Стань моей судьбой - Бойл Элизабет - Страница 7

Она полагала, что это даст Клифтону возможность познать обычный мир, который иначе ускользнет от него, как ускользнул от его отца. Происхождение отделяло старшего Грея от меняющегося современного мира, в который новый век толкнул Англию.

Незнакомое общество, Люси Эллисон, отрицавшая все и вся, – все это было для него внове.

Клифтон переминался с ноги на ногу, незнакомые болезненные ощущения охватили его.

– Где, черт побери, горничная с подносом?

– Иди сам возьми, – предложил Малком. – Кстати, ты когда-нибудь сам приносил себе чай?

Как ни отвратительно ему было это признавать, граф покачал головой.

– Сделай доброе дело, – посоветовал брат, – спустись вниз. Попытайся очаровать ее.

Клифтон уже повернулся к двери, но последние слова Малкома остановили его.

– Что-о-о?

– Очаруй ее. Покажи ей, что ты не напыщенный болван.

– Я не…

– Нет, конечно, нет. – В глазах Малкома вспыхнули веселые огоньки.

– Ушам своим не верю! Ты предлагаешь мне очаровывать эту… эту…

– Хорошенькую леди?

– Скорее, ведьму, – ткнул пальцем в воздух Клифтон.

– Ведьма? Думаю, это лучше, чем гарпия. Очаруй ее, Гилби. Если сумеешь.

Клифтона возмутило такое оскорбление.

– Я могу любую леди очаровать. – Ответное громкое фырканье еще сильнее задело графа. – Что это значит?

Малком откинулся на стуле.

– Только то, маленький братик, – Малком порой любил напомнить Клифтону, что тот хоть и наследник, но моложе, – что флирт не самая сильная твоя сторона.

Граф открыл было рот, чтобы возразить, но сказать было нечего. В словах Малкома есть доля правды.

И значительная.

– Иди, попрактикуйся с Люси, – посоветовал Малком. – Нет, не надо слов. По испуганному выражению твоего лица я вижу, что ты не понимаешь, почему я это предложил. Но скажи мне, Гилби, разве ты хоть раз не задумывался, как выглядит ее роскошная грива, освободившаяся от шпилек?

– Нет, не задумывался, – солгал граф. – Ни разу.

– Я так не думаю, – рассмеялся Малком. – Это было бы по меньшей мере странно, не правда ли?

Да уж, подумал Клифтон, спускаясь с черной лестницы. Весьма странно. Девушка, с ее черными локонами, каскадом падавшими на белые плечи, походила на сирену.

Она настолько обворожительна, что любого соблазнит пробить брешь в стенах ада.

Спутаться с этой фурией равносильно тому, чтобы оказаться в преисподней, размышлял он, задержавшись на площадке. До его ушей донесся разгоравшийся в кухне спор.

Клифтон всегда считал подслушивание ниже своего достоинства, но в его новой профессии это просто необходимо.

Граф неслышно шагнул ближе, и не потому, сказал он себе, что горячий, серьезный тон мисс Люси возбудил его любопытство.

– Ты совершенно ошибочного мнения о нем, папа, – говорила она. Клифтон почти видел ее упертые в бока руки, решительный блеск в глазах. – Ты и Пимм, вы оба заблуждаетесь. Помяни мое слово, он заносчивый, высокомерный, властный…

Клифтону не нужно было строить догадки относительно объекта ее обвинений. Он больше удивился бы, услышав в свой адрес ее похвалу своим достоинствам.

– Хватит, Гусси, – донесся снизу смех Эллисона. – Я знаю, ты его не любишь, но настаиваю, чтобы ты держала свое мнение при себе. И никаких фокусов с его жарким, – предупредил он так строго, что Клифтон представил себе, как Эллисон погрозил дочери пальцем. – Это тебе не лорд Роч.

– Позволю себе не согласиться, – фыркнув, пробормотала она.

У Клифтона голова пошла кругом. Роч?! Эта толстая задница? Этот дурак? Клифтон, оскорбившись, едва не вмешался в разговор. И все же любопытство и отчаянное желание доказать мисс Эллисон, что она не права, остановили его.

– О, конечно, Роч был неудачным выбором, но я тебе гарантирую, что… – начал Эллисон.

– И такой же самоуверенный, как этот тип, которого Пимм навязал нам. Мистер Грей вполне преуспеет, но граф… папа, я думаю, ты ошибся. – Шумное фырканье завершило ее фразу.

