Щит времен - Андерсон Пол Уильям - Страница 21

Сауво кивнул:

— Да, конечно. Надо напомнить ему, что у Полидора действительно есть связи в городе.

Эверард, поняв смысл сказанного, съежился от внутреннего холода.

«Полидор сказал Антиоху, что у него в Бактре есть родственники, питающие неприязнь к Эфидему — может быть, что эти люди готовы и жаждут предать своего правителя. Антиох, понятно, настроен поверить его словам. В конце концов, Полидор у него в руках, и Никомах действительно появится из-за крепостных стен. При благоприятном стечении обстоятельств Никомах передаст Полидору план вылазки Эфидема в тыл врага. Антиох, зная наперед о планах Эфидема, вполне может добиться быстрой победы. Воодушевленный успехом и признательный Полидору, он готов принять его семью при дворе. И не исключено, что у очаровательной Феоны есть свои планы насчет нового повелителя. Если у них все получится, экзальтационисты утвердятся в мире, где не будет ни данеллиан, ни какой другой силы, способной противостоять им, кроме жалких остатков Патруля Времени… И они, победители, смогут беспрепятственно лепить этот мир как им заблагорассудится. И слухи о колдовских способностях Феоны будут им только на руку…»

По спине Эверарда пробежали мурашки.

— Тебе придется встретиться с ним по крайней мере еще раз, чтобы сообщить о намерениях Эфидема, как только Зоил расскажет мне о них, — говорила тем временем Феона. — Нам бы не хотелось, чтобы у Антиоха зародились сомнения по поводу разведывательных данных, которые мы ему поставляем. Разумеется, в самый критический момент в нашем распоряжении будут и темпороллеры, и электронная связь. Если понадобится, то и энергетическое оружие. Надеюсь, однако, что Антиох расправится с соперником обычным способом. — Серебристый смех. — Нам не нужна репутация слишком опасных колдунов.

— Это привлекло бы Патруль Времени, — согласился Драганизу.

— Нет, Патруль превратится в ничто с того момента, как умрет Эфидем, — ответил Сауво.

— Не забывайте, что следы Патруля в нижних слоях времени не исчезнут, — подчеркнул Драганизу, но лишь для того, чтобы выделить следующую фразу:

— Поражение не уничтожит их окончательно. Чем меньше следов мы оставим, тем меньше будет риска. И тогда со временем мы станем настолько могущественны, что никакие уловки Патруля нам не будут страшны. Но на это уйдут столетия работы.

— И какие столетия! — вырвалось у Раор. — Мы четверо, четверо уцелевших, станем творцами богов! — Спустя мгновение она продолжила гортанным голосом: — Какой вызов истории! Даже если мы проиграем и погибнем, жизнь, прожитая по принципам экзальтационизма, того стоит. — Она вскочила на ноги. — Но если это случится мир рухнет в огненную пучину вместе с нами!

Эверард до боли в челюстях, стиснул зубы.

Мужчины в комнате встали.

Внезапно настроение Раор переменилось. Ресницы опустились, уголки губ вздернулись вверх. Она поманила мужчин рукой.

— Пока не наступили трудные и опасные дни, — вздохнула Раор, — ночь принадлежит нам. Может быть, воспользуемся?

Кровь ударила Эверарду в голову и застучала во всех жилках. Он вцепился пальцами в землю, стараясь удержать себя на месте, словно корабль на якоре, и подавляя желание вскочить, чтобы не разнести дверь в щепки и не наброситься на Раор. Когда к нему вернулась острота зрения и смолкли раскаты грома в ушах, она уже удалялась из комнаты, обнимая своих приятелей за талию.

Мужчины несли по свече. Остальные уже были погашены. Раор вышла из комнаты, и пустое помещение заполнила ночь.

«Стоп-стоп. Подожди. Пусть займутся делом… Повезло же этим двум паразитам… Нет, нечего об этом думать».

Эверард переключил внимание на звезды над головой.

Что делать? Совершенно неожиданно он узнал множество полезных вещей. Что-то он, конечно, уже знал раньше, что-то просто потешило любопытство, но теперь ему ясен весь план противника, а этим сведениям цены нет. Если бы он мог связаться с Патрулем! Но это невозможно, пока не отыщется передатчик. Что делать дальше — рискнуть или отступить?

