Долгое эхо - Хантер Эрин - Страница 18

— И как ты это чувствуешь? — настойчиво спросил Огнезвезд.

— С-слышу, чувствую запах и вижу фрагменты, как вспышки.

— Ты все время все это слышишь?

— Не совсем… — замялась Голубичка. — Это как будто все время со мной, вокруг меня, только в глубине. — Она поморщилась, раздосадованная, что не может объяснить точнее. — Я привыкла к этому. — Снова долгая тишина. — Вот ты, когда идешь по лесу, не видишь постоянно все деревья вокруг себя, но знаешь, что они есть. Ты знаешь, как они выглядят, можешь отличить их друг от друга. И еще ты можешь сосредоточить внимание на любом из этих деревьев, а если увидишь что-то необычное или какой-то непорядок, то смотришь в оба. Так и я.

— Понятно, — с неожиданной теплотой сказал Огнезвезд. — Теперь я понимаю, почему ты такая прекрасная охотница.

Листья зашуршали под его лапами.

— Ты уходишь? — удивленно спросил Львиносвет.

«Это все?» — молча поразился Воробей. Неужели Огнезвезд не хочет расспросить их о чем-нибудь еще?

Предводитель Грозового племени взмахнул хвостом.

— Трое наконец-то пришли и собрались вместе, — с нескрываемым удовлетворением промурлыкал он. — Теперь я смогу спать спокойнее. Но будьте осторожны — пусть ваши способности превосходят возможности ваших соплеменников, но вы все равно остаетесь воителями нашего племени. До тех пор, пока нам не откроется смысл пророчества, вы должны вести себя как все и ничем не выделяться. И запомните — пока жизнь идет своим чередом, вы по-прежнему подчиняетесь Воинскому закону.

Воробей подался вперед, сердце его колотилось так быстро, словно хотело убежать из груди.

— Но мы до сих пор не знаем, в чем наше предназначение!

— И мы ничего не можем предпринять, пока не узнаем этого, — согласился Огнезвезд, неторопливо шагая в сторону оврага. — Грозовому племени уже повезло, что вы явились. Давайте не будем искушать судьбу. Сообщите мне, если что-то изменится, — попросил он, обернувшись к ним. — И знайте, что всегда и во всем можете рассчитывать на мою поддержку.

Зашуршали колючки, и предводитель Грозового племени скрылся за стеной утесника.

Львиносвет тихо выдохнул.

— Почему же он так долго молчал? — выпалил он.

— Наверное, хотел убедиться наверняка, — ответил Воробей, садясь на землю.

— Это я нас выдала, — сокрушенно прошептала Голубичка. — Зачем только я пошла в племя Ветра?!

— Ничего, может, оно и к лучшему, — успокоил ее Воробей. — Огнезвезд ничего нам не сказал, только попросил следить в оба и ждать, когда что-нибудь изменится.

— Ну да, — кивнул Львиносвет. — Кроме того, теперь мне будет проще просить его позволить нам заниматься отдельно от других оруженосцев.

— Но мы до сих пор не знаем, для чего тренируемся, — напомнила ему Голубичка. Усталость одолела ее, и она широко зевнула. Воробей внезапно почувствовал, что маленькая ученица едва держится на лапах. Ну конечно, она же полночи пробегала по лесу и пустоши!

Он повернул голову к брату, но золотистый воин уже подошел к своей ученице.

— Идем, — сказал он, прижимаясь боком к ее боку. — Тебе пора возвращаться в свою палатку. Нужно отдохнуть перед завтрашними занятиями. — Он помолчал и спросил Воробья: — А ты что, остаешься здесь?

— Мне нужно подумать.

Львиносвет зевнул во всю пасть.

— А в своей палатке думать никак не получится?

— Я недолго, — пообещал Воробей.

— Ладно, — покладисто согласился Львиносвет. Похоже, он слишком устал, чтобы спорить. Вскоре они с Голубичкой скрылись за колючим барьером, оставив Воробья в полном одиночестве.

«Огнезвезд знает не больше нас», — с тяжелым вздохом подумал Воробей. Неужели ни один кот не поможет им проникнуть в тайну своего предназначения? Он встал и побрел к озеру, следуя на запах воды и ветра. Когда Воробей вышел из-за деревьев, налетевший ветер вцепился ему в усы и распластал их по пушистым щекам целителя.

Огнезвезда не в чем было винить. Он просто не знал, вот и все.

Воробей представил себе озеро — огромное, черное и молчаливое, скрывающее в своих глубинах палку с зарубками.

Зачем, зачем он сломал ее?

