Титаник 2020 - Бейтмэн Колин - Страница 4

Но вот лифт остановился. Двери раскрылись, и Джимми напрягся, однако никого видно не было. Он вышел. Прислушался. Ни голосов, ни шагов. Джимми рискнул пройти вперед и вгляделся в длинный прямой полутемный коридор. Потом осторожно вошел в него. На ходу он тихонько открывал двери кают, заглядывал в них и спешил дальше. Мало-помалу он успокоился. Здесь, наверху, действительно никого не было. Не от страха, а от обуявшей его радости Джимми бросился бежать по коридору, как зверь, выпущенный из зоопарка на свободу. Девятым этажом он не ограничился, добрался до самого верхнего, пятнадцатого. На каждом он изучал планы этажа, вывешенные на стенах в рамках, через строгие интервалы. Он запоминал, где что расположено и каких мест следует избегать.

На десяти этажах под ним находились каюты для пассажиров, но при этом на каждой палубе имелось еще что-то интересное — где библиотека, где кино, где ресторан. Под палубами с каютами шли палубы с магазинами, затем обеденный комплекс, занимавший три этажа. А ниже были помещения для команды, кухни, склады и медчасть. В самом же низу прятались огромные турбины, двигающие корабль. «Прав был учитель, — подумал Джимми, — этот «Титаник» ни дать ни взять громадный город». И толстяк-водила автобуса был прав. Тут имелась и площадка для вертолета и каток. Джимми в жизни не стоял на коньках, но, увидев, сколько их новехоньких лежит здесь в ящиках, подумал: «а почему бы не попробовать!» и выехал на нетронутый девственный лед. И сразу упал! Он падал, падал и падал и при этом хохотал, не закрывая рта. Он провел на катке полчаса, но ни разу не исхитрился простоять на льду больше нескольких секунд. Однако все равно кататься ему понравилось. Ноги болели, колени он разбил, но ему было отчаянно весело. Уйдя с катка, он вернулся на пятнадцатый этаж и стал прогуливаться по палубе, вдыхая прохладный ночной воздух. Здесь, на такой высоте, ему казалось, что все сегодняшние беды произошли не с ним, а с кем-то другим. Он воображал, что командует «Титаником». Он поведет его через моря и океаны, его ждут фантастические приключения!

Было уже почти четыре утра. Джимми хотелось есть и пить. Ресторанов на борту было полно, но до появления пассажиров они не откроются. Чтобы раздобыть еду, надо пробраться вниз, на кухню, но Джимми видел, что погрузка продолжается. Значит, спускаться опасно. Ему здесь так здорово, неужто он все себе испортит из-за того, что урчит в желудке?

И вдруг его осенило: ведь в каютах есть мини-бары! Джимми забрался в самую роскошную из парадных кают-апартаментов и начал поглощать плитки швейцарского шоколада, запивая его диетической кока-колой. Откинувшись на подушки широченной кровати, он набивал рот сластями.

Вот это жизнь!

Он уже воображал себя не капитаном, а владельцем этого корабля. Все здесь принадлежало ему. Он, Джимми Армстронг, сплавал в Америку на «Титанике», но не потонул, а разбогател, стал знаменитым и теперь возлежит здесь, не отплывая, нет — возвращаясь домой в родной город. «Это надо отметить! За успех!» Джимми снова открыл мини-бар. «Шампанское!»

Почему бы и нет?

Он откупорил бутылку. Золотистая жидкость выплеснулась на бархатный ковер. Джимми и не подумал вытереть лужицу. Пусть это сделает завтра кто-нибудь из прислуги. Шампанское оказалось несколько горьким, но чем больше Джимми его пил, тем оно становилось вкуснее, а на сердце у него все больше веселело. И хотя он страшно злился на Гарри Хиггинса, но много дал бы сейчас, чтобы тот оказался рядом. Вот бы они повеселились! А то мать с отцом сюда бы, или деда!

— Деда, подумай, этот корабль мой! Этот «Титаник»!

Только нет, он назовет корабль иначе. Джимми поднял бутылку.

— Я даю этому судну новое имя — «Джимми»! Боже, благослови всех, кто на нем поплывет!

