Собрание сочинений, том 27 - Маркс Карл Генрих - Страница 38

Если история с Мозесом поведет к тому, что ты начнешь против него атаку в «Brusseler-Zeitung», это доставит мне большое удовольствие. Непонятно, каким образом этот субъект до сих пор остается в Брюсселе. Вот еще один повод выслать его в Вервье. О деле с «Reforme» я позабочусь {173} .

Твой Э.

Впервые полностью опубликовано на языке оригинала в Mars. — Engels Gesamtausgabe. Dritte Abteilung, Bd. 1, 1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

25

ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ

В БРЮССЕЛЬ

Париж, пятница вечером [21 января 1848 г.]

Дорогой Маркс!

Наконец-то я поймал Л. Блана и вместе с тем узнал причину, почему я никак не мог его застать. Подумай — этот маленький литературный вельможа принимает только по четвергам, да и то лишь после обеда! Об этом он никогда не говорил мне ни прямо, ни через своего консьержа. Конечно, у него было много ослов, в числе других Рамон де Ла Сагра; он дал мне брошюру, которую посылаю вместе с этим письмом [120]. Я ее еще не читал. Затем мне удалось еще несколько минут поговорить с Луи Бланом о нашем деле. Он сознался, не без колебаний, что у него не было еще времени прочесть твою книгу {174} …

«Я ее перелистал и заметил, что г-н Прудон подвергается в ней довольно сильным нападкам…» — «Ну и что же, — спросил я, — сможете ли вы теперь написать статью для «Reforme», которую вы мне обещали?» — «Статью? Ах, боже мой, нет, меня так осаждают мои издатели! Но вот что нужно сделать: напишите статью сами, и я помещу ее в «Reforme»». На этом было покончено. В сущности, ты ничего не теряешь при этом. По крайней мере, я правильнее изложу наши взгляды, чем это сделал бы он. Я прямо сопоставлю их с его взглядами — это все, что можно сделать, ведь нельзя же на страницах самой «Reforme» делать выводы, направленные против«Reforme». Я сейчас же и напишу статью.

Почему ты не сказал Борншт[едту], чтобы он неписал в «Reforme» о твоем деле? Моя статья была уже готова, когда в «Reforme» появилась статья Б[орн]шт[е]дта одновременно со статьями о чартистах [121], появления которых я ждал, чтобы отослать мою статью туда. Она была гораздо больше короткой заметки, к тому же там еще исковеркана твоя фамилия. Я сказал Фл[окону], чтобы он исправил опечатку; вчера он этого не сделал, а сегодня я не видел «Reforme». Но это не важно.

Когда выйдет твоя речь {175} , пришли мне тотчас же 4–5 экземпляров для «Reforme», Л. Блана, де Ла Сагра (для «Democratie pacifique») и т. д. Я теперь могу сделать из этого большую статью, так как заметка недопустимо коротка.

Что касается Л. Бл[ана], то его следовало бы наказать. Напиши критическую статью о его «Революции» для «Deutsche-Brusseler-Zeitung» и покажи ему на деле, насколько мы выше его в дружеской форме, но решительно подчеркивая наше превосходство по существу. Ему сообщат об этом. Надо немножко припугнуть этого маленького султана. До сих пор, к сожалению, единственной нашей сильной стороной является теория, но для этих поборников социальной науки, «закона достаточного производства» и т. д. это имеет большое значение. Эти господа великолепны со своей погоней за этим неизвестным законом. Они хотят найти закон, посредством которого можно было бы в десять раз увеличить производство. Они, подобно вознице в басне, ищут того Геркулеса, который вытащил бы вместо них социальную телегу из грязи. Но Геркулес — в их собственных руках. «Закон достаточного производства» состоит в том, чтобы производить «достаточно». Если они этого не могут сделать, то им не помогут никакие заклинания. Изобретатели, получающие… {176} патент, делают гораздо больше для достаточного производства, чем весь Л. Блан со своим глубокомысленным стремлением к науке.

Б[ернай]су я в ответ на его последнее письмо написал в весьма ироническом тоне, выражая сожаление, что его беспристрастие лишает меня последнего утешения — утешения быть непризнанной благородной душой, на манер Пралена. Со скорбным взором, обращенным ввысь, возвратил он мне это письмо и заметил, что на этом наша переписка кончается. Sela {177} .

Больше нет ничего нового. Пиши поскорее.

Твой Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I. Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

26

ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ [122]

В ПАРИЖ

Брюссель, [8—]9 марта [1848 г.] 13, rue Neuve Chaussee de Louvain

Дорогой Маркс!

Надеюсь завтра получить от тебя письмо.

Здесь все спокойно. В воскресенье вечером Жотран рассказал в Демократической ассоциации историю, происшедшую с тобой и твоей женой [123]. Я опоздал к его речи и слышал только несколько яростных фламандских реплик Пеллеринга. Жиго тоже выступил и коснулся этого вопроса. В «Emancipation» Люблинер напечатал статью об этом. Адвокаты мечут здесь громы и молнии, Майнц хочет, чтобы было возбуждено судебное дело и чтобы ты выступил в качестве гражданского истца с жалобой о нарушении неприкосновенности жилища и т. д. Жиг[о] должен также подать жалобу. Это было бы очень хорошо, хотя правительство заявило, что виновник будет уволен. Вчера Майнц снабдил Кастио необходимыми документами для интерпелляции по этому делу; полагаю, что она будет внесена завтра или послезавтра. Эта история вызвала большую сенсацию и весьма содействовала ослаблению ненависти к немцам.

Лупус {178} в прошлое воскресенье в 11 часов утра был доставлен на вокзал и отправлен в Валансьенн; он написал оттуда и, по-видимому, еще находится там. Суда над ним не было. Ему даже не разрешили зайти домой, чтобы забрать свои вещи!

Меня не тронули. Судя по некоторым фразам, оброненным этими молодцами, они опасаются выслать меня, так как в свое время выдали мне паспорт, и это можно было бы теперь обратить против них.

В Кёльне — неприятная история: три лучших человека сидят [124]. Я говорил с активным участником событий. Они хотели действовать, но, вместо того чтобы запастись оружием, которое легко было достать, они направились к ратуше невооруженными и дали окружить себя. Утверждают, что большая часть войск была на их стороне. Дело было начато невероятно глупо; если верить сообщению этого человека, они могли спокойно действовать и закончили бы все в течение двух часов. Но все было организовано ужасно глупо.

Наши старыекёльнские друзья [125]стояли, по-видимому, совершенно в стороне, хотя ранее было принято совместное решение начать действовать. Маленький Д'Э[стер], Д[аниельс], Б[юргерс] были там всего несколько минут, а затем ушли, хотя присутствие маленького доктора {179} в магистрате было в тот момент необходимо.

Вообще сведения из Германии превосходные. В Нассау — революция в полном ходу, в Мюнхене — явное восстание студентов, художников и рабочих, Кассель на пороге революции, в Берлине — безграничный страх и нерешительность, во всей Западной Германии провозглашена свобода печати и создание национальной гвардии; пока этого достаточно.