Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Мой декаданс

Перминов Алексей Александрович "Грюндиг"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Мой декаданс - Перминов Алексей Александрович "Грюндиг" - Страница 4

Изменить размер шрифта:

«Осень желтушной печенкой...»

Осень желтушной печенкой

В чреве природы набухла.

Крыши окутал дождь пленкой.

Лето, промокнув, потухло.

Бликом на лезвии бритвы

Солнце судачит о смерти.

С жизнью последние битвы

На приболевшей планете.

Тенью

Со стены - все те же лица,

Я - все тот же ортодокс.

Не меняю колесницу

И лечу в ней под откос.

Но сейчас же, до паденья,

Я в сознанье нахожусь.

Стать согласен даже тенью,

Только той, что сам горжусь.

Телефонная тоска

Ощипала тоска телефонная

Мне бока, и я ими примерз

К этим стенам. Коробка картонная,

Что летит со мной вниз под откос.

Позвонила б кокетка знакомая,

Хоть бы кто бы позвал просто так!

В стекло муха предсмертная сонная,

Часы стрелкой стучат мухе в такт.

Хоть бы кто бы ошибся бы номером.

Позвонил бы ночной хулиган.

Кто сейчас знает, что жив я, не помер,

Если в это не верю я сам?

«Страх человеческий вечный и честный...»

Страх человеческий вечный и честный.

Частный страх в гранях свободы.

Роды природы не радуют глаз и сознанье.

Нет наказанья страшней ожиданья.

Хуже забвенья и раны смертельной,

Гной неизвестности душу залил паранойей.

Выпасть из строя, из списка конвенций?

Деменция от эволюции - побочное действие.

Полюции слабоумия у процента населения.

Недоброе явление в обществе вечном.

Эра Водолея с кармой калечной.

Бой на последнем этаже, в мандраже.

Издает гортанные звуки. Исколоты руки

И душа. Отпущена на поруки.

С лезвия этажа птицей.

На осколки разбиться. Блин!

Кому нынче плохо снится?

Огненная колесница по мощам его мчится.

Милосердие на него мочится.

Солнца хочется и вечного добра.

Мажет сажей зима, рот снегом вяжет.

Напасти заклинают пропасти.

Количество ненависти на сантиметр плоти.

Реки злости переполняют емкости.

Кости Адама - конец неловкости.

Человечьи страсти под сумерки богов.

Шлет послов эра Водолея.

Измерять терпение поколения NEXT

Тащить свой красный крест на вахте.

Белые рифмы в больничном халате.

В шестой палате устраивать пати.

Решетки, статьи, разделы, параграфы, части.

Электрошок приелся, наводит тоску.

Сонные мухи. Осень пришла.

Волна накрыла. На завтрак - лоботомия.

Жевать мыло, чтоб мозги промыло.

Медсестра отключила к Богу телефон.

Паралон на стенах. В венах сон течет.

Кто ведет расчет? Кто слайды меняет?

Кто повторяет - зима, весна, лето?

Осень - эпилепсия цвета. На часах плесень.

Сатир в сортире повесился.

Пьян

Почувствовал капкан,

Поймав всей грудью стол.

Я сердце ощущаю на ощупь, как стакан.

И ты сегодня странно зол и пьян,

И я сегодня пьян

И странно зол.

Как скользнул стул,

Что подо мной стоит.

Я пепел в сахар ласково стряхнул.

И ты молчишь - наверное, уснул.

И я уснул,

И пьяный город спит.

Прет ледокол

По речке, как в бреду.

И утвержден уже на лето протокол.

И ты наутро будешь пить рассол,

И буду пить рассол

Я поутру.

Алкоголизм

Алкоголизм - не шутка! Водка -

Касторка для рассудка, печенки и желудка.

Жить ублюдком. Валяться в подъездах.

Шняга изо рта. Деменция. Незнакомые станции.

Реанимация. Без права на реинкарнацию.

«Парясь в кабаках с вином...»

Парясь в кабаках с вином,

О пустом лишь бормоча,

Одинокие вдвоем

Пьем глотками ночь за днем.

В кабаке - в тисках бока.

Блики шаркают по венам.

Дань святая русским генам -

Брага, брань и дней труха.

Эпитафия

Здесь лежит первый раз на спине,

Кто себе говорил: «Я - поэт!»

Желтый лист. Исключенье к весне.

Исключенье к рождению - цвет.

Он на ветке торчал до конца,

А друзья уходили в полет.

Говорил себе: «Я - лист венца,

Что создатель челом пронесет!»

Здесь лежит он, гнилой и корявый,

Здесь он славу снискал и почет.

Слава с ветки с ним вместе опала -

Слишком долго готовился взлет.

«Мои друзья полны тоски и скуки...»

Мои друзья полны тоски и скуки -

Тисками держит притяженья твердь.

Я наблюдаю их нетрезвые потуги,

Исполненные целью - умереть.

И пробиваясь к своей цели непременно,

Стирая кровью, как волной, следы,

Их действия не лишены измены,

Но непременно смысла лишены.

Выходят из домов в медовый вечер

Прогорклый сахар сердца растопить.

Друзья спешат вперед к друзьям навстречу,

Которые давно ушли себя забыть.

Наверное, они - не те, они - другие.

Слепцы, прозревшие вдруг, что они не те.

Мои извечные друзья - себе враги,

И кроме нет друзей в сей темноте.

Жизнь заклиная страстью или ленью,

Без страха, без сомнений, суеты,

Их каждый новый день, как тень за тенью -

Еще одна могила для мечты.

О, сучье племя! Мои братья. Твари.

Пред вами на колени я встаю,

Погибшими на этом поле брани.

Я допою, допив отраву на краю.