Под прицелом - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 33

– Кажется, нас засекли. У меня сработка!

На транспортном самолете не было приборов, способных засечь поисковый луч радиолокатора, – в то время как на истребителях они были.

– Брось… Мы в полусотне миль от границы…

– Я тебе говорю, сработка…

Полковник насторожился. В отличие от британских летчиков-истребителей, которым просто приказали принять такой-то самолет и сопроводить его до такой-то точки, Раск прекрасно представлял, что за груз он везет. Русским действительно нет никакого смысла шарить радаром на таком удалении от границы, если они не знают про груз в чреве «Граммана»… а если знают?..

Кстати – это что за локатор в горах? При таком-то рельефе местности разве может быть такой, что добивает на такое расстояние?!

– Уходим вниз! – решился полковник, и тут эфир разорвался криком…

Ракеты!

Полковник переложил штурвал, сильно рискуя и проклиная себя за то, что выбрал этот эшелон полета – на предельной для такого самолета высоте. Но было поздно – русские ракеты заметили на самом конечном отрезке траектории, когда они уже перешли на наведение через собственную головку наведения – ее включение и всполошило британских летчиков. Русские ракеты, как и было заложено конструкторами в их искусственном интеллекте, мгновенно опознали цели и навелись на самую крупную по размерам – на падающий в бездну транспортник. Через девять секунд после того, как включились головки самонаведения, одна из ракет достигла цели, боеголовка ракеты лопнула направленным конусом осколков, изрешетив фюзеляж, полностью разрушив один из двигателей и повредив второй. Может быть, полковнику и удалось бы удержать в воздухе искалеченный самолет и дотянуть до аэродрома на одном из двигателей. Но самолет штопорил – и выйти из штопора при таких повреждениях было невозможно. Вторая ракета, потеряв цель, мгновенно перенавелась на следующую по приоритетности – и через секунду направленный заряд разорвал почти пополам один из истребителей. Ни один из летчиков катапультироваться не успел, самолет буквально развалился в воздухе. А еще через несколько секунд – остатки транспортника рухнули на склон безвестного горного ущелья…

Было трудно. Араб был готов к трудностям, он не зря два года отпахал в особом учебном центре. Но что будет так трудно – этого он не предполагал…

Самое главное – до сих пор они живы. Все четверо.

И более того – до сих пор все шло на удивление неплохо.

Первым делом они оторвались. Оторваться – дело непростое, но если не оторвешься – далеко не уйдешь. Оторваться – значит уйти от зоны десантирования на максимально возможное расстояние за минимально возможное время, при этом запутать следы. У каждого племени, у каждой душманской банды свой «ареал обитания», и на чужой они не пойдут. Поэтому, если тебя не окружили в первый же день, не прижали где-нибудь в ущелье – уже легче. И не следует забывать, что отрываешься ты, когда вес твоего груза максимальный, ты не израсходовал ни боекомплект, ни сухпайки. К тому же – ты не знаешь местность, а твой противник здесь родился и знает ее как свои пять пальцев.

Но они оторвались. И за все время, пока шли – ни один из них не израсходовал ни одного патрона.

Перед отправкой Араб разговаривал с Немым, с инструктором, – и тот дал немало дельных советов, как выжить. Иди максимально незаметно, ни во что не ввязывайся. Это не твоя земля и не твоя страна, твое геройство здесь никому не нужно и не будет оценено. Убивают, грабят на дороге – проходи мимо.

Держись подальше от населенных пунктов, будь очень осторожен в местах, где есть вода, – где вода, там и люди. К воде подходи только ночью, используй прибор ночного видения, который у тебя есть. Вообще избегай любых населенных мест.

Избегай троп, иди по целине и как можно выше. Если ты идешь по тропе – по ней может идти кто-то еще. В горах, лысых, как эти афганские, кто выше – тот и прав. Один боец на хорошей позиции и с достаточным запасом патронов может сдержать роту.

Не спеши. Доверяй своей интуиции. Если она говорит тебе, что дело неладно, – скорее всего, так и есть. Если нашел хорошее место, чтобы отсидеться и отдохнуть, а запасы позволяют – отсидись. Не загоняй ни себя, ни группу, у тебя единственное задание – выжить.

