Суперсыщик Освальд и банда пакетоголовых - Биник Кристиан - Страница 15

«Прояви мужество, Освальд! — шепчет мне мой внутренний голос в левое ухо. — Покажи этим игрушечным тиграм свои клыки!»

«Не будь идиотом, Освальд! — шепчет мне другой мой внутренний голос в правое ухо. — Против этих двух дурдомовцев у тебя нет ни единого шанса!»

Пока мои внутренние голоса спорят между собой, фрау Питцке причитает:

— Что же я теперь скажу девчонкам? Если они поймут, что я заморила их пса голодом, я не получу от них…!

Она вдруг умолкает и начинает хихикать.

— Эй вы, бездельники! Вы уже позавтракали? — спрашивает она своих котов. — Если нет, то я желаю вам приятного аппетита. Скажу девчонкам, что он сам на вас напал.

Чего?.. Она что, собирается скормить меня своим киллерам? О боже! От страха я чуть не написал в шкуру. Но тут вдруг происходит что-то удивительное: за несколько секунд мой страх превращается в ярость, а ярость в отвагу.

К бою, Освальд! Вперед! Я вскакиваю на ноги с оглушительным лаем и протискиваюсь в открытую дверь клетки. Фрау Питцке чуть не падает в обморок. Нерон и Калигула выпадают в осадок при виде ожившего собачьего трупа. До заветного порога вагончика меня отделяет всего лишь метр. Однако уже через миг коты приходят в себя, бросаются на меня и вонзают мне в шкуру свои когти. Я, взвыв от боли, начинаю кусать направо и налево.

Мои грозные челюсти перемалывают все, что в них попадает. Несколько раз мне удается принудить Нерона с Калигулой к отступлению. Но эти злобные вонючки вновь и вновь бросаются в атаку. В конце концов они берут меня в клещи — один вцепляется мне в правую заднюю лапу, другой в левую. От радости они трут свои хвосты друг об друга.

Вот он мой шанс! Вытянув шею до размеров жирафьей я одновременно из всех сил кусаю оба хвоста. Коты в ту же секунду выпускают меня и с жалобным мяуканьем ретируются под стол. Я выскакиваю из вагончика.

— Место! — орет фрау Питцке мне вслед. — К ноге!

Какое место? К какой ноге? Ничего не понимаю. Но раздумывать некогда: я несусь, как ошпаренный, по лесной дорожке, по которой меня вчера привезли к этой старой ведьме. Даже не верится, что у меня до сих пор еще есть лапы и я могу бежать! Похоже, эти прокляты коты здорово меня отделали: все тело болит. Оглянувшись назад, чтобы посмотреть, нет ли погони, я вижу кровавый след, который тянется за мной.

Плевать на боль! Плевать на кровь! Важно то, что я выиграл почти безнадежный бой с двумя бешеными котами! Ура! (Кстати, одна маленькая просьба к потомкам: Если когда-нибудь соберетесь установить мне памятник, то пусть этот мраморный Освальд держит в зубах два оторванных кошачьих хвоста, договорились?)

ГЛАВА 19, в которой я тестирую одни джинсы на прочность

— Ни-ч-е-го себе!.. — в ужасе произносит Тим, когда я приблизительно через час прибегаю в наш сад.

Смертельно усталый, я валюсь на бок в траву перед своей будкой и вытягиваю ноги. Леонардо уже тут как тут. Сделав сальто радости, он сочувственно смотрит на меня и пытается зализать одну из моих ран. Ой, как больно! Я тихим рычанием отгоняю его от себя.

Тем временем Тим мчится в дом и через минуту возвращается с аптечкой. Только не йод! Одна капля этой адской смеси для меня страшнее целой армии кошек. Но мне везет: Тим обрабатывает мои раны просто чистым ватным тампоном и смазывает их какой-то мазью, которая пахнет медом и ни капельки не жжет.

— Куда ты пропал, Освальд? — спрашивает Тим взволнованно. — И кто это тебя так отделал?

Этот вопрос в следующие пятнадцать минут я слышу еще много раз, потому что один за другим в саду собрались сыщики. Им что, сегодня не надо в школу? Ах, да, сегодня же суббота.

Из их разговоров я узнаю причину большого сбора. Сегодня перед завтраком Тиму позвонили мои похитительницы и сказали, что свою собаку он получит только в обмен на пятьдесят евро, которые должен принести сегодня в три часа дня в Восточный парк. Мой хозяин, конечно, сразу же позвонил Свену, Маруше, Изабель и Юсуфу. Они решили все вместе отправиться в парк, спрятаться в кустах и во время передачи денег наброситься на пакетоголовых. Но теперь им придется отменить операцию, потому что я сам освободился из плена.

