Невеста для ректора (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 10

Я уснула прямо на ветке, благо Адриан не стал скидывать меня на землю и ни капельки не рассердился. Прохладный ночной ветерок приятно развевал волосы, шум листвы убаюкивал, а стрекотание сверчков и маленькие огоньки на листьях создавали волшебную атмосферу. Так хорошо мне не было со времен студенчества, когда я прибегала сюда, получив очередной нагоняй от госпожи Торн. Теперь мне двадцать, я преподаватель и, казалось бы, некому давать мне нагоняи, но почему-то перед глазами упорно стояло лицо Михаила и его глаза, горящие гневом. И, как антипод тяжелым мыслям, воспоминание о прикосновении к щеке, такое легкое и приятное.

А проснувшись, я едва не свалилась со злополучной ветки. Чертыхаясь и ежась от утреннего холода, я неуклюже слезла, обрушив на себя тонну воды. Пришлось минуть пять прыгать вокруг Адриана, и греться. Затем, под удивленными взглядами ранних студентов и сотрудников, понуро бредущих на работу, я припустила к себе.

Горячий душ вернул хорошее расположение духа и я даже надела красивое синее платье с широким поясом. Потом, чуть-чуть подумав, нацепила туфли на высоком каблуке. О том, ради чего (или ради кого?) я наряжаюсь, думать не хотелось. И только после тщательного причесывания фиолетово-вишневой гривы, я соизволила спуститься к завтраку.

Студенты толпились у доски объявлений и что-то бурно обсуждали. Гвалт стоял такой, что впору было зажимать уши. Меня любезно пропустили вперед, и я оказалась у самой доски: прямо рядом с Элен и Питом.

- И чего тут?

- Единорожьи бега, - едва не захлопала в ладоши Элен. – Представляете!

- Представляю, - усмехнулась я, разглядывая красочную афишу. – Даже более чем. Я трибуну декорирую.

- Что? Вы серьезно?

- Да, вчера предложили, - я споткнулась об ступеньку.

- А чего не сказали? – надулась Элен.

- Нельзя было, просили ждать официального объявления. Как прошел ваш первый день?

- Ужасно, - грустно вздохнул Питер. – Вчера была лекция Михаила Риорского.

- Стоп, - я так резко остановилась, что Лира, семенящая вслед за мной, врезалась мне в спину. – А он что-то ведет?

- Ага, - кивнул Пит. – Политическую историю.

- Что?! – на мой вопль стали оборачиваться студенты. – На кой вам политическая история?

- Сказал, что мы должны знать историю королевства, в котором живем, - пояснила Лира. – В школах-то не все учились.

- Бред, - резюмировала я. – Он просто не знает, чем себя занять.

- Или у него иные цели, - закусила губу Элен.

- Излагай.

- Он вчера Вадима вызвал, - плечи принцессы поникли. – Раскритиковал, не зачел ответ и поставил двойку.

- Понятно, - я мысленно выругалась. – Со мной не прошло, решил сам добиться отчисления. Небось, и предмет свой для этого поставил в расписание.

- Вчера мы с Вадимом придумали…

- Вы что, виделись? Элен, я же просила! Если хочешь, чтобы я помогла – слушайся!

- Нас никто не видел! – начала оправдываться покрасневшая принцесса. – Мы были одни. Правда-правда.

- Михаил избил меня вчера.

- Что?! – Элен на миг задохнулась от возмущения, Пит что-то свирепо пробормотал, а пугливая Лира побледнела. – Да как он посмел! Я сейчас же напишу отцу!

- Нет! – я схватила принцессу за руку. – Мы уже все уладили, не надо никому писать.

- Уладили? – с сомнением спросила Элен.

- Он попросил прощения, - пожала плечами я, входя в столовую.

- Без шуток! Разозлите его еще раз, я хочу это видеть!

- Элен!

- Шучу. У вас сегодня есть пары?

- Да, второй курс, - кивнула я, сворачивая к преподавательскому столу.

Я уже почти дошла до коллег, когда мне в голову пришла блестящая идея.

- Элен! – принцесса обернулась. – Хотите помогать мне с декорациями?

- Да! - принцесса все-таки захлопала в ладоши.

- Всех касается, - улыбнулась я, глядя на смущенные лица Лиры и Пита.

