Между двумя мирами - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 30

Дашка пожала недоуменно плечами, а девчонка, прекратив на секунду рыдать, объяснила:

— По этим… Как их там по-русски… По голю… По галицы… По глюникам! Вот по чему! — И снова хлюпнула носом.

— Эй, погоди! — поспешно заорала Дашка. — А при чем тут мы?!

Девчонка приоткрыла рот, похлопала мокрыми ресницами и возмутилась:

— Как при чем?! Вы должны были поверить в галицы… в галюно… в глюники, в общем, поверить! В моего жуткого и страшного льва! Вы должны были испугаться! — И она скривила пухлый рот, готовясь зарыдать снова.

— Постой! — испуганно схватила ее за руку Дашка. — Не реви! Мы же испугались!

— Да уж… Испугались… — всхлипнула девчонка. — А убегать и не подумали…

— Честное слово, испугались! А не побежали только потому, что ноги не слушались! От страха!

— Это уж точно! — хмыкнула Матильда.

Девчонка плакать временно перестала и, уставившись на них влажными, черными глазищами, с надеждой переспросила:

— Не врешь, а? Вы правда испугались?

— До ужаса! — искренне подтвердила Дашка.

— Но почему? — удивилась та. — Ведь ты сама сказала, — лев у меня не получился!

— Лев не получился, — засмеялась Дашка, — но чудище-то получилось! И куда страшнее льва!

— Да уж, — фыркнула кошка, и у нее невольно дернулся хвост, — страшилка получилась, что надо! Отворотясь не налюбуешься!

— Значит, — обрадовалась девчонка, — галю… голицы… А, фиг с ней! Пусть — глюник! Глюник удался?

— Еще как! — дружно подтвердили Дашка с Матильдой.

Девчонка оживилась, заулыбалась и, вытянув из кармашка большущий клетчатый носовой платок, начала хлопотливо приводить в порядок замызганную мордашку. Дашка смешливо сморщила нос. Жизнь становилась все интереснее.

— А ты кто? — осторожно поинтересовалась она, с интересом рассматривая новую знакомую.

— Липка, — рассеянно отозвалась толстушка и старательно высморкалась.

— И откуда ты? С Земли?

— Не-а, — с сожалением протянула та, — я с Таиры…

— С Таиры? — удивилась Матильда, — а здесь разве люди есть?

— Я и папочка! — с готовностью уточнила Липка.

— И все? — прошептала Дашка.

— Почему все? — возмутилась ее новая знакомая и шмыгнула носом. — На ярмарку и другие приходят! Много! В прошлый раз аж трое были! Вот!

— Трое? — фыркнула Матильда. — И тоже с Таиры?

— Нет! — рассердилась Липка ее непонятливости. — На Таире только мы с папулей!

— А те трое?

— С других миров!

— А вы с папулей как здесь оказались?

— А я откуда знаю? Я всегда тут жила! Я и родилась тоже тут!

— А папа?

— Папочка — с Земли! Только очень, очень давно!

— Ясненько… — нерешительно отозвалась Дашка и вдруг, что-то вспомнив, резко повернулась к девчонке. — А почему ты нас тут ждала? Откуда ты про нас узнала?

Липка укоризненно посмотрела ей в глаза:

— Ну, ты и даешь! Откуда! Неужели непонятно? Конечно, от Фито! Я же вчера с вами так и не познакомилась! Не получилось. Вот и хотела… Как это… Ага… Совместить приятное с полезным? Вот!

Дашка приоткрыла рот, а Матильда тихонько рассмеялась. Одна Крага, не мудрствуя лукаво, выдала открытым текстом то, о чем все они подумали:

— Ничего себе, — приятное знакомство!

— А что, разве нет? — обиженно надула губки Липка.

— Конечно же, нет! — по-солдатски прямо гаркнула возмущенная ворона, — Перепугала меня вусмерть! Последних, можно сказать, перьев лишила! И туда же, — приятное знакомство!

Липка ахнула, и в черных глазах опять заблестели слезы.

— Я не хотела!

— Она не хотела! — продолжала упоенно разоряться Крага, найдя, наконец, на ком отыграться после всех своих мытарств. — А что я теперь буду делать без перышков?! Птичка я, или что? Что, спрашиваю?!

— Или что! — твердо отрезала Матильда, сильным ударом смахивая разошедшуюся не ко времени ворону назад в кустарник.