Он побрел к самой воде, чувствуя холодную гальку под лапами. Горестный вопль исторгся откуда-то из глубины живота Воробья.

— Мне так жаль! — Его горькое мяуканье эхом пронеслось над притихшей водой. — Утес! Я не хотел!

Он втянул в себя сырой ночной воздух, надеясь почувствовать хоть слабый намек на присутствие древнего кота, но ночь пахла лишь водой и палой листвой. Черная бездна страха разверзлась в животе Воробья. Утес знал о пророчестве задолго до того, как звездные воители образовали Серебряный пояс, а он, Воробей, своими лапами уничтожил единственную связь со старым слепым котом!

— Утес, Утес! Пожалуйста! Мне нужно знать!

Налетевший ветер швырнул эти мольбы ему в морду. Но Воробей ясно понял — Утес услышал его, и мог бы ответить, если бы захотел.

Но не захотел.

Что ж, отлично. Посмотрим, чья возьмет! Они Трое посланы сюда с какой-то целью, но почему они должны что-то делать, если никто не желает им помогать?

Клокоча от злости, Воробей побежал вдоль берега к тому месту, где ручей выбегал из леса и деревья склоняли ветви прямо на гальку. Взобравшись на берег, он осторожно зашагал через переплетенные корни вверх по течению, в сторону леса. Когда ручей сузился, Воробей перепрыгнул его, стараясь не окунуть хвост в быструю ледяную воду.

Сырая земля приятно холодила подушечки на кошачьих лапах, и Воробей побежал рысцой. По пути он один раз споткнулся, угодив лапой в незаметную ямку, а потом отвлекся на шорох мышиных лапок под кустом, и длинный стебель хлестнул его по морде. Но это не могло испортить Воробью настроения. Он был счастлив возможности побыть одному, хотя бы ненадолго освободиться от назойливых мыслей соплеменников и забот о племени.

Воробей побежал быстрее, насторожив все свои чувства, чтобы не врезаться в дерево. Он отчетливо ощущал пространство вокруг себя; чуткие усы и нос указывали ему путь, а шерстяные ушки стояли торчком, ловя малейший звук, который мог бы указать на заросли впереди.

Внезапно он услышал хруст сухого листа. Горьковатый запах защекотал ноздри Воробья.

Сумрачное племя!

Неужели он так сильно приблизился к границе? Воробей перестал бежать и осторожно шагнул вперед, шевеля усами. Пограничные метки пестрели на деревьях впереди. Совсем свежие метки. В чем дело? Неужели Сумрачное племя ввело ночное патрулирование? Воробей принюхался. Все метки были оставлены одним котом. Острый коготь подозрения впился в шкуру Воробья: зачем этот кот бродит по лесу? И зачем он в одиночестве размечает границу?

Громкий кошачий вой разорвал ночную тишину. Выпущенные когти обрушились на плечи Воробью, опрокинув его в усыпанную листьями землю. Он с яростным шипением вскочил, слепое бешенство опалило все его мышцы. Не раздумывая, Воробей прыгнул на врага, которого уже успел узнать по запаху.

— Когтегрив!

Это был сын Рыжинки.

Молодой Сумрачный воин поспешно вскочил на ноги.

— Ой, п-прости!

Воробей почувствовал, как горячая волна стыда прокатилась по шерсти Когтегрива, когда тот понял, что напал на целителя.

— Я не понял, что это ты… — Зашуршала земля — это Когтегрив виновато втянул когти. — Я думал, это нарушитель.

— Целители могут ходить, где хотят, — с достоинством напомнил ему Воробей.

— Я… я знаю, — пробормотал Когтегрив. — Что ты тут делаешь? То есть, что делаешь ночью? Тебе что-то нужно в нашем племени? Я могу проводить тебя к Чернозвезду. Или ты куда-то идешь?

Пока Когтегрив лепетал весь этот вздор, Воробей пригладил свою растрепанную шерсть, потом принюхался и прислушался к звуку волн, набегавших на берег, и к шелесту листьев на ветру, пытаясь определить, куда же он забрел. Довольно далеко от берега и близко к границе с Сумрачным племенем — настолько близко, что стал жертвой нелепого нападения молодого воина.

Убедившись в том, что пограничные метки все-таки находятся перед ним, Воробей осторожно попятился назад, пока не очутился на своей территории. Спору нет, целитель может ходить, где пожелает, однако не просто так, а по какой-нибудь серьезной надобности. Кроме того, Воробью совсем не хотелось признаваться Когтегриву, что ему просто захотелось побродить по ночному лесу в одиночестве!