Боевой выход - Гончар Анатолий Михайлович - Страница 8

Командир роты говорил что-то еще, а шедший рядом Ефимов молчал, понимая, что в чем-то командир роты неоспоримо прав.

Казалось бы, в поиск спецназовцы вышли не так уж и давно, но когда они наконец вернулись к месту забазирования групп, день уже клонился к вечеру.

– У меня без происшествий, – доложил ротному вышедший им навстречу капитан Гуревич.

– Хорошо. – Фадеев снял с пояса фляжку и, открутив пробку, жадно припал к горлышку.

Пока ротный беседовал со вторым группником, Ефимов, уже успевший отдать распоряжения относительно найденных вещей, наблюдал, как бойцы расползались по своим позициям и, вытащив из оставленных здесь «РРок» баклажки с водой, вторя командиру роты, поспешно восполняли потерянную жидкость. За последние четыре часа на пути группы не попалось ни одного ручейка. Самому же Сергею пить не хотелось, разве что за компанию…

– За водой ходили? – утолив жажду, спросил Фадеев с усмешкой рассматривающего притащенные «трофеи» Гуревича.

– Нет, – отрицательно мотнул головой тот, – вас ждал.

– Правильно делал, – одобрил ротный. – Отряди человек пять, пусть соберут бутылки у обеих групп и топают за водой. Только поторопи, темнеет.

– Угу, – командир первой группы еще раз взглянул на раскладываемые на земле палатки и, скептически хмыкнув, отправился выполнять командирское указание.

– Вот с этого места будет лучше, – посоветовал Фадеев стоявшему с задумчивым видом и медленно поднимающему фотоаппарат Ефимову.

– Уже щелкал…

Сергей в очередной раз «нацелился» объективом на вражеское барахло и нажал кнопку. На сделанных снимках палатки выглядели совершенно новыми, да и камуфляжи, сгнившие еще сильнее, тоже были уложены так, чтобы предстать во всей красе и не «засветиться» подпорченными местами.

Сделав еще пару снимков, старший прапорщик повернулся к ожидающему его дальнейших команд Калинину (именно он со своей тройкой занимался раскладыванием «натюрморта»):

– Доставайте ножи, все это «добро» в лоскуты и – за ближайший кустарник.

– Есть, – ответил сержант, вытаскивая из мародерника небольшой, но остро отточенный выкидной нож.

– Только ты, прежде чем они в кусты все это оттащат, и в разрезанном виде сфоткай их на всякий случай, – усмехнулся Фадеев.

– Думаешь, стоит? – Ефимов сразу понял, к чему клонит ротный, но сомнения по поводу того, что кому-то из вышестоящего начальства могут понадобиться «чеховские» шмотки, все же были.

– Естественно, стоит. – Ротный глядел, как ткань быстро расползается под острыми лезвиями. – Ты уже сообщение передал?

– Да, – Сергей показал на что-то бормочущего в эфир радиста, – вот уже минут десять «беседует». Даже размеры камуфляжа уточнили… – На этих словах старший прапорщик осекся.

– Вот и я о том же, – усмехнулся командир роты. Когда же его взгляд выхватил спешно направившегося в их сторону рядового Каретникова, он расплылся в улыбке. – Гляди, сейчас! – В предвкушении реплики радиста его улыбка стала еще шире.

– Товарищ старший прапорщик! «Центр» приказал отобрать четыре самых лучших палатки для Ханкалы, – растерянно доложил радист, глядя, во что под ножами разведчиков превратились найденные «трофеи», но затем его взгляд коснулся лица улыбающегося во всю ширь ротного. И Костик тоже расплылся понимающей улыбкой.

– Вот видишь, я же говорил, – лицо Фадеева исказилось презрительной гримасой. – Ништяков им захотелось… Фотографируй, Серега, фотографируй! А то не поверят, что уничтожил. И обидятся.

– А как же Ханкала? – взгляд радиста вновь стал растерянным.

– Сразу соображать надо было, – ответил Ефимов. На самом деле он не слишком удивился прозорливости ротного – вышестоящее начальство иногда походило на сороку, требуя себе в качестве подарков и трофейные ножи, и имущество, и вынутое из тайников кофе, сгущенку и прочие «чеховские» ништяки. – Опоздали. Передавайте «Центру»: «Захваченное… – Сергей поспешил поправиться… – Найденное имущество уничтожено методом разрезания». И пошли все к черту.