— Может, Освальд подрался с какой-нибудь собакой? — говорит Изабель, выразив мне тройную порцию сочувствия и ласки.

— Не думаю, — возражает Маруша, которая сегодня почему-то явилась без своего Дэниса. Кстати, сегодня я что-то не замечаю в ней ни малейших признаков мечтательности. Может, она уже бросила эту привычку? — Эти царапины похожи скорее на следы от кошачьих лап. Кора выглядела точно так же, когда подралась с другой кошкой. Освальд явно воевал с какой-то кошкой.

Ошибаешься, дорогая Маруша: не с какой-то, а с какими-то! Да, да, с двумя шизанутыми котами-киллерами! Воевал и остался в живых. Можете мной гордиться!

Мой хозяин сжимает кулаки.

— Ну доберусь я до этих пакетоголовых придурков! Я из них сделаю малиновое желе!

— А кто тебе звонил — мальчишка или девчонка?

— Черт его знает, — пожимает плечами Тим. — Голос у него, правда, был какой-то…

— Как у девчонки, которая хочет, чтобы ее приняли за мальчишку? — спрашивает Маруша.

— Может быть.

Свен осторожно чешет мне подбородок.

— Бедный Освальд! — говорит он. — Весь исполосован! Ты ему уже дал чего-нибудь поесть?

Ах, у меня не отсалось сил даже на еду.

— Нет, — отвечает Тим. — Хотя он заслуживает тройную порцию жареной свинины.

Что? Жареная свинина? Это меняет дело! Подать сюда свинину! Мою усталость как рукой сняло.

Пока Тим бегает за моей долей жаркого, Свен, Маруша и Изабель беседуют об Юсуф.

— Хотел бы я знать, чего он не приходит, — говорит Длинный. — Я вчера заходил за ним, звал играть в футбол, но он не пошел.

— С тех пор как он узнал, что его отец уезжает в Гамбург, его просто не узнать, — прибавляет Изабель.

Маруша кивает.

— Какой это все же идиотизм — развод! — возмущается она. — Дэнис, правда, утверждает, будто ему плевать, что его родители разошлись, но мне что-то не верится.

— Отстань ты со своим Дэнисом! — ворчит Свен.

Почему это? У него, конечно, бывают заскоки, но в общем-то он жутко милый.

— Что ты говоришь! И когда же ваша свадьба?

Маруша поддает ему в бок.

— Дурак!

Дверь дома открывается. Боже, какой аромат! Я с десяти метров чую роскошный запах жаркого. Тим сует миску в ко мне в будку. Он знает, что я терпеть не могу, когда на меня смотрят во время еды.

Приятного аппетита, Освальд!

Я ныряю в будку и приступаю к приему пищи. Хотя мое чавканье заглушает все звуки вокруг, я слышу каждое слово из разговора сыщиков. Тим и его друзья говорят о Юсуфе, потом о банде пакетоголовых. Если бы мой хозяин знал, что его любимая Надин — один из членов этой подлой банды, он бы ее, наверное…

— Ну что, совещание членов Клуба сыщиков в полном разгаре? — слышу я вдруг знакомый голос, который не забуду до гробовой доски.

Я мгновенно прекращаю лопать, заглотив сразу весь остаток жаркого. Зубы мне сейчас понадобятся для более серьезной пищи, чем свинина: для Надин. Я с рычанием высовываю голову из будки. Надин, которая только что хихикала, замирает с раскрытым ртом и бледнеет, как смерть.

— Как?.. А что… а где же… — лепечет она.

Сыщики смотрят то на меня, то на Надин.

— Ты чего рычишь на нее, Освальд? — удивляется длинный Свен. — Она тебя что, обидела?

Еще как! Я вспоминаю клетку, в которую меня заманила Надин, и кровь в моих жилах вспыхивает от ярости, как бензин. Мое рычание становится громче.

— А ну перестань! Тихо! — приказывает мой хозяин.

Я послушно выполняю приказ и прекращаю рычать. Вместо этого я молча подлетаю к Надин и вонзаю свои клыки в ее джинсы. Она визжит, как резаная.

— Ты что, спятил?!.. — кричит Тим. — А ну, пошел в будку!

Ага. Сейчас! Спешу и падаю! Сердце мое жаждет мести! Тим тащит меня сзади, но мои челюсти не так-то просто разжать.