Царствуй на страх врагам! «Прогрессор» на престоле - Махров Алексей - Страница 10

Перед поездкой в Германию на коронацию Вильгельма II поговорить с Ники толком не удалось, пришлось на фоне официальных мероприятий на свой страх и риск провести переговоры с рядом германских фирм.

Вот и Большой Кремлевский дворец. Автомобиль плавно остановился у крыльца. Начальник моей личной охраны ротмистр Московичев распахнул дверцу. Бывший начальник жандармского отделения в Томске был замечен за хватку и сообразительность, а когда Отдельный корпус жандармов влился во вновь организованный КГБ — я забрал его в свою свиту.

Группу встречающих возглавлял уже известный мне Гревс:

— С прибытием, Ваше Высочество. Его Величество ожидают вас в кабинете…

«Свежепомазанный» самодержец Земли Русской выглядел, как начальник отдела секретариата ЦК КПСС перед пленумом. То есть невыспавшимся и задерганным.

— Здравствуй, Ники.

— С приездом, Григорий Васильевич! Присаживайся. Как там Рейх и мой братец Вилли? Не обижал?

— Ну что ты… Репутация моя там известная — гусар и фанфарон, сосланный царственным братом Александром в сибирскую глушь. Так что — дали шефство над прусскими кирасирами и австрийскими уланами — и успокоились на этом. И слава богу. Было время заняться делами. Я там несколько контрактов с Круппом и кильскими судовладельцами заключил. Причем корабельщикам надо платить из казны.

— Григорий Васильевич, — скривился император, — тебе про казну рассказать — или сам догадываешься?

— Догадываюсь, что после мятежа ничего хорошего там быть не может! Но… но нам остро необходимы металлоконструкции из Германии.

— Неужели нельзя заказать в Стальграде? — вскинул глаза Ники.

— Можно! — вздыхаю и начинаю объяснять…

Мосты… мосты стали настоящим проклятием Транссиба. Дорога спроектирована по водоразделу. Только вот высоты здесь идут не так, как в европейской части России, а по отдельным пикам, соединенным перевалами и перерезанным глубокими лощинами. Строительство начали сразу на трех участках: Западно-Сибирская железная дорога от Челябинска до Оби, Средне-Сибирская — от Оби до Иркутска, Уссурийская — от Владивостока до Хабаровска. Вторым этапом планируется соединить Байкал с Хабаровском. Третий — Кругобайкальская линия.

Если на Западно-Сибирский участок мостовые фермы, изготовленные в Стальграде, можно доставить по железной дороге, на Средне-Сибирский — сплавом, то на Уссурийский — только морем через Владивосток. А там — Амур, между прочим, если кто не помнит… Через него мост в «той» истории три года строили. Из Киля на германских судах металлоконструкции доставлять дешевле и безопаснее, чем Доброфлотом. У САСШ на западном побережье металлургии еще толком нет…

— Теперь понял, — кивнул император, выслушав мой обстоятельный доклад. — Ладно, на такое дело деньги найдем.

Обсуждение железнодорожных проблем затянулось на добрый час. Снова всплыла тема КВЖД. Вроде бы уже решили еще в позапрошлом году — при яростном сопротивлении «августейшего адмирала» Платова, — что КВЖД в ближайшие лет тридцать-сорок не будет… Ах да, Ники же японскую делегацию ждет. Что ж, пройдемся еще раз по основным позициям.

Северная Маньчжурия сейчас — полупустыня, по которой бродят кочевники со своими стадами. Когда «в той жизни» Россия построила КВЖД, приграничные районы Китая стали заселяться в пятнадцать раз быстрее, чем наше Приамурье. Через пять лет китайский хлеб стал успешно конкурировать с амурским, вызвав упадок русского земледелия в Приамурье. Наши инвестиции в КВЖД и Порт-Артур на самом деле оказались инвестициями в китайскую экономику и пагубно сказались на развитии собственного Дальнего Востока. Тем более что вывозить по этой дороге и через этот порт нам оказалось нечего — доля России в торговле на Дальнем Востоке не превышала двух процентов в лучшие годы.

— А что там за войнушку ты с китайцами на Амуре устроил? Как ее — Желтуга? — спросил император, перестав делать пометки по ходу беседы.

