1000 советов опытного доктора. Как помочь себе и близким в экстремальных ситуациях - Ковалев Виктор Константинович - Страница 47

Не держите обиды на медицину. Никто не хочет доставить беспокойство именно вам. За время, проведенное в больнице, вы успели убедиться, что аврал и, в известной степени, непредсказуемость — составная часть жизни хирургического отделения.

He уходите «по-английски», не попрощавшись. Найдите возможность поблагодарить всех, слегка очумевших от постоянной гонки, внуков и внучек Гиппократа.

Не огорчайтесь, если вам покажется, что доктор слушает слова восхищения и признательности без должного внимания. Скорее всего, что его мысли и чувства уже устремились к другому человеку, который сейчас нуждается в помощи больше, чем вы.

Хирурги не большие мастера неторопливого, вальяжного общения. Привычка экономить каждую секунду становится у них второй натурой.

На работе им подолгу говорить с пациентами некогда. Чтобы беседа перед выпиской была содержательной, подготовьтесь к ней заранее.

Запишите вопросы, которые вы хотели бы задать хирургу: когда и где снимать швы, когда можно мыться, что можно есть, нужно ли приходить на проверку и так далее. Не надейтесь на свою блестящую цепкую память. После операции и наркоза у всех людей она оставляет желать лучшего.

Поэтому приготовьтесь все, что вы услышите от хирурга, записать.

Выберите время и попрощайтесь с соседями по палате. Соберите и упакуйте с вечера то, что вы возьмете домой. Громоздкую часть имущества, если есть такая возможность, удобнее отправить домой вечером накануне выписки. Выписываться из больницы лучше налегке.

То, что уже больше не понадобится, аккуратно упакуйте и отправьте в мусоропровод. Оставьте после себя очищенную от ненужных вещей тумбочку и аккуратно сложенную постель.

Одним словом, даже из самого неуютного места лучше уходить шаркнув ножкой, а не хлопнув дверью. Все хорошо, что хорошо кончается.

А ведь, пожалуй, самая главная цель хирургического лечения — восстановление полноценного образа жизни.

Глава VIII

Жизнь после операции

Вспоминая Робинзона Крузо

Психологическое состояние человека, вернувшегося домой после хирургического вмешательства, очень хорошо передают строки из «Приключений Робинзона Крузо»:

«Утешив себя мыслями о благополучном избавлении от смертельной опасности, я стал озираться вокруг, чтобы узнать, куда я попал, и что, прежде всего, мне надо делать. Мое радостное настроение тотчас упало: я понял, что, хотя я и спасся, но в будущем мне грозят несказанные ужасы и бедствия».

К чему кривить душой. Путь из больницы «под крышу дома своего» совсем не похож на триумфальное шествие.

Эскортируют ли тебя в автомобиле класса «люкс» в окружении телохранителей и оживленно болтающих приближенных, или катишь ты одиноко в трамвае, держа в руках котомку со скудными пожитками вместо роскошного букета, — разница невелика. Перед лицом болезней все равны. И у богача, и у бедняка начинается новый этап жизни.

За пределами больничных стен эйфория (радостное настроение) первых дней нередко сменяется унынием.

Мысли о том, как благополучно ты перенес вмешательство и наркоз, что боли и другие неудобства после операции беспокоили меньше, чем ожидалось, куда-то быстро исчезают.

При всех издержках больничного быта в палате ты не чувствовал себя таким одиноким. То сестры тебя похвалят за оптимизм и терпение, то врач подбодрит, то с соседями по палате мыслями обменяешься — они-то тебя хорошо понимали.

Выйдя из больничных ворот, ты увидел, что житейская карусель ни на минуту не остановилась. Все так же род людской торопится куда-то по своим делам, все так же все озабочены тем, чтобы повсюду успеть. Твои подвиги и стойкость в качестве пациента никому не интересны, да и нужны ли они даже тебе самому? Тело болит, слабость придавливает к земле больше, чем до операции. Как жить дальше?

