Ступени - Косински Ежи - Страница 22

После долгих часов тренировок я добился того, что стал водить машину в полном соответствии с требованиями моего хозяина. Несколько раз даже он сам не выдерживал и закрывался руками от неминуемого столкновения. Он не мог поверить своим глазам, когда машина выходила из переделки без единой царапинки.

Как-то раз утром в машину сели деловые партнеры хозяина. Едва они уселись на заднем сиденье, босс дал мне знак трогаться.

Я помчался на предельной скорости. Пассажиры вцепились руками в спинки передних сидений и с ужасом смотрели в окно. Мой хозяин спокойно сидел рядом со мной, небрежно облокотившись на переднюю панель и вполоборота обернувшись к партнерам. Он начал обсуждать с ними дела. Судя по длинным и внезапным паузам между фразами, партнеры были слишком взволнованы, чтобы толком сосредоточиться на деле. Я ожидал, что рано или поздно последует просьба вести помедленней или поосторожнее, но, глядя в зеркало, видел на лицах у себя за спиной исключительно выражение деланного спокойствия.

Когда переговоры закончились, хозяин велел мне остановиться. Я вышел и открыл заднюю дверцу. Наши пассажиры вышли, все трясущиеся и в поту, отводя глаза в сторону.

Он сказал, что уверен в моей победе, после чего принялся объяснять суть соревнования под названием "сбей книги". Она была проста: водители договаривались о месте. Обычно выбирали улицу с односторонним движением, чтобы по одной или по обеим сторонам было запарковано побольше машин. Судьи приклеивали скотчем к бортам стоящих там машин на высоте бампера книги весом потяжелее и толщиной в три-четыре дюйма. Водителям не сообщали, к каким именно машинам приклеены книги. Затем водители, ожидавшие со своими машинами в паре кварталов от этого места, стартовали один за другим по команде судьи. Они должны были проехать через зону соревнований со скоростью не менее пятидесяти миль в час, стараясь сбить бампером своей машины как можно больше книг.

Помощник судьи засекал секундомером время, а сам судья подсчитывал сбитые книги. Победителем объявлялся водитель с лучшими показателями.

Владельцы соревнующихся машин вносили ставки наличными в призовой фонд. Туда же добавлялись ставки от тотализатора. В конце соревнований приз делился между водителем и владельцем победившей машины.

Мой хозяин сказал, что доверяет мне и выставит меня на гонки, предоставив свою самую новую и дорогую машину. Он был уверен, что против такой машины ставки будут делаться азартнее обычного, поскольку все посчитают, что шофер будет вести ее осторожно из страха повредить дорогую вещь. Хозяин пообещал мне треть выигрыша, но предупредил, что если я проиграю больше чем три раза подряд, то все убытки лягут на меня.

Соревнования эти были противозаконными из-за скорости, с которой двигались машины, и из-за большой опасности столкновений. Поэтому проводили их тайком, по ночам, на тускло освещенных улицах, куда редко заглядывал полицейский патруль.

Когда мы с хозяином прибыли к месту первого для меня соревнования, улица была заполнена зрителями. Судья и его помощники уже прикрепили книги к запаркованным вдоль улицы стык в стык машинам.

Собравшиеся водители пожимали руки друг другу и судьям. Зрители осматривали участвующие в гонке машины и делали ставки. Судья бросил монету, чтобы решить, кто из водителей поедет по какой стороне улицы. Мне выпало ехать по правой, неудобной стороне, поскольку правая сторона находится на большем расстоянии от глаз водителя.

Стартовал первый участник. Я слышал, как свистели покрышки и с глухим стуком падали на землю книги. Судья пересчитал сбитые книги, а его помощники снова прикрепили их к машинам. Подошла моя очередь.

