Бремя страстей - Джексон Лайза - Страница 57

— Сожалею, но если вы собираетесь ос­таваться здесь дольше, вам придется согласо­вать это с доктором Мэлоем, — сухо произнес­ла сестра.

Т. Джон пристально посмотрел на Кэссиди, но та отрицательно покачала головой.

— Ну что же, пойдемте,— произнес он, подхватил ее под руку и мимо поста дежурной медсестры проводил в холл. Ноги ее были словно ватные.

Помощник шерифа запустил руку в карман за пачкой жевательной резинки.

— Хотите?— предложил он, протягивая пачку «Дентина», но она безмолвно отказа­лась, едва расслышав его слова.

— Не слишком приятное зрелище, не так ли?

— Несомненно.

Он развернул пачку, сложил пластинку по­полам и сунул ее в рот.

Врачи, знаете ли, удивлены, что он тянет так долго. По их мнению, сердце уже должно было остановиться, но оно, как ни странно, все еще бьется. Дьявольски крепкий парень, надо отдать ему должное. Чертовски живуч! Мало того что он сильно обгорел, так на него еще обрушилась деревянная балка с крыши. Ему еще повезло, что она насмерть его не придавила…

— Не думаю, что ему повезло… — Наконец Кэссиди обрела дар речи, хотя ее голос все еще звучал сдавленно.

Т. Джон встревоженно поглядел на нее.

— Может, вам лучше присесть, миссис Маккензи?

Не пытаясь возражать, она плюхнулась на свободное кресло в небольшом холле, где сиде­ли и стояли другие встревоженные посетите­ли — вероятно родственники пациентов реани­мации. С бледными или заплаканными лица­ми, с выражением тревоги во взглядах, с пальцами, нервно сжимающими носовые платки, они ожидали новостей о своих близ­ких, боровшихся за жизнь. Нет, тот человек не мог быть Бригом!

— Я принесу вам воды. Или, может быть, кофе?

— Нет.— Она отмахнулась от его любез­ности, напомнив себе, что не может верить этому человеку. Так или иначе, Т. Джон Уил-сон враг. По крайней мере сейчас, пока идет следствие.— Мне… Мне уже лучше.

—      Вы в этом уверены?

—      Да!

Он терпеливо ждал, скрестив на груди руки, пока она всячески пыталась собраться с си­лами и привести в порядок терзавшие ее мыс­ли. Если этот человек был Бригом, что он делал на лесопилке? Почему оказался вместе с Чейзом? Давно ли Чейз узнал, что Бриг жив?! Неужели он лгал ей многие месяцы или даже годы? Может, еще со времени того, пер­вого, пожара, который произошел, казалось, вечность назад?

Эти вопросы неотступно преследовали Кэс­сиди. Голова буквально раскалывалась от них. Знал ли Чейз, что его брат жив, когда начал встречаться с ней, и, если знал, неужели со­знательно скрыл этот факт? Ее мутило, похо­же, она заболевала. Но сделав два глубоких вдоха, Кэссиди решительно поднялась на не­твердо державшие ее ноги.

—      Вы уверены, что с вами все в порядке?

—      Да, — соврала она с максимальной убе­дительностью, на какую была способна. — Не беспокойтесь. А я… я еще хочу навестить мужа.

Т. Джон посмотрел на нее со столь явным подозрением, что ей захотелось провалиться сквозь землю.

— Я думал, что вы расстались. Разве у вас не произошло чего-то вроде крупной ссоры в ту ночь?

— Я уже объясняла… Он поднял руку.

— Я просто отмечаю, что в ночь, когда он едва не погиб, вы повздорили, а потом сказали ему, что хотите развода, разве не так?— Со вздохом Кэссиди кивнула головой, пытаясь быть настолько правдивой с этим следовате­лем, насколько это возможно.— В итоге о,н вспылил и ушел раздраженный. А вы, что же вы стали потом делать? Остались дома и сели работать над какой-нибудь статьей?

— Именно так.

Он явно не верил ей.

—   Надеюсь, вы говорите правду, миссис Маккензи, терпеть не могу, когда мне лгут!

—   Мне тоже крайне неприятно, что вы счи­таете, будто я препятствую вашему расследо­ванию. В ту ночь я не пошла вслед за мужем на лесопилку, если вы это хотите от меня услышать.

—   Ваш муж был застрахован на весьма крупную сумму денег!

