Джено и красное зеркало истины - Витчер Муни - Страница 36

Астор Венти обернулся, узнав голос японского антея:

— Юди! Живой и здоровый!

— Да, благодаря Дафне Огроджан, — сказал Юди. — Она применила шолгамалевию и с помощью Стаса и Крикен нас с Тоамом наконец-то разъединили. Как видишь, я снова на втором уровне, а Тоам остается на первом.

Джено пристально посмотрел на японца: он еще не знал, можно ли ему доверять, ведь тот всегда вел себя не лучшим образом. Юди, похоже, понял озабоченность юного итальянца.

— Я изменился. И должен просить у тебя прощения. Мы с Тоамом стали теперь друзьями. Надеюсь, что ты тоже захочешь дружить со мной. Я с удовольствием пойду с тобой на лекцию по вещим снам.

Джено почувствовал, что Юди был искренен. Он рассказал ему о брате-соколе, о поиске перстня, о множестве происшествий, о которых Юди и не подозревал.

Добравшись до третьего этажа, они прошли аудиторию забвения и оказались в аудитории нимба одновременно с двумя псиофами, которые следовали за ними.

Набир Камбиль стоял в центре комнаты и держал в руке маленький серебряный колокольчик. Вокруг него, словно лепестки, были расстелены бирюзовые матрасы. В углу аудитории, освещенной лишь маленькими лампадами из зеленого стекла, возвышалась глубокая хрустальная чаша полутораметровой высоты и такой же ширины.

Сама атмосфера здесь располагала к расслаблению.

Едва Гулкий удар пробил два, Набир сделал всем знак сложить головокружители в чашу и располагаться.

— Как вы знаете, мы переживаем довольно сложный момент. Поэтому я советую вам использовать сон, как инструмент энергетической подзарядки. Сны — реальные измерения: это места, куда мысль может путешествовать свободно. Граница между миром сновидений и реальным миром очень и очень тонкая. Но с помощью магопсихических техник удается преодолеть этот барьер.

Набир Камбиль дважды тряхнул колокольчиком — это был сигнал к тому, что никому нельзя было вставать.

— Глубоко вдохните с закрытыми глазами. Теперь ваш разум свободен и готов войти в мир сновидений. Вам предстоит пройти пять фаз: волны альфа (дрема), волны бета (постепенная потеря сознания), волны дельта (полная потеря сознания), длинные волны дельта (глубокий сон), бэр (вход в сновидение). Спокойно продвигайтесь вперед: в нашем распоряжении целая ночь, — проговорил святой и сел рядом со свечой, сконцентрировавшись.

Псиофы, включая Аноки, вошли в фазу волн альфа, а Джено всего за несколько секунд вошел в фазу волн дельта. Набир Камбиль заметил это и, не поднимая шума, подошел к нему.

Джено приближался к глубокому сну. Его дыхание было медленным. Когда же святой возложил руки на грудь антея, губы его задвигались, как будто он хотел заговорить, но некая таинственная сила помешала ему.

Потом он задрожал, его тело сотрясалось. Мягкие матрасы гасили удары, но Набир боялся, что Джено попадет в опасное измерение сна-во-сне. Он прижал пальцы правой руки к левому виску мальчика, а вторую руку — к груди, на область сердца. Так он создал медиумическую связь, которая позволяла ему войти в мир сновидений Джено и видеть его сон.

Представшая перед ним картина была непонятной: все вокруг было залито ослепительным светом, и в этом свете летали белоснежные перья. Джено снилась реальность.

Набир ошеломленно наблюдал эту сцену и ждал, пытаясь понять, куда могли привести Астора Венти его мысли. Шипение становилось все громче, и внезапно показались танцующие субканды. Из широко открытых глаз лебедей били лучи яркого света.

Тибетский святой понял, что Джено снился приют на Кривозере.

Затем изображение сменилось: на этот раз появился золотой кречет, примостившийся на зеленой дощечке.

«Рене!» — подумал Набир.

Джено продолжал видеть сон и дрожать. Песнь лебедей закончилась, и свет из глаз субкандов сосредоточился на перстне Ре.

Прямо над буквами «А. М.» образовалось белое пламя — огонь, который не обжигал, волшебный огонь, который должен был сделать безопасным драгоценное кольцо, околдованное злыми чарами.