Вот я и нашла помощников. Кажется, мероприятие обещает быть удачным. А с учетом тех эскизов, что мы создали с Адрианом, нынешние бега рискуют стать самым грандиозным событием за последние лет сто. Вот так вот нескромно.

Я принялась за вкусный завтрак: яичницу с колбасой. После ночевки на дереве есть хотелось страшно. Невольно до меня начали долетать обрывки разговора двух преподавателей с факультета Охотников.

- Да-да, совершенно безумен…

- Его заперли на чердаке, ждут, когда Михаил разберется.

- Но почему он сбежал?

- Извините, - обратилась я к одному из коллег. – Я случайно услышала часть вашего разговора. Что-то случилось?

- Да, - сокрушенно кивнул один. – Из леса сбежал медвежонок. Говорят – абсолютно буйный, рычит, плюется магией, его ребята с третьего курса заперли на чердаке второго корпуса, ректора ищут.

- Почему именно ректора? – удивилась я, ведь с такой проблемой, как дикий детеныш медведя может справиться парочка магов.

- Только у него есть разрешение на убийство животных из заповедного леса, - пожал плечами второй собеседник.

- Они его убить хотят? – ужаснулась я. – Но ведь можно его усыпить и отправить обратно в лес!

- Наверное, не хотят возиться.

- Не хотят возиться? – мои возмущенные вопли слушал весь стол. – Ладно, они не хотят – хочу я!

Бросив недоеденную яичницу, я решительно встала из-за стола. Второй корпус был оборудован специально для Охотников – чтобы они могли беспрепятственно отрабатывать многочисленные приемы уничтожения нечисти. И, вследствие этого, расположили его как можно дальше от нормальных людей. То есть, ближе к лесу. К корпусу вела неширокая тропинка, что причудливым образом петляла среди редких деревьев. Я неслась во всю прыть – боялась опоздать. А поскольку мои ножки украшали красивые туфли на высоком каблуке, спотыкалась я на каждом шагу. Должно быть презабавная картинка – преподавательница несется по дорожке, спотыкаясь, матерясь и поминая ректора через слово.

Я влетела в корпус с такой скоростью, что смотрительница в ужасе шарахнулась в сторону. Мне в спину донесся ее возмущенный крик, но я уже бежала по лестнице на чердак. Чердак использовался охотниками как склад сломавшихся тренажеров и манекенов. Чего там только не было: оторванные конечности деревянных манекенов, различные запчасти от тренажеров, стары (очевидно, списанные из библиотечного фонда) книги, сломанные стулья, парты, доски. Был там даже проеденный молью диван с отломанной ножкой. И прямо на этом диване, грустно повесив голову, сидел небольшой медвежонок.

Шерстка у малыша еще не приобрела огненный оттенок и была скорей коричневой, нежели красной. Медвежонок явно был напуган, он жалобно стонал и плевался редкими огненными комочками. Рядом стоял Михаил и, очевидно, соображал, что делать со зверем. В руки тот не давался и вел себя крайне агрессивно при любой попытке подойти.

- Стой! – я оттолкнула ректора и загородила собой медведя в самый последний момент. С руки Михаила уже готово было сорваться заклятье.

- Волверин, - в голосе ректора явно чувствовалась усталость. – Отойди на безопасное расстояние.

- Он еще детеныш! – упрямо возразила я. – И он боится!

Я обернулась. На меня смотрели два черных глаза. Выражение морды медведя можно было перевести как «Во, обалдевшая!».

- Волверин, отойди и дай мне закончить это дело. Меня еще ждет работа. В отличие от тебя я не прохлаждаюсь, целыми днями ползая по деревьям.

- Нет!

- Волверин, не буди во мне зверя! – ректор потерял терпение и больно схватил меня за руку.

Через секунду он громко рявкнул неприличное ругательство и отскочил: медвежонок цапнул его за ногу, прокусив толстую кожу штанов. Малыш поднял голову и посмотрел на меня, как бы спрашивая одобрения. Чтобы сдержать улыбку, мне пришлось закусить губу. А медвежонок тем временем снова флегматично разлегся на старом диване.

- Вот видишь, тебя даже животные не любят, - сообщила я злому ректору.

- Ладно, и что ты предлагаешь?

- Я его успокою и отпущу в лес, - сказала я, ласково почесывая медвежонка за ухом. Тот доверчиво жался к руке и едва ли не мурлыкал, как кошка.