего такого»?

– Ну что вы честная, отзывчивая… ой! – До Светы дошло, что она несет. – Нет, я, конечно, так думаю, то есть я уверена, что вы принципиальный человек…

Нина Викторовна заразительно рассмеялась:

– Господи! Свет, ну ты меня просто уморила… – Она промокнула пальцем набежавшую слезу. – Ты лучше скажи, как одна управляешься? – Не скучно дома? Может, страшно по ночам? А то давай ко мне перебирайся на эти три недели. Я только рада буду.

– Нет, спасибо. У меня все нормально, правда, правда, Нина Викторовна, – весело защебетала Света, почувствовав, что на ее временную свободу посягают. – Мама холодильник забила перед отъездом, мне за неделю не съесть. А вчера я бульон себе сварила куриный из «ножек Буша», потом в магазин за свежим хлебом сходила.

– Хозяйствуешь, одним словом?

– Ага!

– Могу только похвалить. Ну, если что, ты знаешь, где меня найти. – Нина Викторовна проводила Свету к дверям кабинета. – Родители сегодня будут звонить?

– А как же. Они каждый вечер звонят, а иногда и днем.

– Привет от меня передай.

– Обязательно, – охотно согласилась Света и уже взялась за ручку двери, как Нина Викторовна ее остановила:

– Подожди-ка секунду. Что с Ровенской происходит?

– Она очень расстроилась из-за этого сочинения.

Елена Николаевна ее к отцу в Бельгию не отпустит на зимние каникулы, если будут плохие отметки за полугодие, – призналась Света.

– Понятно. – Нина Викторовна задумчиво нахмурилась. – Вы что сейчас проходите по литературе? Кажется, «Гамлета»?

– Да.

Нина Викторовна быстрым шагом вернулась к столу, открыла учебник.

– Скажи Снежане, пусть она к следующему уроку подготовит•ответ на вопрос, ну вот хотя бы на этот: «Что заставляет Гамлета медлить с исполнением долга?», а я попрошу Миру Григорьевну вызвать ее к доске. Договорились?

– Договорились. Спасибо, – поблагодарила

Света, открыла дверь и упала в объятия Снежаны.

– Подслушивала?

– А то! – возбужденно сообщила подруга. – Слышала?

– Гамлет! Бить или убить! Вот в чем вопрос! – Ровенская уже веселилась вовсю, забыв о неприятности с сочинением. – Вот видишь, а ты: «Зачем идем. Зачем идем?» Я подготовлюсь, отвечу и прикрою свои «долларовый» позор пятеркой. А чего это Ниночка тебя задержала? Что за секреты?

– Так я теперь под ее неусыпным контролем все двадцать четыре часа в сутки, – усмехнулась Света, забрасывая рюкзак на плечо. – Мама перед отлетом возложила на Нину Викторовну эту почетную миссию.

– А как же тетка из соловьиного Курска? – вспомнила Снежана.

– А она не смогла приехать. Ей годовалого внука в последнюю минуту Галка с зятем подбросили, а сами в археологическую экспедицию укатили, – довольно рассмеялась Света и подумала, что перемена подходит к концу, а они еще даже не в раздевалке.

– Погоди! – Снежана схватила Свету за руку. – Так ты что же, одна осталась?

– Ну да.

– Чего же ты молчала? – мгновенно загорелась Снежана.

– А когда тебе об этом рассказывать, если ты только час назад появилась в школе?

– Глупая ты, Светка! Это первое, что ты должна была мне сказать, а ты о каких-то кондиционерах испорченных.

– О чем сказать? О том, что родители вынуждены были смириться с моей самостоятельностью? – О том, что у тебя пустая квартира. Можно же так классно повеселиться! Музыка, танцы, салатики всякие, а?

– Идея в целом мне нравится, но… – с сомнением в голосе произнесла Света.

Снежана ни разу не была у нее в гостях. Свете казалось, что, когда она увидит, как скромно, по ее меркам, Света живет, она резко упадет в ее глазах. Это и было первым «но», которое останавливало Свету. Впрочем, были и другие «но»…

Снежана по-своему истолковала возникшую заминку:

– Знаю, все упирается в деньги. Их, как всегда, нет. – Света видела, как у подруги в голове закрутились колесики. – А! Где наша не пропадала, а свое добывала!

Тут бы ей промолчать, но Свету словно кто-то за язык тянул:

– Да нет, деньги как раз есть. Мне родители оставили на личные расходы, так что салаты, бутерброды можно организовать…

– Всё! Вопрос закрыт. Я приглашаю Гошу, парочку наших общих друзей, ты своего скрипача, еще кого-нибудь, сама решишь кого, – милостиво разрешила Снежана. – Оторвемся за милую душу! А насчет затрат не волнуйся, я своих потом растрясу, еще с процентами отдадут.

– С процентами не нужно, я не ростовщик! – отозвалась Света. – И Андрей не придет.

– Почему? Он мальчик ничего.

– Он уехал в Саратов, домой, у него… – Света осеклась. – Не важно…

– Господи! Сколько событий я пропустила! – удивилась подруга. – Можно подумать что меня не пять дней не было, а пять лет.

– Это не все!

– Добивай! Чего там! – согласилась Снежана стуча каблучками по лестнице.

– Я с Говердовской и Зверевой вошла в непримиримый конфликт.

Ровенская хмыкнула:

– На фоне чего?

– Во взглядах на моду разошлись: они за высокую, а я за демократическую. Теперь вот сочинение. Видела, как Каринка на меня•оглянулась?

– Не страдай. У тебя же есть подруга а на остальное забей. Так как насчет завтрашнего праздника? – напомнила Снежана.

– Нет, завтра я не могу. У меня абонемент в бассейн.

– Без проблем, переносим на среду. Среда устраивает?