Огни фар отражались в никелированных бамперах стоявших автомобилей. С водительского места я не мог видеть книг, но я знал, что они ждут где-то там, в темноте, когда их собьют, словно блюдечки, по которым стреляют стрелки, висят, стиснув покоробившиеся страницы кожаными переплетами со следами позолоты. Я вышел на финальный отрезок, взяв круто направо, пристально глядя туда, куда светила правая фара, в надежде не столько заметить, сколько угадать, где расположены мои мишени. Я вслушивался, надеясь услышать глухой стук падения и страшась различить скрежет металла по металлу. Я доверился не столько глазам, сколько инстинкту. Завершив гонки, я поспешил к судье, чтобы узнать свой результат. Я прошел трассу с такой же скоростью, что и остальные, но сбил в два раза больше книг. Подбежал мой хозяин и кинулся меня обнимать. Мы получили призовые деньги; он сразу же отдал мне мою долю.

На трассу вышла вторая группа водителей. Я мог тоже ехать с ними, как победитель первого этапа гонок. Судья бросил монету: мне снова досталась правая сторона. Стартовала первая машина. Вскоре мы услышали резкий звук удара: водитель задел бампер стоявшего автомобиля, потерял скорость, а с нею — надежду выиграть. Снова настала моя очередь.

Я вспомнил одного моего знакомого, который лишился обеих рук во время войны. Этот человек заверял меня, что, несмотря ни на что, он продолжает чувствовать даже кончики пальцев. Это было ощущение, похожее на то, как если бы исчезнувшие органы ему заменило эхо, и с его помощью он мог дотянуться даже туда, куда его пальцы во плоти не дотягивались. Я тоже чувствовал нечто подобное.

Я вставил бобину в автомобильный стереомагнитофон и включил его на полную громкость. Музыка усиливала остроту, с которой я ощущал положение рулевого колеса, расстояние до предметов и скорость движения. Я прибавлял и прибавлял газу. Книги падали на землю одна за другой. Я снова выиграл.

Прошло несколько недель. Соревнования проводились все время в разных районах города. Я приобрел известность, поскольку не уступил ни разу ни одному из водителей. Но однажды ночью нашим играм пришел конец.

В одной из запаркованных машин скрывалась парочка. Рев проезжающих автомобилей и выхлопы двигателей потревожили их; мужчина вышел посмотреть, что происходит, и встал за открытой дверью, вглядываясь в темноту. В этот момент одна из машин, участвовавших в гонках, врезалась в дверь и захлопнула ее. Тело мужчины ударом отшвырнуло в салон, но голова осталась снаружи. Какое-то время она висела, покачиваясь, на верхней створке двери, а затем упала с глухим стуком, словно еще одна сбитая книга, и покатилась по асфальту.

Толпа и водители в панике бежали с места происшествия. В последующие дни нас всех по нескольку раз допрашивала полиция.

— Как ты с ней познакомился?

— Она жила со мной в одном доме.

— Вы познакомились случайно?

— Не совсем. В доме было несколько сотен жильцов — длинный такой дом, целый город, а не дом — ну, ты знаешь. Я подслушивал многих из них. В том числе и ее.

— В каком смысле "подслушивал"?

— Я вселился в квартиру, когда дом еще строился. Мне нравилось заглядывать в недостроенные квартиры. В то время я увлекался электроникой. Я установил по миниатюрному микрофону-передатчику во всех квартирах на своем этаже и на двух этажах подо мной. Устройство было размером с пуговицу, но оно было способно фиксировать каждый звук и передавать его на расстояние до четверти мили. Я установил специальный радиоприемник у себя дома и с его помощью мог слушать голоса жильцов, когда мне заблагорассудится.

— Не могу поверить. А где ты добыл все эти устройства?

— В этом нет ничего сложного. Есть журналы, где такую аппаратуру рекламируют. Ты можешь заказать ее по почте.

— Ну и сколько же времени ты подслушивал всех этих людей?

— Несколько месяцев. Конечно, сначала я с трудом отличал один голос от другого. Моя аппаратура позволяла прослушивать одновременно не более одного источника и не могла идентифицировать, из какой квартиры ведется передача. Приходилось соблюдать осторожность. Например, я не мог позволить себе слишком долго ходить по коридорам, ожидая, что кто-нибудь из жильцов выйдет из прослушиваемой квартиры. Нужно было пользоваться случайными встречами — в холле или в лифте, заводить с жильцами разговор и пытаться запомнить их голоса. На то, чтобы установить, кто из жильцов каким голосом говорит, я потратил около трех месяцев.