– Все, товарищ старший прапорщик, разрезали! – доложился убирающий нож Калинин.

– Тогда хватайте эту хрень, и вон за те кусты шиповника. – Ствол автомата качнулся в просвет между деревьями.

Подумав, Сергей все же направил объектив и щелкнул весь этот хлам в уже разрезанном виде. Для истории.

– Давай, потащили! – Сержант первым ухватил охапку тряпок и поволок в указанном направлении.

Ефимов начал неторопливо убирать фотоаппарат в чехол. В этот момент там, куда совсем недавно за водой ушли бойцы Гуревича, одна за другой, сливаясь воедино, громыхнули две автоматные очереди.

– Сучий потрох! – матюгнулся Фадеев.

– Первая, третья тройка, ко мне! – громко, приказал старший прапорщик. Таиться и по-прежнему говорить шепотом смысла уже не было, со стороны ручья донеслось еще несколько разрозненных очередей.

– Гуревич, одну тройку, обоих радистов, и за мной, – гаркнул ротный. – Ефимов, остаешься за старшего.

– Понял.

Слегка огорчившись, Ефимов, тем не менее, и не подумал протестовать. В конце концов, старшим здесь должен был остаться кто-то из командиров, а у ручья как-никак были бойцы Гуревича. Так что сам бог именно ему и велел идти им на помощь.

– Твои две тройки со мной… тоже…

– Да я понял, – поспешил заверить старший прапорщик. – Кудинов, Прищепа, с командиром! – кивнул он в сторону ротного.

Бойцы второй группы не заставили себя ждать, вытягиваясь в цепочку и начиная движение вслед за спешившим в направлении ручья майором Фадеевым. Следом бежали две тройки заметно нервничающего Гуревича. Выстрелы уже стихли, и только звучавшее в отдалении эхо все еще несло звуки закончившейся перестрелки.

Пока спецназовцы второй группы, ведомые майором Фадеевым, занимали небольшую, возвышающуюся над ручьем высотку, капитан Гуревич вышел к своим залегшим близ ручья бойцам и, выяснив подробности состоявшейся перестрелки, поспешил с докладом к командиру роты.

– Сахнов только-только к берегу ручья приблизился, а тут парочка-тройка бородатых из кустов вылезла. Почти лоб в лоб.

– Ну и? – Тон был таков, словно ротный заранее знал продолжение.

– Да что, шмальнули друг в друга и разбежались. – Тяжело дыша, Гуревич в сердцах плюнул на землю. – Преследовать будем?

– А смысл? Они уже смылись, разбредясь по всему лесу. Отыщешь их! Как же! Еще и на глупую пулю нарвешься. Шабаш! – Фадеев махнул рукой. – Набирайте воду, и на «базу». А то по темени назад переться придется.

– А с перестрелкой как? Доложим? – Гуревич настороженно зыркнул по сторонам. Словно начальство сидело в кустах и могло подслушать.

– Вообще, что ли? – Фадеев едва удержался, чтобы не крутануть пальцем у виска. – Чтобы тебя потом еще и дураком выставили?

– Да я так, на всякий случай, – смущенно признался командир первой группы, мол, вместе не так давно работаем, как командира тебя еще не знаю, мало ли у тебя какие заскоки…

– Ладно, – майор примирительно махнул рукой, – не бери в голову. Прищепа, – негромко окликнул он залегшего за поваленным деревом контрактника, – ты со своей тройкой в замыкании.

Тот понимающе кивнул и продолжил наблюдение за расстилающимся под ногами лесом. Стремительно темнело. Ротный мысленно матюгался, а шедший первым Гуревич был только рад, что о случившейся перестрелке решили не докладывать.

Получасом позже, как следует перекусив, совместив обед и ужин, Ефимов и ротный забрались в дневку и растянулись на разложенных со вчерашнего дня ковриках. Они некоторое время лежали молча, затем ротный, видимо, вспомнив о дневных событиях, начал вразумлять новоявленного командира группы:

– Ты лишний раз на рожон не лезь, – шепот был столь тих, что Ефимов едва улавливал смысл сказанных слов, – твое дело командовать. Понятно, что по сравнению с нами они совсем мальчишки (по возрасту майор был не многим моложе Ефимова), и мне их жаль не меньше твоего… Но… – на одно мгновение глубокомысленно замолчал Фадеев.

– Да я, – хотел что-то сказать Ефимов, но ротный не дал ему такой возможности.