Танцовщица из Атлантиды - Андерсон Пол Уильям - Страница 37

Вражеская команда? Они мало что видели: ведь в момент своего появления мы лишили сознания всех, кто находился на палубе. Правда, ахейцам мы позволили через несколько минут прийти в себя. Прежде, чем дромон затонул, их успел подобрать другой корабль.

Но все равно моряки видели многое: как с неба спустились разгневанные боги и как Тезей, чтобы умилостивить их, бросил ментатор в море. Это большая удача. Еще большая удача, что, вам удалось вырвать у него эту девушку. Он был уверен, что, овладев ею, победит самое Богиню. Теперь же вы можете утешать себя тем, что он оставит в покое критские колонии. Вообще он будет добрым царем, микенская цивилизация станет достойной преемницей минойской и внесет свой вклад в воздание классической Эллады.

Мы благодарим вас за информацию о поврежденной машине времени. Ее можно починить и вернуть. Больше того, и вас мы можем вернуть обратно. Благодаря тому, что контрольные поля вышли из строя, мы можем точно проследить курс машины. Двигаясь по нему в обратном направлении, мы доставим вас точно в те же места и моменты, когда вы были захвачены.

Но для этого понадобится некоторая подготовка. А вы пережили сильное потрясение. Наша база располагается в пустынной местности на побережье Черного моря. Если хотите, мы перенесем вас туда, чтобы вы отдохнули, пришли в себя и решили, как жить дальше.

Расчувствовавшийся и пьяненький Олег сказал:

— Значит, последний вечер вместе? Не хочется расставаться с вами. Хорошо вернуться домой, но вас мне будет не хватать.

Он по-медвежьи обнял их и отправился спать.

Рейд и Эрисса остались одни. Экспедиция из будущего размещалась не в убогой палатке, а в здании, своды которого — легкие, радужные и вечные — поднимались в небо. С террасы, где они стояли, был виден склон холма, переходящий в лес, залитый лунным светом, а дальше простиралась спокойная гладь воды. Пел соловей.

— Я… кажется, я хочу, чтобы мы остались вместе, — запинаясь, сказал Рейд.

Она покачала головой:

— Мы уже говорили об этом, милый. Плохо будет нам, изгнанникам из своих веков. И мы все время будем думать, что предали тех, кто нас ждет и любит.

— Мир опустел, — сказал он в предчувствии завтрашней разлуки. — Круг замкнулся. А ты узнала, что главное событие в твоей жизни было выдумкой.

— Нет, мы достигли большего! — она положила руку ему на плечи и поглядела грустно и нежно. — Неужели ты не понимаешь? Объяснять тебе все сначала? Полгода мы были вместе, изведали немало горя, но знали и радость, которая останется с нами до последних дней. И мы победили — потому что мы и те, кого мы любим, пережили конец света и сохранили часть этого мира для будущего. Теперь я вижу, что мы не были рабами судьбы, а творили эту судьбу по своей воле.

Я сотворила миф для себя самой. Но в таком мифе нуждалась юная раненая душа. Теперь я стала сильней и предпочитаю правду. О, какую страшную боль несет эта правда, Дункан! Но я должна поблагодарить тебя: ты помог мне понять, что Девкалион действительно мой любимый первенец, и жизнь его — искупление вражды. И муж мой Дагон… Никогда не забуду, как он смотрел на эту девушку. Ты больше не бог для меня, ты мой дорогой друг, а это выше. А он мой муж. — Она помолчала и задумчиво добавила: — Должно быть, счастья в чистом виде не бывает. Но теперь я буду счастливей, чем была. Надеюсь, и ты!

Он поцеловал ее.

— Я уверен в этом, — сказал он. — Ты исцелила меня от недуга, о котором я даже не подозревал.

Она улыбнулась:

— Сегодня наша ночь. Но мой любимый, с которым мне суждено расстаться, поведает мне о будущем?

— Через тысячу лет Афины воссияют в славе, которая распространится по всему миру. А разгадка тайны этой славы в том, что она — наследие твоего народа.

— Да, это поможет мне жить. А теперь останемся только вдвоем.

Он споткнулся, упал и лежал на палубе с минуту, пока не прошло головокружение.

«Нужно встать, — подумал он, — и вернуться в каюту, пока никто не видел. Меня побрили, постригли, нарядили в подобие костюма XX века, но как объяснить изменения во внешности?».

Он поднялся. Вернулись силы и спокойствие. Вокруг шумел Тихий океан. Рейд попробовал вспомнить, как выглядела Эрисса, но это было трудно сделать.

«И все же она помогла мне выстоять. Она объяснила мне, чтоб значит женщина и что значит мужчина».

Он спустился вниз. Памела лежала на койке, углубившись в книгу. Свет лампы падал на ее волосы.

— О! — тихо сказала она. — Как ты быстро вернулся.

Он улыбнулся.

Памела взглянула на Рейда повнимательней и села.

— Слушай, на тебе же другое пальто! И…

— Видишь ли, мы разговаривали с одним офицером и решили поменяться, — ответил он. — Вот, посмотри.

Он снял пальто и бросил ей. Она внимательно поглядела, потрогала незнакомый материал. Он тем временем ухитрился проскользнуть в ванную и сунуть свою остальную одежду в ящик. Потом ее нужно выбросить за борт.

Памела снова подняла брови.

— Дункан, — сказала она, да ты похудел! И эти морщины на лице…

— А раньше ты не замечала? — он лег рядом с ней и взял ее рукой за подбородок. — Мы больше не плывем в разные стороны. Налегай на весла, а если не умеешь, я научу тебя.

«Нужно отвлечь ее, — думал он. — Когда-нибудь я расскажу ей всю правду. Но сейчас не время. Она не поверит. К тому же впереди нас ждут более важные дела. Я чувствую, как зреет во мне новая мудрость».

— Что ты сказал? — спросила Памела.

Он ответил:

— Я хочу, чтобы моя женщина была счастлива.