Джимми засмеялся и снова упал на кровать. Сделал еще глоток. Он совсем размяк. Глаза у него слипались. Сегодняшний день был таким долгим, а приключения на «Титанике» были не только лихими, но и упоительными. Однако Джимми понимал, что пора кончать с этим. Пора возвращаться домой. Навстречу скандалу. Он только на минуточку закроет глаза, чтобы подзарядить свои батарейки. А потом, с первыми утренними лучами выберется отсюда.

Он закрыл глаза. Всего на пять минут. Ну, может быть, на десять.

2

Сюрприз

Джимми спал.

Хотя нет, он уже проснулся. Голоса звенели наперебой, казалось, это говорящие хомяки, но теперь уже голоса звенели не у него в голове, а где-то рядом. Правда, их заглушила невыносимая боль, пронзившая все тело насквозь. В первый раз в жизни Джимми понял, как тошно бывает его отцу по утрам, а случается, и по вечерам. Перепил!Джимми мучился от своего первого в жизни похмелья. И что было уже вовсе нестерпимо, так это ослепительный свет, падающий через окно с балкона. И хомяки эти визжали все громче и громче, и…

Джимми вскочил.

Свет-то был дневной!

Он проспал!

А в коридоре раздаются голоса!

О нет, нет, нет, нет!

И голова раскалывается!

Сейчас его вырвет!

Вырвет прямо на кровать, и его за этим застанут!

Встать!

Джимми скатился с кровати, но ноги под ним подкашивались. Каюта крутилась вокруг него. А голоса приближалась. Он в панике огляделся. «Поздно, из каюты уже не выскочишь! Спрятаться! Как-нибудь! Где-нибудь!» Он метнулся к шкафу, к окну, к ванной, но в конце концов забился под кровать. Свернулся клубком и глубоко втянул в себя воздух, стараясь сдержать тошноту.

«Ну идите, идите! Проходите мимо!» Но они, конечно, не прошли. Если бы на всем судне они искали одну каюту, то и тогда выбрали бы именно ту, где укрылся он.

Не зря же он был Везунчиком Джимми.

И хотя в Майами не должно быть пассажиров, единственный гость, ясное дело, наметил для себя именно эту каюту.

— Вот наша! — произнес мужской голос.

— О, милый! Какая прелесть! — восхитилась женщина.

Раздался звук поцелуя, потом голос женщины стал серьезным, и она крикнула кому-то:

— Детка! Поторопись немножко! Будь добра!

— К чему такая спешка? — отозвался издали раздраженный девчоночий голос, — видно, «детка» еще не подошла к каюте.

Джимми увидел две пары ног, вошедших в каюту. На одной были крепкие черные ботинки, на другой изящные красные туфельки на высоких каблуках. Через минуту он увидел третью пару — в кроссовках с розовой шнуровкой.

— Разве здесь не очаровательно, детка? — проговорила мать.

— Неплохо, — ответила дочка.

— А твоя комната смежная с этой, — заметил отец.

Кроссовки прошагали вправо. Наступила короткая пауза, затем прозвучал голос девочки:

— Вот эта? Но она малюсенькая.

— Для круизного корабля она считается большой, — объяснил отец.

— Все равно маленькая, — настаивала дочь.

Джимми поежился. Ему не терпелось удрать отсюда.

— Господи! Что это такое? — воскликнул вдруг отец. Джимми увидел, как черные ботинки быстро пересекли каюту от окна к кровати. — Посмотрите!

— Шампанское? — удивилась мать, и Джимми стали видны ее колени, потому что женщина нагнулась над кроватью. Мальчик затаил дыхание. — Обертки от шоколадок! Джордж, взгляни! Кто-то уже спал на этой кровати!

Девочка прыснула.

— Ничего смешного тут нет, Клер! — упрекнула ее мать.

Но Клер явно была другого мнения.

— Кто-то спал на моей кровати! — передразнила она мать. — Ну точно, как в сказке о трех медведях.

Отец одернул девочку.

— Клер! Мама совершенно права. Это безобразие! Кому-то за это достанется. Идем в другую каюту!

— Да зачем, папа, надо только поправить покрывало, — воскликнула Клер, — и выбросить в мусорную корзину фантики!

— Дело не в этом, — возразила мать. — Этот корабль принадлежит твоему отцу, Клер. Все на нем самое лучшее. И какое же уважение оказывается владельцу корабля, если ему предоставляют неубранную каюту?