Стоп-стоп-стоп! Постараемся за деревьями увидеть лес — не нужно из-за мелочей упускать из виду главное. Как известно, герой Даниеля Дефо духом не сломился и приключения его закончились благополучно.

Пожалуй, основной целью хирургического лечения является восстановление полноценного образа жизни, по возможности это должно происходить быстро. Но сроки реабилитации исчисляются не днями и неделями, а месяцами.

Эту задачу хирургического лечения способен решить только сам пациент. Самые обстоятельные инструкции и рекомендации останутся лишь советами, если человек не займется их претворением в реальность. Это непросто. Один из старцев Оптиной пустыни говорил: «Давать советы — бросать с колокольни мелкие камешки, а исполнять — большие камни на колокольню втаскивать». Золотые слова.

Дорогу осилит идущий. Важно сделать первые шаги, хотя они самые трудные. Во всяком случае, самые запоминающиеся.

С чего начинать процесс возвращения к повседневной, привычной для всех нас жизни — не только с ее радостями, но и рутиной, и огорчениями?

Как обычно, начинать надо с головы — приведения в порядок мыслей и чувств.

Перед Робинзоном Крузо стояла задача выжить в экстремальных условиях (полное одиночество на необитаемом острове в тропической зоне).

Ситуация человека после хирургической операции, на первый взгляд, легче, чем у героя Даниеля Дефо, — вокруг него не палящий зной и тропические ливни, и обществом ему служат не козы да попугаи, а люди.

Зато у Робинзона Крузо, по воле автора, не было тяжелых болезней и глубоких ран, чего не скажешь про читателя и героя нашей книги. Как говорится, одно стоит другого.

Поэтому разговор о приемах и тактике выживания в экстремальных условиях будет вполне к месту.

Автор (ваш покорный слуга) проштудировал несколько руководств по выживанию. Из всего прочитанного больше всего ему понравилась книга Пола Уайзмена, который много лет обучал бойцов британского спецназа выживать в любых обстоятельствах. Больше всего в этой книге подкупает то, что она обращена не к суперменам.

Пол Уайзмен начинает с изложения базовых принципов теории и практики выживания. Эти принципы образуют пирамиду, демонстрирующую суть процесса выживания (в нашем случае реабилитации).

В основании пирамиды лежит воля к жизни.

Это основание, на котором строится стратегия и тактика выживания. Воля к жизни — это врожденный инстинкт, который заставляет действовать нас во время кризисных ситуаций. В экстремальных обстоятельствах в человеке могут просыпаться неожиданные для него самого качества.

Иногда (не в дурном сне, а наяву) — во время затянувшейся тяжелой работы, среди нагромождения множества обстоятельств, требующих неотложных решений, — начинает казаться, что все против тебя. Потолок опускается, стены давят, еще немного — и ты будешь сплющен, смят и скомкан. Рук не поднять, ноги свинцовые, вдоха не сделать. И вдруг «тишина объяла меня». Непонятно откуда: то ли из самых глубин твоего существа, то ли извне возникает трудно передаваемое словами спокойствие. Вроде бы ничего не произошло, но все вновь пришло в движение, стало само собой складываться и решаться.

Довольно часто волевая энергия рассматривается как нечто суровое, источник запретов, противоположность свободе. На самом деле это конструктивная сила. Она делает человека активным и ответственным, способным принять решение и выполнить его.

Вскоре начинаешь удивляться своему недавнему отчаянию — из-за чего это я только что паниковал? Такие состояния случаются и у здоровых людей и, тем более, у тех, кто борется с болезнью. Это и есть воля к жизни.

И, наконец, самое главное. У кого-то сила воли может быть сильнее, у кого-то слабее, но все мы способны к совершенствованию. Имеется в виду вовсе не наращивание физическая мощь и агрессивности. Способность дать отпор отчаянию и враждебным обстоятельствам зависит от силы духа.