Бич Божий - Шведов Сергей Владимирович - Страница 11

Разговаривать на эту тему с Галлой Плацидией было преждевременно. Несчастная женщина, потерявшая в одну ночь мужа и сына, просто неспособна была воспринимать разумные речи магистра Сара. А тут еще епископ Евсевий стал коршуном кружить вокруг сестры императора, склоняя ее к постригу. Ибо, по мнению Евсевия, истинным предназначением для Галлы Плацидии на этой земле является служение Христу.

– Христу можно служить по-разному, – грубо оборвал его речь Сар. – Империи нужен наследник, и родить его, кроме сестры императора, просто некому. К тому же у меня на руках приказ императора – доставить Галлу Плацидию сначала в Арль, а потом в Ровену. И твоя задача, епископ Евсевий, направить ее мысли именно по этому пути.

В монашеское призвание дочери Феодосия Великого Сар не верил. Плацидия была слишком жизнелюбивой женщиной, чтобы найти умиротворение в тихой обители. Эта матрона еще явит миру свой властный и грозный лик. Для Римской империи было бы счастьем, если бы Галла родилась мужчиной.

Рекс Тудор, которого Сар посвятил в свои проблемы, выслушал магистра с большим вниманием.

– Вот уж не думал, что судьба огромной империи зависит от женщины.

– От женщин зависят не только судьба империи, но и судьба всего мира, – усмехнулся Сар. – Советую тебе подумать об этом, высокородный Тудор.

– По-твоему, я должен жениться?

– Да, – кивнул Сар. – На сестре рекса Валии. Этот брак укрепит твое положение среди готов. Ты должен вернуться в Аквитанию, Тудор.

– Зачем?

– Затем, что ты нужен мне именно там. Или ты забыл наш уговор?

– У меня хорошая память, – нахмурился Тудор и тут же спросил: – А что, если Валия и комит Вит не справятся с князем Вереном?

– Тем хуже для них и тем лучше для тебя, рекс.

Сиятельный Константин встретил своего друга магистра Сара, вернувшегося из дальних странствий, с распростертыми объятиями. Заштатный городок Арль загудел от изумления. Шутка сказать, едва ли не впервые за время правления Гонория империя вернула в свое лоно провинцию, захваченную безбожными варварами. Куриалы Асканий и Паладий с таким изумлением смотрели на доблестного магистра, словно он был райской птицей, невзначай осенившей Галлию роскошным крылом. Нестойкие души уже успели объявить Сара колдуном. Ибо возможность того, что обычный человек, имея под рукой всего-то двадцать легионов, сумел разгромить варваров, наводивших ужас на провинции империи, была выше обывательского разумения.

– Я привез тебе невесту, сиятельный Константин.

Сар сделал широкий жест, и расторопный Аэций явил смутившемуся префекту и потрясенным куриалам Галлу Плацидию. Надо сказать, что пережитое горе и трудное путешествие благотворно сказались на внешности сестры божественного Гонория. А Константину в этот момент она и вовсе показалась писаной красавицей. У него даже скулы свело от изумления, и он не сразу нашел слова, чтобы поприветствовать нареченную. Впрочем, префекта выручил куриал Паладий, рассыпавший перед матроной цветы своего красноречия. Почитатель Сенеки был сегодня в ударе, что отметили все, включая Сара.

– Я, право, не знаю, с чего начать магистр, – вздохнул Константин, когда остался с патрикием наедине.

– Начни с письма императора, – подсказал ему проницательный Сар.

– Гонорий намекнул мне, что с этим браком лучше повременить, – сокрушенно развел руками Константин. – И я не могу ослушаться императора.

– Не только можешь, но и должен, – сухо отозвался магистр. – Считай, что это самая важная в твоей жизни битва, префект.

– Битва с кем? – растерялся Константин.

– Ни с кем, а за что, – усмехнулся Сар. – Мы сражаемся за империю. Империи нужен наследник, и Галла Плацидия его родит, угодно это Гонорию или нет. Так думаю я, так думает епископ Амвросий Медиоланский. Он готов обвенчать вас с Галлой Плацидией через две недели.

– Но это же война, Сар! – воскликнул потрясенный префект.