— Не обращай внимания! — вежливо сказала она Липке, смаргивающей очередные слезинки. — Ворона у нас с придурью! Ишь, раздухарилась!

— Я же только хотела зачет… — прошептала девочка, наконец, проморгавшись. — Я же не думала…

— И ничего страшного, — перебила ее причитания Дашка. — Все уже кончилось!

— Причем, благополучно! — мрачно поддержала ее Матильда, с огромным интересом наблюдая за выползающей в очередной раз на дорогу встрепанной Крагой. Теперь сзади торчало лишь два перышка…

— Лучше скажи, — и Дашка облизала пересохшие губы, — далеко ли гостиница?

Ее команда, не исключая даже несчастной, взъерошенной Краги во все глаза уставилась на толстую девчонку.

— Рядышком! Почему далеко? — и Липка небрежно махнула рукой куда-то в сторону. — Минут пять ходьбы, не больше…

На ничем не примечательные слова отреагировали бурно: Дашка восторженно что-то воскликнула, Матильда обрадовано мявкнула. Крага же, не обращая больше на компанию ни малейшего внимания, странным свинячьим аллюром потрусила по дороге, громко причитая:

— Пять минут… Пять минут…

И два ее одиноких черных перышка бодро подрагивали в такт.

— А вы разве не знали? — удивилась Липка.

— Откуда? — засмеялась Дашка и, одевая рюкзак на плечи, радостно объявила Матильде. — Успели на этот раз до вечера! Впервые!

А Матильда мечтательно добавила:

— Ох, и наемся рыбки!

И, обеспокоено посмотрев на пылившую где-то уже далеко впереди ворону, громко скомандовала:

— Вперед! К гостинице!

И сама шустро припустила по тракту. Смеющаяся Дашка и недоумевающая Липка торопливо пошли следом…

Глава 30

Кто такие эшеры

После ужина все лениво развалились на лавках. Одна Крага никак не могла отползти от громадного керамического блюда, на которое Дашка щедрой рукой навалила всякой всячины. Сил оставить подобную кормушку у бедной вороны недоставало. Тем более, добровольно. Поэтому она медленно колупалась по периметру благословенной посудины и периодически цепляла клювом какую-нибудь мелочишку. Типа божественно пахнущего кусочка буженинки. Глотать Крага была уже, к сожалению, не в состоянии и, подержав немножко ту буженинку в клюве, с душераздирающим вздохом аккуратно опускала ее на место. И, как сомнамбула, брела к следующему кусочку, показавшемуся ей вдруг еще желаннее.

Время от времени несчастная ворона останавливалась, глаза ее подергивались пленкой, голова опускалась так низко, что клюв невольно зарывался в вожделенные сокровища, и она мечтательно бормотала:

— Да, вот это жизнь… Это вам не помоечка…

Уставшая за день Матильда пристроилась у Дашки на коленях и мирно дремала, пытаясь как-то не потерять нить разговора. Поэтому она периодически вздрагивала, приоткрывала один глаз или оба, смотря по ситуации, и изредка лениво отпускала замечания. Правда, не всегда к месту, но это ее не волновало. Главное, участие…

Вот и сейчас, слушая в Дашкином изложении историйку встречи с неведомой тварью, попозже, к их искреннему изумлению, оказавшейся обычной девчонкой, глуховатый смех Фито и робкие комментарии слегка смущенной всем этим Липки, Матильда обессиленно прикрыла глаза. Это все было в прошлом и следовательно, — неинтересным. Для кошки вчерашнего дня просто не существовало, хватало забот и в сегодняшнем.

Поэтому Матильда и прослушала Дашкин рассказ о Ванькиной последней эпопее с курткой. Над этой историей уже не хихикали. Наоборот. Если бы по ее окончании, Матильда взяла бы на себя труд приоткрыть глаза, то ее взгляду предстали бы серьезные и довольно мрачные физиономии. Даже Липкина пухленькая мордашка как-то мгновенно потеряла свою округлость, и ее смуглый румянец вдруг поблек.

Несколько озадаченный выслушанным Фито громко вздохнул и ожесточенно поскреб пальцами в густых кудряшках, как раз в том месте, где у взрослого абра прорезаются рожки. И хотя до этого знаменательного события было еще далековато, местечко это мальчик находил безошибочно. И уже давненько.

— Ну и история, — хмуро буркнул он, — у нас здесь такого не бывает…Не напутал ничего твой малыш, нет?