— Точно. Речка Желтуга с китайской стороны Амура. Ты не поверишь — шлихтовое золото в неимоверных количествах. Бесконтрольная добыча с 1882 года. По прикидкам наших старателей, за это время там не меньше десяти тонн взяли. Целая хунхузская республика образовалась, этакая Амурская Тортуга. Даже свой президент был.

— Маньчжур?

— Еврей! — усмехнулся я. — Карл Иоганн Фассе. Из будапештских адвокатов, телеграфистом работал.

— Фигасе! И что?

— Послал казаков, хунхузов разогнали. Потом маньчжурский отряд появился. Казачки, как в Албазине, неделю оборону держали, пока Корф воинскую команду с артиллерией не подогнал.

— И что теперь китайцам отвечать?

— Да пусть дипломаты попереписываются… Я там уже форт поставил, дорогу построим. Нет, не отдадим! Золото нужно. В бюджет закладывали шестьдесят тысяч рублей на версту — выходит за восемьдесят. Но главная проблема, конечно, люди. То бишь их отсутствие. Всех, кого ты осенью прислал — порядка восьмидесяти тысяч мятежников и пленных англичан, я уже к делу приставил, но нужно еще три раза по столько же. Сейчас целыми эшелонами везут финнов и поляков. Хорошо, но пока их дисциплине научишь — семь потов сойдет… с них. А то и шкурка от кнута облезет. Да и работают эти «европейцы» из рук вон… Нужны нормальные работники, свои, исполнительные, инициативные и обученные. Но… Крестьян от хозяйства не оторвешь — только-только устраиваются на неосвоенных землях. Казаков с их льготами на работы калачом не заманишь — да и не надо это, они на своем месте. Китайцев и корейцев около десяти тысяч уже работает, на уссурийском участке в основном — но производительность труда крайне низкая. Забрал из острогов и с Сахалина почти всех ссыльнокаторжных — около тридцати тысяч. Ну и воинские команды из гарнизонов, извини, припряг — каторжников охранять.

— В славных советских традициях? Зря ты это…

— Да ладно, с кем им там воевать? Не сорок первый, чтоб сибирские дивизии Москву спасали. Да и нет там дивизий, к сожалению. Потом, я же не просто их конвоировать поставил, я им школы для обучения на машинистов, дорожных мастеров, телеграфистов открыл. Они потом не в деревню свою вернутся, а на Транссибе останутся с хорошей профессией.

— И сколько у тебя работающих на круг выходит? Если без семей считать?

— Всего около двухсот тысяч человек. А нужно полмиллиона!

— Ладно. Люди будут. Скоро. У нас тут аграрная реформа на сносях — крестьян из центральных губерний переселять надо — ну, это ты в курсе. Опять же «кровавая гэбня», «замирение» окраин… короче, нужно наладить прием и расселение нескольких десятков тысяч ссыльных. Кхм… Многих десятков. Ну и к делу всех пристроить, естественно…

— Пристроим, не вопрос!

— Кстати, Григорий Васильевич, давно интересуюсь: а как в Сибири иностранцы приживаются? Вроде уже лет двести туда ссылаем, еще со шведов и ливонцев, кажись…

— Ты знаешь, сразу в глаза бросилось, что почти вся высшая администрация в Сибири — остзейские немцы. Чуть ли не с Екатерины такая традиция пошла. И не скажу, что это плохо — чиновничество там не так распущено. Да и попам нашим не шибко с туземцами разгуляться дают — в смысле насильственного крещения язычников. Кстати, немцы перед бурятами-буддистами испытывают неподдельный трепет. И буряты им симпатизируют — что-то у них общее есть. То-то они в гражданскую Унгерна обожествляли.

Мы посмеялись.

— А теперь давай о крестьянах, — вернулся я к больному вопросу. — Ты же выкупные платежи отменил! Как в ближайшие годы крестьянина от своей грядки оторвешь? Что вы там с «декретом о земле» решили?

Земельный вопрос поднимался в нашем общении неоднократно, причем каждый из команды попаданцев имел по нему свое мнение. Подкрепленные тем или иным объемом знаний и опыта, наши рассуждения оставались чисто умозрительными. И не потому даже, что никто из нас не был специалистом по сельскому хозяйству. Просто этот вопрос не имел в истории России примеров положительного решения. Послезнание только помогало нам предвидеть негативные последствия того или иного шага, но верных рецептов дать не могло.