– Нет, это мир, божественный Константин! Мир на долгие годы. Ибо, имея такого правителя, как ты, Рим может не бояться своих врагов.

Сиятельный Константин всегда придерживался хорошего мнения о своей особе, тем не менее грядущее возвышение его пугало. Империя находилась сейчас не в том состоянии, чтобы человек, возглавивший ее, мог себе позволить предаться отдохновению. За несколько месяцев, проведенных в Галлии, Константин успел убедиться на собственном опыте, насколько тяжело бремя власти. Богоуды буйствовали в Америке, франки, давно уже прибравшие к рукам часть Галлии, угрожали империи с севера, вандалы Гусирекса бесчинствовали на юге. Победа, одержанная магистром Саром, значительно облегчила положение империи, но зато сильно осложнила положение самого Константина. Префект Галлии и Испании не хотел ссориться с божественным Гонорием, но и выдержать давление своих сподвижников ему тоже было не под силу.

– Подумай лучше о том, сиятельный Константин, что нас ждет после возвращения из Африки магистра пехоты Иовия, – наседал на префекта Сар. – Ведь тебя устранят просто из осторожности. И меня с тобой заодно. Нельзя быть вечным претендентом. Либо ты император и соправитель Гонория, либо труп.

Как человек далеко не глупый, Константин очень хорошо понимал сложность своего положения, но ему не хватало решимости, чтобы вслух заявить о своих правах. Сару пришлось обратиться за поддержкой к Галле Плацидии. Сестра божественного Гонория уже успела обжиться в Арле, но прежней надменности еще не обрела. А потому договориться с ней Сару оказалось гораздо проще, чем с ее женихом Константином.

– Быть сестрой императора, дорогая матрона, это слишком сомнительный статус в наше смутное время. Божественный Гонорий, не в обиду ему будет сказано, человек непостоянный. Сегодня он осыпает вас милостями, а завтра отворачивается от вас, как от злейшего своего врага.

Галла Плацидия знала все достоинства и недостатки сумасбродного Гонория ничуть не хуже, чем Сар. Имея за спиной такого человека, как рекс Аталав, она могла бросить вызов своему божественному брату. Но Аталав умер, и она осталась в сомнительном положении вдовы готского рекса, люто ненавидимого едва ли не всеми римлянами. Жить с таким грузом на плечах в Вечном Городе весьма затруднительно. А отправляться в монастырь или в изгнание Плацидии не хотелось. Это было видно по ее посвежевшему лицу и по глазам, молодо и призывно смотревших на Сара.

– Сиятельный Константин показался мне нерешительным человеком, – глухо вымолвила Плацидия. – И этой своей нерешительностью он может погубить и себя, и меня.

– У Константина есть преданные сторонники, – напомнил собеседнице Сар. – Есть и военная сила, на которую он может опереться в сложный момент.

– Хорошо, магистр, – кивнула Плацидия. – Передай сиятельному Константину, что я принимаю его предложение.

Префект Галлии был загнан в угол. Слухи о его предстоящей свадьбе уже распространились по Арлю. Не мог же он, находясь в здравом уме и твердой памяти, взять и проигнорировать согласие сестры императора. Конечно, Константин публично не делал предложения Галле Плацидии, но это предложение некоторым образом сделал сам божественный Гонорий, и очень многие люди это знали. Отказ от брака с дочерью Феодосия Великого после полученного от нее согласия выглядел бы как откровенный вызов всей фамилии, правящей не только в западной, но и в восточной части империи. Как только Сар донес эту очевидную мысль до ушей префекта Константина, у того сразу же отпала охота к сопротивлению.

Пышная свита, сопровождавшая сиятельного Константина и Галлу Плацидию в Медиолан, могла произвести впечатление на кого угодно. Одних повозок набралось более сотни. Едва ли не все знатные мужи Галлии сочли своим долгом присутствовать на свадьбе будущего соправителя божественного Гонория. Куриалы Асканий и Паладий, включенные в свиту префекта, насчитали шесть тысяч всадников, составлявших почетный эскорт жениха и невесты. Причем только треть из них были римскими клибонариями, остальные – готы.