Золотой Лис. 1-2 часть(СИ) - Иващенко Валерий В. - Страница 13

Следом наружу попалось вполне человеческих пропорций женское ухо. Не иначе, как эльфские хирурги и целители расстарались — для маскировки. Дальше пошло уже куда легче, и вскоре из-под последних слоёв ткани раздалось сердитое отфыркивание и даже шипение.

— Чуть не задохнулась… на себя-то погляди, уродец!

Вид прелестной даже в таком виде эльфийки, пускавшей из зелёных глаз искры на манер крепко рассерженной породистой кошки, настолько контрастировал с весьма нелюбезным голосом и словами, что Ридд усмехнулся и легкомысленно пообещал себе в уплату за созерцание такой красоты некоторое время потерпеть выходки и словесные шпильки этой девицы.

Впрочем, она и в самом деле выглядела просто потрясающе — и отчего-то именно на человеческий лад. Но первое, что сделала эта златокудрая фурия — отвесила тихо млеющему Ридду такую оплеуху, что тот мог точно сосчитать количество так и замельтешивших перед глазами пчёл. Но словно не удовольствуясь этим, эльфийка довольно грамотно сделала обманный финт с подсечкой — и уже вовсе не малость удивляющийся парень обнаружил себя благополучно улетающим в кусты и теряющим по пути своё снаряжение.

— Ыых! — страдальчески выдохнул он, когда прямо на грудь прыгнула ловкая девица.

А вот дальше у неё не получилось ничего. Вернее, совсем ничего. Опрометчиво ухватившись за рукоять кинжала, сиротливо и бесцельно болтавшегося на поясе парня, эльфийка вдруг переменилась в лице и с визгом взлетела с Ридда ещё быстрее, чем перед тем и напрыгнула. Потому что шипение и недовольство зачарованного клинка, трудолюбиво обжёгшего осмелившуюся ухватить его ладонь, куда более походило на звуки, издаваемые гадюкой, находящейся в весьма дурном расположении духа.

В другое время стоило бы посмеяться вдоволь, наблюдая как девица с придушенным воем металась по опушке рощи, то и дело натыкаясь на деревья и сшибая ветви — но Ридд не понаслышке знал, каково оно, ухватиться за чужой клинок. Над ним однажды так старшие братцы подшутили, долго потом мёдом и пенкой с варенья откупались…

— Да не дёргайся, балда! — он без лишних разговоров сграбастал метавшуюся эльфийку за шкирку и для вящей убедительности даже приложил по златоволосой макушке кулаком.

О, подействовало — строптивая девица как-то смешно и по-детски икнула и обмякла. Но упасть на мягкую лесную подстилку Ридд ей не дал. Мгновенно взвалив ношу на плечо, он рысцой припустил в сторону ручья. И через несколько секунд на зарёванные и искажённые болью щёчки выплыла блаженная, ещё несмелая улыбка.

— Ох-х… спасибо, hanu, — кое-как простонала эльфийка, слабо бултыхая обожжённой ладонью в холодной и тихо журчащей воде.

А Ридд мягко поддерживал безвольно и доверчиво обмякшее тело и, недоверчиво прислушиваясь к себе, думал о том, что ради свидания с такой вот отпадной девчонкой наплевал бы на очень и очень многие запреты.

— Потерпи чуть, — он порылся в многочисленных, пришитых изнутри к плащу карманах и выудил пузырёк с мазью, мимоходом удивляясь, что тут ещё ничего не побилось.

Он даже не возразил, когда присмиревшая девица сначала принюхалась к содержимому, прежде чем позволить намазать свою покрасневшую и до сих пор наверняка просто горевшую ладонь. А вот так оно, за чужой клинок хвататься-то. Что характерно, от такового не защищает даже рукавица — оружие всегда крепко помнит своего хозяина. И надо крепко кое-чем оглушить своё восприятие, чтобы приручить клинок к новому владельцу. Либо особыми зельями, сильно притупляющими боль, либо просто чудовищным количеством крепкого вина…

Да и то, без магика подобные дела не рекомендовалось проделывать категорически. Не так уж и редки были случаи, когда без чародея оружие не желало просто так сдаться… ну да, останки незадачливого потом выглядели весьма неэстетично.

— Нет, без хохота на вас смотреть просто невозможно, — из-за деревьев бесшумно как всегда выскользнула смешливая дриада и в свою очередь занялась кое-как дышавшей эльфийкой.