И последнее. Если тебя кто-то увидел – никого не оставляй в живых. Не важно, пусть это даже будет бача. Донесет – любой. Вспомни о пацанах, за которых ты в ответе. Пожалей их, местные тебя и их не пожалеют.

Не расслабляйся в самом конце. Попасться можно, когда до границы останется километр.

Араб выполнял все в точности. Не спешил, не лез на рожон. И до сих пор был жив, и все, кем он командовал и за кого отвечал, – тоже были живы.

За все это время они только раз видели душманов. Человек тридцать, мохнатые, косматые, в халатах, с двумя осликами. Не выдали себя, пропустили и потом отсиживались целый час, прежде чем Араб решился вновь выйти на маршрут. Еще раз видели на дороге большую армейскую колонну и тоже ее пропустили.

Неприятности начались на третий день.

Они только сжевали по плитке сухпая – на эту дорогу они взяли только плитки, которые готовили сами из кураги, изюма, орехов и сахарной пудры, максимум калорий при минимуме веса и объема, – как все это началось. Первым они услышали звук, сразу опознав рев реактивных двигателей истребителей.

– Опасность, прячься!

Замер – накрылся маскировочной сетью, какую каждый носит на себе на манер пончо, – и замер. С реактивного истребителя, несущегося над землей, засечь цель размером с человека, да еще если этот человек не двигается и накрылся маскировочной сетью – невозможно. Что за черт, неужели за ними послали истребители?

И тут… в небе, буквально над их головами… это было похоже на раскат далекого, очень далекого грома… два раската, один за другим… и ноющий вой, постепенно нарастающий. Араб лежал несколько секунд, но вой все нарастал – и тогда он рискнул, приподнял край маскировочной накидки, приподнял ровно для того, чтобы увидеть, как сверху, под большим, очень большим углом что-то падает… дымящееся, уродливое, кажущееся бесформенным. Сначала ему оказалось, будто это «что-то» упадет прямо на них, он уже подумал, что надо бежать… но бежать все равно бесполезно… и он замер, до боли вжавшись в каменистую землю. Пылающие обломки грохнулись где-то впереди, дальше по ущелью… грохот был страшный, казалось, начался камнепад, сель, лавина… а через несколько секунд упало еще… уже за гребнем… и глухим грохотом что-то рвануло.

– Лежать!!! Лежать!!!

Как говорится, у победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота…

Вся эта операция по организации полигона для испытаний ядерного оружия в Северном Афганистане с самого начала отдавала безумием. А затея доставить почти на самую границу с Российской империей суперсекретный ядерный заряд нового поколения для испытаний – просто дикостью, немыслимой дикостью. Как говорится, это было хуже, чем преступление, это была ошибка. Но следует понять и мотивы тех, кто принимал это идиотское решение. Британцы, задумывая подобное, любой ценой пытались пристегнуть североамериканцев к своей восточной колониальной политике, сделать так, чтобы североамериканцы завязли в ней так же крепко, как и они сами. Североамериканцам был нужен тайный полигон для ядерных испытаний, решение с американской стороны принимали по принципу «Выбираем наименьшее из зол». Ни на что другое британцы не шли, а спокойное место для того, чтобы провести, наконец, полный цикл испытаний и начать серийную, а не ручную сборку новых зарядов, было жизненно необходимо. В Североамериканских соединенных штатах бушевала новая мода под названием «корректность», была политическая корректность, была расовая корректность, а потом появилась и экологическая корректность. И экологическая корректность требовала, чтобы североамериканские военные больше не взрывали ядерные заряды на атоллах в Тихом океане, потому что коралловый атолл – величайшее чудо природы, для того чтобы он вырос, нужно несколько сотен лет. А если бы какой-нибудь губернатор предоставил в своем штате место для атомного полигона – избиратели просто четвертовали бы его. Полигон в Неваде – когда он работал, игроки из Лас-Вегаса выезжали смотреть на взрывы, были даже специальные смотровые площадки – давно бездействовал, и остро нужен был новый полигон, где-нибудь подальше от всего этого экологического безумия. Вот и согласились североамериканцы на афганский полигон – а теперь пожинали горькие плоды этого решения…