Набир Камбиль отстранился, позволив Джено досматривать сон. Но мальчик что было духу завопил:

— Белое пламя!

Набир попятился. Псиофы вскочили со своих матрасов.

— Успокойтесь, соблюдайте тишину. Астор Венти во власти необыкновенного сна.

Красный Волк направился к другу, но святой остановил его:

— Нет, не приближайся. Это опасно. Он в фазе бэр, и будить его — большой риск.

Над Джено возникла светящаяся точка, раздувшаяся подобно сфере, внутри ее демонстрировалась сцена из его сна.

Все были потрясены: они видели то, что снилось Джено.

— Перстень! — испуганно пролепетал Юди Ода.

— За столько лет я никогда не видел подобного феномена, — сказал Набир Камбиль. — Никому не удавалось материализовать собственный сон. Астор Венти действительно антей с редкими и уникальными дарованиями.

Порыв пронизывающего ветра ворвался в аудиторию нимба, погасив лампады и закрутившись вокруг сферы сна. На месте сферы с пронзительным звуком появился золотой кречет. Он бил крыльями, размахивал лапами и мотал головой.

Перстень сиял, и на нем торжественно било белое пламя. Джено открыл глаза, и сокол издал мелодичную и сладкозвучную трель.

Набир Камбиль присел на корточки рядом с Джено:

— То, что ты сделал, чудесно!

Юди, охваченный эйфорией, начал аплодировать, и к нему присоединились все.

Ре примостился на кромке чаши с головокружителями и с гордостью демонстрировал лапу с перстнем. Джено побежал к нему.

— Нет! Не смей трогать перстень! — закричал Набир.

— Почему? — удивленно спросил Джено.

— Сейчас он окутан чарами, и потребуется время, прежде чем его можно будет использовать. Прошу тебя, не касайся его, ты можешь умереть, — объяснил святой.

— И что же теперь делать? — огорчился Джено. Он был подавлен.

— Только оскурабы могут понять, что делать. Перстень заколдован, сейчас его окутывает белое пламя, надо пока отложить его и подождать, когда волшебство очистит его. Только после этого им можно пользоваться.

— Следовательно, моему брату сейчас придется отправиться в Домус Эрметика? — расстроился Джено.

— Вот именно, — ответил Набир.

Ре расправил золотые крылья и высоко поднял голову, а его глаза наполнились грустью.

Лекция по вещим снам закончилась раньше, чем предусматривалось: нужно было поговорить с мадам Крикен и сообщить ей о необходимости отправить кречета к оскурабам.

До рассвета было еще далеко, и эта ночь для многих стала бессонной. Забрав головокружители из чаши, все вышли из аудитории нимба. Набир отправил вереницу парасфер остальным сапиенсам, предупредив экономку Дафну, чтобы она разбудила суммуса сапиенса.

Когда Гулкий удар пробил четыре, вся компания уже собралась в Комнате видений перед большой жаровней. Марго вышла из своих апартаментов в роскошном пеньюаре небесного цвета. Все еще со следами ожогов на ногах и руках, она села в профессорское кресло и надела свои оригинальные очки. Дафна была рядом с ней, и на ее лице тоже появились признаки усталости.

— Хорошие новости о возвращении перстня и о волшебстве, которое сейчас очищает его, наполнили меня радостью. Сон Джено воплотился в действительность. Даже по субкандам ударила ненависть повстанцев, настоящая катастрофа — потерять трех прекрасных птиц. По этой причине и прежде всего из-за перстня мы должны просить оскурабов вмешаться. Значит, золотому кречету нужно как можно скорее отправиться в Домус Эрметика.

В голосе Марго, несмотря на благоприятные события последних часов, звучала печаль. Она не только беспокоилась из-за Ламбера, но и должна была решить участь фон Цантара, мисс О’Коннор и юной Агаты. А сердце ее разрывалось от желания сообщить правду о своем происхождении. Но ситуация совсем не располагала для ее признания.

Ре встретился взглядом с суммусом сапиенсом — состоялся непосредственный телепатический контакт. Соколу хотелось отправиться к оскурабам вместе с Крикен, Доротеей и Джено. Мадам колебалась и уже собиралась ответить «нет», как вдруг увидела Джено с паскасом в руке, который обратился к ней: