Маска демона - Ольшевская Светлана - Страница 2

– Сидит как-то девочка у себя дома, вдруг слышит по радио: «Девочка-девочка, гроб на колесиках ищет твой город»…

– Умнее ничего не придумал? – возмутился Костя.

– Нет, ты что-нибудь серьезное расскажи! – потребовала Маша.

– Ну, хорошо. Шла однажды одна моя знакомая ночью через лес. А лес там такой темный, густой, до ближайшего жилья далеко. Ей страшно, а тут еще волки где-то завыли. И вдруг навстречу едет… – я сделал паузу.

– Кто? – спросил Боря.

– Гроб на колесиках! – торжественно объявил я и прыснул.

– Опять ты про свой дурацкий гроб на колесиках! – разозлился Боря.

– Я и не хотел про него говорить, но ты сам спросил! – отбрил я. – Ну, могу рассказать другую историю. Когда-то давно-давно моя бабушка сидела у себя в селе, в деревянной избе, поздно ночью. И вдруг слышит – стук в дверь, три громких удара. Открывает, а там… – я сделал эффектную паузу, полюбовался на их физиономии и торжественно завершил: – …гроб на колесиках!

– Денис!!! – возмущенно заорали все, в то время как я покатывался со смеху. Впрочем, смех – дело заразительное, и они тоже стали хихикать вслед за мной. А я подумал – раз уж не знаю страшилок, то можно и выдумать. Как будто они тут одну правду рассказывали! И когда все отсмеялись, я сказал:

– Ладно, ставим на гробике крест, будет вам страшная история. Видите, вон там, у подножия террикона, прямая дорога идет? Так вот, когда-то давно там были рельсы, ходили поезда. И однажды, еще в войну, ехал куда-то поезд с красноармейцами, и на этом участке пути, как раз возле террикона, вошел он в густой туман и пропал. Так больше никто и не видел ни этого поезда, ни красноармейцев, что в нем ехали. Но с тех пор, раз в несколько лет, видят иногда случайные прохожие, как по дороге, где давно уже нет рельс, мчится на огромной скорости поезд времен сороковых. А из окон выглядывают скелеты! Стука колес не слышно, но видно – клубится туман, и среди этого тумана несется поезд.

Тут все дружно уставились на дорогу, словно поезд-призрак должен был появиться с минуты на минуту. Так продлилось довольно долго, но, увы, за это время внизу не показался ни поезд, ни даже гроб на колесиках. Кстати, насчет рельс я не соврал, они там раньше действительно были.

– Ну а ты нам ничего не расскажешь? – спросила Маша Илону.

– Я страшилок не помню, – скромно потупилась та. – Но знаю еще одну местную легенду.

– Давай легенду! – ободряюще сказал Костя.

– Вы знаете, как вон те фигуры называются? – спросила Илона, открыв дверь и указав на огромные «скульптуры» из сплавившейся породы, чернеющие на фоне ночного неба.

Названия их, конечно, знали все местные жители, так как террикон и фигуры на нем были видны практически отовсюду. Самую большую из них называли Жабой, она и впрямь походила на лягушку, гордо поднявшую голову к небу. И если на сам террикон по давно протоптанной дорожке могла взойти даже бабка с клюкой, то подъем на Жабу являлся уделом избранных. Остальные скульптуры были поменьше – Орел, Дракончик, Птичка и Черепаха. И если Жаба была самой большой, то Дракончик – безусловно, самым замысловатым. Он действительно напоминал древнего ящера, наполовину высунувшегося из норы. Нависавший над пустотой выступ имел форму головы ящера с пышным гребнем, а рядом находилась высоко поднятая «лапа», словно он собирался кого-то с размаху прихлопнуть.

– Вот эта называется Дракончиком, знаете? – продолжила Илона. – Так вот, легенда гласит, что на самом деле это и есть застывший в веках, окаменевший дракон. Видите, как он поднял переднюю правую лапу? Он хотел ударить злую ведьму, а ведьма его заколдовала, вот он и застыл. Но говорят, что если ведьма снова окажется под его лапой, то дракончик раздавит ее и тогда уже станет свободен.

– Интересная легенда, но правдой она, разумеется, быть не может, – прокомментировал Боря. – Этим фигурам лет пятьдесят, не больше.

Все так или иначе с ним согласились. Думаю, Илона эту легенду только что придумала, как я – свою историю. Она романтичная и впечатлительная особа, да и вообще, личность творческая, что ей стоит?

– Ну что? – я посмотрел на часы. – Пора нам, наверное, идти, а то как бы и правда с добрым Шубиным не встретиться! Кстати, по некоторым рассказам, он не такой уж и добрый.

Илона замахнулась на меня сумкой, и я выскочил наружу. За мной неспешно выбирались остальные, а я стоял у самого склона и ждал, пока ребята выйдут и запрут дверь на проволоку. Просто несколько раз наш домик становился жертвой каких-то вандалов, оставлявших после себя разгром и горы мусора. Поэтому мы тщательно завинчивали вход проволочками. Впрочем, тоже не всегда помогало.

Я тем временем смотрел по сторонам. Пасмурное небо было темным, ни луны, ни звезд, зато раскинувшийся вокруг город от горизонта до горизонта сиял яркими разноцветными огнями, как новогодняя елка. Только возле террикона с нашей стороны царила темень – заброшенный шахтный двор уже много лет был необитаем, да еще старый парк темнел за его каменным забором. Этот парк тоже был давно заброшен, по виду больше напоминал лес, а за ним начинался мой родной поселок.

Мы стали спускаться по пологой тропинке по склону. Понемногу начинался снегопад. Запорхали первые крупные мохнатые снежинки, а когда мы спустились и шли через шахтный двор, снег уже сыпал вовсю.

Вот бы сейчас покидаться снежками, но для этого пока ресурсов маловато. Ну, ничего, к утру, наверное, будут сугробы, вон как валит! За снеговой завесой даже освещенное окно еле просматривается…

Стоп!

Я остановился так резко, что Костя с разгону налетел на меня, и мы оба, не удержавшись, рухнули на свежий снежок. Это только на вид земля стала белой и пушистой, а падать на эти камни ой как больно!

– Ты что, офонарел?! – закричал Костя, поднимаясь. Ребята остановились, недоуменно воззрившись на меня.

Поправляя упавшую на глаза шапку, я молча указал второй рукой в сторону темневшей неподалеку бывшей шахтной конторы, давно заброшенной и полуразрушенной. Все повернули головы в указанном направлении, добросовестно пытаясь что-то увидеть сквозь снегопад, а я тем временем неуклюже встал на четвереньки, затем поднялся на ноги и стал отряхиваться.

– И чего там? – повернулся ко мне Боря.

– Там светится окно, разве вы не видите?

– Не видим! – ответила Машка, и остальные закивали. Я пристально вгляделся туда, где пару секунд назад светился яркий прямоугольник… и тоже ничего не увидел.

– Но ведь только что светилось…

– Может, выключили свет? – предположила Илона. – И что в нем такого странного, в этом окне?

Илоне такой вопрос был простителен – так получилось, что она пришла на террикон впервые.

– В этом окне, – медленно ответил я, – странное то, что оно находится в заброшенном здании, где сломаны все лестницы, выбиты все окна, и все, что состояло из металла, давным-давно сдано бомжами на металлолом. Сказать или сама догадаешься, что там нет ни электричества, ни водопровода, а нижний этаж, насколько я знаю, подтоплен родником, которых тут много.

– Ты нарочно меня пугаешь?! – воскликнула Илона.

– Да нет, я действительно видел там свет.

– А мы ничего не видели, – возразил Костя. – Ты правда не шутишь?

– Правда не шучу! – с нажимом ответил я.

– Может, перепутал? – начал Боря.

– С чем?! – мое терпение подошло к концу. – Ты видишь где-нибудь хоть один огонек?

В самом деле, черные кроны деревьев, высившиеся за шахтным забором, надежно скрывали огни одноэтажного поселка.

– Идемте отсюда! – прошептала Илона так испуганно, что ее страх передался нам, и все торопливо зашагали к выходу.

Глава II В заброшенном здании

Весь следующий день я пытался, но не мог отогнать мысли об увиденном, даже убеждал себя, что это мне померещилось. Но освещенное окно заброшенного здания раз за разом вставало перед глазами, поначалу скрытое снегопадом, а потом уже без снега, большое и яркое. Воображение даже начало рисовать в окне мелькающие серые фигуры, одна из которых вдруг оказалась не безликой тенью, а красивой молодой женщиной с короткими светлыми локонами, стоящей в профиль.