– Ну-ну, Гусси, слишком уж ты сурова. У Клифтона твердый характер. Он тебя еще удивит. Попомни мое слово.

Послышалось шуршание соломки и лент – видимо, мисс Люси возмущенно тряхнула головой и ее шляпка съехала. С темной лестничной площадки снова донесся смех Эллисона.

– Тебе просто неприятны его манеры и то, что он не заигрывает с тобой.

– Папа! – запротестовала Люси. – Это смешно! Я не хочу этого человека…

– Ну-ну, – с укоризной произнес отец. – Думаю, дело в том, что граф единственный из мужчин, переступавших наш порог, не влюбился в тебя.

– Ты знаешь, что меня это не интересует, – возразила Люси.

– Да, знаю. Но однажды заинтересует, и я со страхом жду этого дня.

– Ну, что касается графа Клифтона, на мой счет тебе нечего бояться. – Снова раздалось фырканье, которое делало Люси похожей на бабушку Малкома. Жена кузнеца, эта крепкая женщина могла гнуть железо голыми руками.

– Хорошо, – примирительно сказал мистер Эллисон.

Клифтон едва сдержался, чтобы не ворваться в кухню с намерением согласиться с дочерью этого человека.

Ее отцу нечего опасаться на его счет.

Подумать только, Люси Эллисон! Клифтон вздрогнул.

– Поскольку он не возьмет тебя, Гусси. Ни один из них не возьмет. Благородным образом, – вздохнул Эллисон. – Я вырастил вас обеих как леди…

Услышав это, Клифтон вскинул бровь. Люси Эллисон леди? Он хотел поправить ее отца, но не стал этого делать.

– … ни на секунду не думай, что кто-то из них закроет глаза на твое происхождение, уж такие они, и не важно, что они говорят, чтобы очаровать тебя.

– Я не из тех, кого можно очаровать, папа.

Совершенно верно, подумал Клифтон.

– Так-то оно так, Гусси. Ты не выносишь этого человека и ясно дала ему это понять, но суть в том, что Пимм хочет, чтобы мы его обучили, и мы это сделаем.

Наступила тишина. Ее нарушил тихий женский вздох.

– Так ты поможешь? – спросил ее отец.

Судя по звуку, корзину плюхнули на стол.

– Да. Ты же знаешь, что помогу. И дядя Тоуд хочет…

Дядя Тоуд? Она назвала Пимма, руководителя шпионской сети Англии, самого страшного человека в министерстве иностранных дел «дядя Тоуд»?

Не успел Клифтон это переварить, как мисс Эллисон снова закусила удила.

– Должна признаться, что не прочь посмотреть, как этому надменному типу прищемят хвост…

– Гусси, – предостерег ее отец.

– Папа, ты всегда говоришь, что уроки смирения самые трудные. Осмелюсь сказать, для графа сегодняшний урок будет самым горьким. – Помолчав, она добавила: – Все может обернуться довольно скверно!

«Именно на это ты и надеешься, дерзкая девчонка. – Клифтон выпрямился. – Значит, хочешь посмотреть, как мне прищемят хвост, да?» Им овладело ледяное спокойствие. Она убеждена, что он не пройдет испытание, столкнувшись с опасностью, не так ли? Он кое-что ей покажет, этой самонадеянной мисс.

Громко кашляя, Клифтон спустился вниз и вошел в кухню.

– Я звонил, чтобы принесли чай, но так и не дождался его. – Сделав паузу, он оглядел семейную сцену, затем повернулся к мисс Люси и поднял бровь, словно указывая, что ей следовало об этом позаботиться.

Люси наверняка жалела, что не может опрокинуть чайник кипятка на голову Клифтону.

– Ах, Клифтон, вы как раз вовремя, – сказал Эллисон. – У меня к вам просьба.

– Конечно, сэр. – Он слегка наклонил голову. – Чем могу быть полезен?

– Гусси нужно сходить в деревню по просьбе миссис Кьюин, но, увы, с ней некому пойти. Бесс приболела… миссис Кьюин занята… Марианна и Томас Уильям ушли… – Он запнулся и вопросительно посмотрел на дочь.

– … разносить продукты бедным, – закончила Люси скромным тоном дочери священника.

Хоть Марианна Эллисон щедрая и дружелюбная девушка, Клифтон поставил бы годовой доход, что она так же занимается благотворительностью, как грабит почтовые кареты.

– Вы согласились бы, милорд, проводить мою девочку до деревни? – спросил Эллисон. – Не люблю, когда мои дочери рискуют выходить без сопровождения.