Лучший из лучших - Хорст Патриция - Страница 5

— А в вашей семье было четверо детей, я правильно запомнила? Наверное, вашей маме приходилось нелегко.

— Мама умерла, когда родилась Оливия…

— Какой ужас! Как же вы справлялись?

— Не слишком ли вы любопытны, Конфетка?

— О, простите, я вовсе не хотела быть назойливой. Такая трагедия — четверо детей, малютка, так и не увидевшая матери…

— Отцу пришлось бросить работу в полиции. Он не мог рисковать, что мы потеряем еще и его.

— Вы стали полицейским из-за него, да?

— Да. Отец переживал, что расстался с любимой работой. Он был настоящий полицейский, коп до мозга костей. Мамины родственники никогда не могли понять, почему она вышла за него замуж — молодая, красивая, богатая девушка из знатной семьи и обыкновенный коп… Но он оказался достойным ее доверия и воспитал нас один, без всякой помощи.

— Он больше не женился?

— Да что вы, с четырьмя-то детьми! К тому же он до сих пор ее любит и говорит, что другой такой женщины нет на свете. Разве что малышка Оливия — она удивительно похожа на маму. — Ник резко замолчал, будто испугавшись своей неожиданной откровенности.

Лорена была глубоко тронута услышанным.

— Какая печальная и прекрасная история любви и верности. Я еще раз прошу прощения, мистер Тэрренс, за мои глупые слова о вас и вашей семье! — Глядя на него из-под опущенных ресниц, она восхищалась его прекрасным лицом, чудесными глазами, светившимися нежностью и теплотой, сильными, но такими изящными руками.

Ник подлил вина в ее бокал и сменил тему.

— Давайте лучше поговорим о вас, Лорена. Помимо Грейс, у вас есть еще братья или сестры?

— Нет, только она одна.

— Кто из вас старше?

— Я, на пять лет. Грейс в прошлом месяце исполнилось двадцать два.

— В этом возрасте уже пора разбираться в людях и не связываться с человеком, способным украсть твоего ребенка.

Лорена моментально ощетинилась.

— Послушайте, мистер Тэрренс, ваши замечания о Грейс, которую вы к тому же совершенно не знаете, оскорбительны и незаслуженны.

— Извините, мисс Гордон, но мне все же кое-что известно о вашей сестре. Я знаю, что она незамужняя молодая мать, что ее отношения с отцом ребенка не сложились. Я знаю, что она скорее всего являлась любимицей в семье и ее чрезмерно баловали. Еще я знаю, что она не может о себе позаботиться и, когда ее отношения с отцом будущего ребенка разладились, она, вероятно, вернулась домой, под родительское крылышко.

— Как же вы пришли к таким заключениям?

— Уверяю вас, это совсем не сложно. Исчез новорожденный малыш, два месяца полиция его безуспешно разыскивает, а передо мной сидит не безутешная мать, готовая пойти на любые жертвы, чтобы вернуть его. Либо ей безразлично то, что произошло, либо она беспомощная, пассивная натура, предпочитающая прятаться за чужой спиной. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться об этом, поскольку она предоставила вам возможность отстаивать ее интересы в этом нелегком деле. — Ник усмехнулся и с притворной скромностью развел руками.

Как ни обидны были его слова, Лорена отдала должное проницательности Ника. И лишь лояльность по отношению к семье заставила ее ядовито заметить:

— Считаете себя очень умным, да, мистер Тэрренс?

— Я уже сказал, что прийти к таким выводам было совсем не сложно. Достаточно обращать внимание на подробности, а не отбрасывать их как бесполезный хлам. Возьмем, к примеру, вас…

— Я бы предпочла уклониться от этой чести, — поспешно произнесла Лорена, чувствуя себя крайне неловко в качестве возможного объекта такого досконального анализа. Что, если он догадывается, как ее влечет к нему?

— Расслабьтесь, Конфетка, — усмехнулся Ник, которого немало позабавило ее беспокойство. — Вы совсем не в моем вкусе. Хотя… — он склонил голову набок и прищурился, — при других обстоятельствах я, возможно, мог бы рассмотреть вашу кандидатуру и даже найти ее удовлетворительной.

Удовлетворительной? От возмущения Лорена чуть не подавилась маслиной и закашлялась. Ник протянул ей стакан с водой.