Кэссиди недоуменно посмотрела на него.

— Меня не волнуют деньги.

—   Да, верно. Вы принадлежите к числу тех женщин, которые имеют их предостаточно. И несмотря на то что вы хотели развода…

—   Я не хотела его. Я чувствовала… что не существует другого выхода…

—   Но теперь вы считаете своим долгом сидеть у его постели и нежно гладить ему руку? — Уилсон не скрывал своего недоверия.

—   Я не могу бросить человека в трудную минуту.— Нижняя губа помощника шерифа слегка оттопырилась, глаза недоверчиво при­щурились. Несмотря на внешнее спокойствие, Уилсон был явно раздражен ее ответом. Нет, она не могла доверять ему.— Я все еще за­мужем за Чейзом Маккензи,— добавила она тихо.

— Мне это известно.

—   Именно сейчас он во мне очень нуж­дается.

—   Насколько мне известно, ваш муж нико­гда ни в ком особо не нуждался.

Она кипела от возмущения, но постаралась скрыть это.

— Вы же совсем не знаете его.

— Ничего, я узнаю его, миссис Маккен­зи,— заверил он ее, когда она повернулась к лифту,— в ближайшее время я намерен уз­нать о нем гораздо больше, чем вы можете себе представить.

И даже не надейтесь, хотелось крикнуть ей в лицо этому типу. Никто в действительности не знает Чейза Маккензи. Поверьте мне. Я пы­талась узнать его, и ничего из этого не вышло.

В палате было много цветов. Вазы и корзи­ны с розами, гвоздиками, хризантемами стояли на полу, на тумбочке, окружали капельницу, раковину и кровать. Разноцветные воздушные шарики, украшенные лентами, плавали под по­толком. Но Чейз по-прежнему был неподвижен и равнодушен к любым внешним проявлениям жизни. Кэссиди уселась рядом с ним, дотяну­лась до его руки через металлическое огражде­ние койки и попыталась привлечь его внимание.

— Говорят, что ты сознательно отказыва­ешься от общения, — мягко укорила его она.

Никакого ответа.

— Они знают, что ты слышишь, но просто не хочешь говорить…

Единственный глаз все так же безучастно был обращен к потолку.

Он находился далеко от нее. Он всегда был далек от нее, все эти годы.

— Я так надеюсь, что тебе станет лучше и ты сможешь перебраться домой.

Молчание.

Кэссиди не хотела сдаваться. Она попыта­лась применить другую тактику.

— Мои родители собираются приехать сю­да после обеда. Они горят желанием повидать­ся с тобой, а завтра приедет твоя мама… Я… я договорилась об этом с ее помощницей.

Глаз моргнул.

— Бренда, ты ее помнишь, она— новая помощница твоей матери. Ее наняли пару ме­сяцев тому назад. Бренда говорит, что твоя мать очень переживает за тебя… Она так рас­строена…

Более чем расстроена. Бренда сообщила, что Санни, услышав известие о пожаре на лесопил­ке, впала в истерику. Она металась по комнате, бросалась разными предметами, настаивала, чтобы ей предоставили свободу, безуспешно рыдая о своем сыне. Она ведь предсказывала пожар! Но не смогла никого убедить!

Ее психиатр, полный лысеющий мужчина с небольшой седой бородкой, был явно озабо­чен и пичкал Санни сильнодействующими ус­покоительными препаратами. Он занимался ее лечением уже не один год, но, увы, не слишком преуспел в этом.

—   Санни продолжает утверждать: она зна­ла, что пожар должен случиться.— Кэссиди убрала руку с простыни и стала нервно мять ремешок своей сумочки. Ей всегда становилось не по себе при разговоре о ее свекрови, жен­щине, которую она уважала, но которой не могла вполне доверять. — Я привезу ее сюда завтра после обеда и…

—   Нет! — Голос Чейза был хриплым, едва различимым, но категоричным.

Кэссиди вскочила, выронив сумочку. Клю­чи выскользнули из нее и со звоном упали на кафельный пол. Значит, он все-таки слышит ее. Облегчение с налетом раздражения охва­тило ее. Она подобрала содержимое сумочки, а затем снова протянула руку через металли­ческое ограждение койки, чтобы опять дотро­нуться до кончиков его пальцев, выступавших из-под бинтов.

— Ты слышишь меня! Молчание. Упрямое молчание.