Эверард сидел неподвижно, и постепенно у него созрело решение. Помочь ему некому, и, что бы он ни предпринял, риск остается. Полное безрассудство равносильно нарушению служебного долга, но, может быть, он сумеет это провернуть…

По его подсчетам, прошел почти час. Раор и ее молодцы, должно быть, увлеклись своими играми и забыли о бдительности… В доме наверняка есть сигнализация, но, очевидно, она не реагирует на входящих. Иначе она то и дело срабатывала бы, когда приходят и уходят слуги и гости, а объяснять им, что это такое, себе дороже.

Эверард поднялся на ноги, размял затекшие мускулы и приблизился к открытому окну. Достал из кошелька фонарик. Длиной дюйма четыре, он был вырезан из слоновой кости в виде статуэтки Аполлона — подобные вещицы носили при себе многие. Эверард сжал лодыжки фигурки, и из ее головы ударил узкий луч света. Услышанное этой ночью подтвердило его подозрения относительно того, что детекторы засекают электрические токи и всякую примитивную технику вокруг дома. Экзальтационисты наверняка носят личные приемники, которые дадут им знать о сработавшей сигнализации, но миниатюрное устройство в его руках представляло собой обычный фотонный аккумулятор: никакого электричества, чистый свет.

Высвечивая путь краткими вспышками фонарика, Эверард залез через окно в комнату, затем вышел в коридор. Крадясь, как рысь, он миновал два входных проема, заглянув в каждый. Обе комнаты говорили о состоятельности хозяйки. Еще две, дальше по коридору, были закрыты. Двери первой из них покрывали деревянные резные панели, изображавшие нимф и сатиров, которые, казалось, оживали под лучом фонарика.

Эверард погасил свет. До него донеслись приглушенные звуки — словно ожили в буйной вакханалии деревянные нимфы и сатиры. Там явно находилась комната, где Феона ублажала своих приятелей. Эверард застыл на месте, охваченный желанием… Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог двинуться дальше.

«Что, черт побери, в ней такого? Внешность, манеры или какой-то феромон? — Он выдавил из себя улыбку. — Такой трюк как раз в духе экзальтационистов».

Другая дверь была незатейлива и массивна. Она вела в комнату, которая, совершенно очевидно, занимала всю заднюю часть дома. Да, наверняка это помещение приспособлено под хранилище темпороллеров, приборов и другого снаряжения. Он не собирался ковыряться в примитивном замке — тот висел лишь для отвода глаз. Настоящий запор сразу обнаружит постороннего и подаст сигнал тревоги.

Эверард на цыпочках начал подниматься по ступенькам, но остановился на лестничной площадке. Несколько вспышек фонарика подтвердили его предположения о чисто утилитарном назначении этой части дома. И ни у кого не вызывало удивления, что Феона запирала одну комнату на первом этаже: надо же где-то хранить богатые подношения, которые получали куртизанки ее ранга. Более изощренная скрытность вызвала бы кривотолки.

Эверард вернулся на первый этаж.

«Пожалуй, пора сматываться, пока не поймали. Жаль только, что не удалось ничего прихватить. Глупо было надеяться на то, что они оставят где-нибудь передатчик или оружие, но по крайней мере я знаю теперь планировку дома, а это тоже немало».

Конкретного плана, где эта информация пригодилась бы, пока не было, но кто знает…

Со двора он вскарабкался на крышу. Ступив на карниз, Эверард достал нож и аккуратно надрезал петлю на веревке, оставив целыми лишь несколько волокон. Затем перебросил конец веревки на улицу и заскользил по ней вниз.

Даже если бы веревка оборвалась на полпути к земле, он не наделал бы много шума. Но она оказалась прочной, и пришлось несколько раз с силой дернуть веревку, прежде чем она разорвалась. Лучше не оставлять следов визита. Эверард углубился в аллею, где обулся и накинул плащ, а затем смотал веревку и вновь сделал из нее лассо.

«Так. Теперь пора уходить из города, а это может оказаться не так просто», — подумал Эверард. Ворота заперты, и около них полно солдат. Стены и башни усыпаны стражей.