У той зелёные глаза полезли на лоб, когда она осознала, что при этом парне презренного человековского роду-племени дриада появилась мало того, что днём, так ещё и в беззащитном перед сталью телесном виде. Но и хранительница священной рощи это вам не абы кто, лесной дух неприкаянный… это, если хотите знать, тень бессмертного на земле, отражение его мыслей. Потому никто не удивился, когда через несколько лёгких поглаживаний, сопровождавшихся вдруг усилившимся ощущением свежести, ладонь эльфийки приняла вполне подобающий вид.

— Ты — меня — ударил! — едва очухавшись, эта малахольная снова полезла в драку.

Удивительно, однако Ридд снова дал опрокинуть себя на землю. Подумаешь, пара-тройка лёгоньких тумаков! Нет, если все эльфийки таковы, то с ними положительно стоит иметь дело… по крайней мере, как с женщинами. При одной только мысли, какова же эта златокудрая бестия может оказаться в постели, парень мечтательно закрыл глаза.

— Чему ты улыбаешься? — подозрительно полюбопытствовала недавняя пленница. Но хоть за острые железки хвататься перестала, и на том спасибо…

Однако Ридд упрямо замотал головой из стороны в сторону, по-прежнему не открывая глаз и изо всех сил надеясь, что его улыбка не выглядит совсем уж идиотской. Ощущение оседлавшей его упругой девицы оказалось настолько ярким и интересным, что он старательно жмурился, чтобы эта по взгляду не прочла ничего предосудительно. Мало ли — некоторые идиотки обижаются, обнаружив вдруг, что нравятся какому-либо мужчине.

И всё же он лукаво, на пробу приоткрыл один глаз, когда обнаружил, что хоть весьма приятное давление на грудь и не исчезло, но отвешивать плюхи ему перестали.

— Всё? Выпусти лучше всю злобу сейчас, потом тебе потребуется полная сосредоточенность и ясность ума… дриада, помолчи, пожалуйста — и не говори ей.

Старательно сдерживающая хохот дриада на той стороне ручейка прилежно закивала и снова прыснула. Что ж, коль этот в высшей степени странный мастер Ридд просит не просвещать насчёт последнего заказа — посмотрим, посмотрим…

Это надо было видеть, как хищно и недоверчиво прищурились эти зелёные глаза, какой подозрительности они исполнились. А эти точёные ноздри, трепещущие в гневе словно крылышки бабочки!

— Nya mello, а тебе никто не говорил, как ты прекрасна в гневе?

Согласитесь, когда здоровенный самец человеков вдруг называет тебя мой друг, да ещё и отвешивает этакие чугунные комплименты, то для хорошей эльфской головорезки из порядочной семьи это довольно обидно!

Но за гневом в глазах эльфийки уже зажёгся и окреп другой огонёк — тонкий, умный, расчётливый.

— Нет, грубый безобразный хомо. Мне всегда и каждый день, из года в год твердили, что я толстая, неуклюжая и позорю род перворождённых. Можешь ли ты себе то представить? — с отсутствующим взглядом ответила эльфийка, и Ридд с досады прикусил губу за свою оплошность.

Хм, а ведь и в самом деле — при такой просто изумительной на его взгляд комплекции, среди своих более стройных соплеменниц эта зеленоглазая бестия и точно, наверняка числилась в чересчур упитанных и… гм, вызывающе фигуристых.

— А по мне, ты самая прекрасная женщина в мире, — прошептал парень и, не обращая внимания на полыхнувшее навстречу в чуть раскосых глазах недоверие, потянулся рукой и ласково, бесконечно нежно погладил эти золотые волосы.

Как ни странно, всё испортила дриада, заявившая, что не бывает некрасивых женщин, бывает мало вина… а ведь, парень уже чувствовал, как эта красотка расслабляется под лаской, плывёт навстречу движениям и уже чуть ли не дышит через раз. А теперь вновь напружинилась, откинула его руку и смотрит как кошка на собаку. Нет, дриадочка, плохо ты знаешь людей и эльфов…

— Да ну на вас, пошлячки! — Ридд поднялся и сел, демонстративно не обратив на покатившуюся кубарем эльфийку никакого внимания. — К вам со всем сердцем, а вы высшим счастьем почитаете плюнуть туда, да ещё и грязной ногой размазать хорошенько!

Возможно, эта смазливая бестия и умела ломать замки и обезвреживать хитроумные ловушки, но в рукопашном бою она оказалась не ахти как сильна. Ридд одним небрежным движением показал кинувшейся опять в драку эльфийке, кто тут на самом деле хозяин и отвернулся, чувствуя как в гневе дёргается сокрытая от взоров щека. В своё время он быстро уразумел, что нельзя быть слабым. Нельзя быть глупым, нельзя быть несведущим. И как только тогдашний мальчуган уразумел эти ох как непростые в детстве истины да предпринял кое-какие шаги в нужных направлениях, отношение к нему как-то незаметно поменялось.