— Не надо мне никакой воды! И примите к сведению: вы тоже совершенно не в моем вкусе!

— Нет? Ладно, время покажет. А пока возвращаюсь к теме нашей беседы. Итак, вы полная противоположность вашей сестры — энергичная, упрямая, уверенная в себе, импульсивная. Именно вы сидите напротив меня и уговариваете взяться за поиски племянника… и стойко переносите мои далеко не лестные выпады. Я сильно сомневаюсь, что в подобной ситуации Грейс сделала бы для вас то же самое. Во-первых, вы бы и не доверили никому судьбу своего ребенка, а во-вторых, у нее не хватило бы характера. Плакать, рыдать, ломать в отчаянии руки — вот практически и все, на что она способна в критической ситуации. Вы же ставите перед собой цель и идете к ней, не щадя себя. — Ник отпил глоток вина и перевел дыхание. — Ну как, пока все правильно?

Лгать было бессмысленно, и Лорена неохотно кивнула.

— Что с вами, Конфетка, вы не краснеете от возмущения и не бросаетесь на защиту непонятой бедняжки Грейс? Даже не пытаетесь швырнуть в меня тарелкой? Вы хорошо себя чувствуете?

— Благодарю вас, я чувствую себя великолепно. Уверяю, я не такая дикарка, чтобы испортить этот великолепный сервиз. — Лорена отчаянно старалась сохранить спокойно-безмятежный тон. — Он тоже принадлежал вашей прабабушке?

— Да, ей. Не уклоняйтесь, пожалуйста, от ответа. Насколько я прав в своих выводах о характере вашей сестры?

С глубоким вздохом Лорена признала поражение.

— Вы правы, на все сто процентов правы. Она вялая, пассивная натура, так что представьте, насколько тяжело ей приходилось с Дугласом, раз она решилась уйти от него, даже несмотря на то, что ожидала ребенка.

— Мне хотелось бы услышать ваше мнение о Дугласе.

— Боюсь, ничего не могу сказать о нем, кроме того, что слышала от других. Я ни разу не встречалась с ним. Они познакомились, когда я была в Европе. Я вернулась домой практически одновременно с Грейс. Судя по фотографии, ему около тридцати и он хорош собой. Говорят, производит впечатление человека обеспеченного. Работает в области, связанной с автомобилестроением…

— Немного. Да, боюсь, вы не сможете подсказать, где найти этого Дугласа… Как его фамилия?.. Ах да, Кросс.

Лорена кротко посмотрела на него.

— К сожалению, это так, мистер Тэрренс. Поэтому-то я и прошу вашей помощи.

— Кстати, я буду более склонен согласиться, если вы перестанете называть меня мистер Тэрренс. Мое имя Ник.

— Постараюсь запомнить. В свою очередь хочу напомнить, что я — Лорена, на тот случай, если вдруг надоест дурацкая кличка, которую вы мне дали.

— Готов поспорить, что вы медсестра. Легко могу представить вас со шприцем и десятидюймовой иглой, которую вы способны безжалостно вонзить в зазевавшегося парня.

— А вот и проиграли. Я гораздо лучше управляются с ножом, нежели со шприцем, имейте это в виду. Да, моя сестра не очень хорошо разбирается в мужчинах, что правда, то правда. Но это ее единственный грех, и я не собираюсь сидеть и спокойно выслушивать, как вы оттачиваете ваше остроумие на ее счет.

— Успокойтесь, пожалуйста, Лорена. Вы не можете до бесконечности защищать ее. Если хотите, чтобы от моего вмешательства была какая-то польза, я должен знать о ней все — пороки и слабости так же хорошо, как и сильные стороны. Хотя последних пока не заметно.

— Послушайте, неужели вы никогда не ошибались? Я имею в виду, в личной жизни?

Ник тут же ответил, причем довольно спокойно:

— Конечно, ошибался. Я допустил колоссальную ошибку, решив, что работа в полиции и супружество совместимы.

В глазах у Лорены потемнело — настолько неожиданный был удар. Он выглядел таким независимым, самоуверенным, этаким волком-одиночкой; она просто не могла представить, что у него может быть жена.

— Вы женаты? — пробормотала она.

— Теперь уже нет, — ответил Ник, и задумчивая улыбка осветила его лицо.

— И вы… все еще любите вашу бывшую жену?

— Да, конечно, почему я должен не любить ее?