Виртуальная девчонка - Мартынович Надежда - Страница 12

— Пашка! — прокричал он басом, — здорово! Рад тебя видеть!

— Колька! Привет! Не знал, что ты тут!

— Ага... Я тут вроде на практике, осваиваю технику фотографии. А на самом деле у них просто нет при-емщика сюда поставить.

— С тобой все понятно. Так, значит, ты все-таки поступил в эту Академию художеств?

— Ну да, а ты сейчас где?

— Я в МИСИСЕ, на программиста. Ой, Коль, мы ж сюда по делу пришли. Нам бы фотки из цифровика сделать.

— Да не вопрос! — ответил тот, подсоединяя провод USB к камере и с любопытством косясь на Лизу.

— Ах да! — спохватился Корсаков. — Это Лиза, знакомься. Лиз, это Николай Каретников, мой однокласс-ник. Бывший.

— Очень приятно, — улыбнулась девушка.

— А мне-то как приятно, — задумчиво ответил тот и хитро глянул на Павла.

— Лиза — подруга моей сестры Инги, — пояснил Корсаков.

— Ах, подруга сестры, — понимающе протянул Коля и уставился на монитор. — Нуте-с, какие фотографии делать будем? И сколько?

Разбирательство «какие фотографии делать и в каком количестве» продолжалось более получаса. Школь-ный друг Павла согласился им сделать фотографии за полчаса, «все равно народа нет».

Когда они вышли из мастерской, Паша вдруг предложил:

— Слушай, Лиз, мороженого хочешь?

— Ну, я даже не знаю... Но вообще-то, можно!

— Тогда пошли в кафе, тут недалеко.

— Зачем в кафе? Погода такая прекрасная. Давай купим по стаканчику и посидим у фонтанов.

Они зашли в ближайший магазин и с удивлением обнаружили на дне холодильника одно-единственное мороженое. Одно-единственное, но какое! Настоящее произведение искусства, ванильно-шоколадный тортик с замороженной вишенкой сверху.

Минут через десять они уже сидели на лавочке и разворачивали упаковку. В магазине им дали смешные деревян-ные палочки, и теперь они с увлечением отковыривали неудобными деревяшками твердый пломбир. Лиза с Пашей от души веселились и не раз ловили на себе восхищенно-завистливые взгляды из толпы гуляющих.

Когда с мороженым было покончено, они отправились за фотографиями.

Николай выложил на стол готовые снимки. Паша с Лизой долго его благодарили, а фотограф-практикант упорно отказывался от денег за проделанную работу. Но все же после долгих препирательств счет был опла-чен, а Коля приглашен в гости.

— Слушай, — сказал Павел, когда они вышли из ателье, — хочешь, я покажу тебе мое любимое место в городе?

— Давай, — согласилась Лиза без особого энтузиазма. Ей безумно хотелось поскорее рассмотреть фото-графии, но отказать Паше она не решилась.

Любимое Пашино место и в самом деле заслуживало внимания.

Они стояли на берегу пруда, на небольшом холмике между двумя плакучими ивами. Их ветви опускались так низ-ко, что почти касались воды. На одном дереве были подвешены качели — самодельные, но прочные. У самой воды примостилась маленькая скамейка. За прудом разгорался ранний закат, солнце тонуло в причудливых, окрашенных в розовое, пурпурное, золотистое облаках.

— Восхитительно, — почему-то шепотом пробормотала девушка.

— Да. Поэтому я и люблю это место, — тоже шепотом ответил из-за ее спины Паша.

Почему они заговорили шепотом? Быть может, не хотели нарушать возникшее чувство обособленности от всего остального мира. Казалось, что любое слово могло нарушить эту хрупкую гармонию. И то непонятное и магическое, что возникло в этот миг между ними, встрепенется от неосторожного слова и убежит навсегда.

— Я вижу, тебя проняло, — нарушил тишину Паша.

— Ага... — растерянно кивнула Лиза. — У тебя такое же ощущение?

— Какое? — заинтересованно спросил тот.

— Такое... Непонятное... Ну не знаю я, как объяснить...

— Я понял. Такое же у меня. Пошли на лавочку.

— Зачем?

— Как? Ты разве не жаждешь посмотреть фотографии?

Здравствуй, мой дорогой дневник! Жизнь — замечательная штука, ты знаешь? А вообще, день у меня выдался на редкость противный. Первая его половина. Сейчас я расскажу поподробнее.

В школе я наконец-то узнала все про эти записки...

Не знаю, что было бы, если бы не Паша. Он меня выслушал и успокоил. Выплакивалась я долго, а ко-гда закончила, то заметила, что вся его футболка мокрая! Это ж какой крокодил должен рыдать!

Ну а потом мы пошли гулять... Я довольно быстро успокоилась и твердо решила, что не позволю ка-ким-то идиотам, типа Ляпиной и Стрельцова, испортить себе настроение. Я не буду страдать. Я люблю жизнь.

Еще я услышала сегодня одну замечательную песню и с ходу запомнила ее первый куплет. Я не знаю исполнителя, но слова запомнила накрепко:

Непечатное слово так и крутится на языке,

Что за жизнь снова-снова бьет наотмашь

больно по щеке,

Я лечу вверх ногами, чтоб мой файл прочитал

асфальт,

Под прицелом фотокамер, тех, которым

никого не жаль.

Но я стальная пружина,

Я сильней под нажимом,

Прессинг — ерунда,

Я держу удар,

Я держу удар.

Я знаю, это про меня. И я выдержу, я смогу. Я не позволю никому себя обижать! Никогда, слышишь, никогда! Я постараюсь не подпускать к себе никаких уродов, уж извини за грубость, мой дорогой дневник. Знаешь, когда-то The butterfly-girl сказала мне замечательную фразу. «Всегда найдутся люди, которые захотят причинить тебе боль. Но нужно продолжать верить людям, только быть осторожным». Замечательно, не правда ли?

А еще мне хочется отомстить, и месть моя будет жестока. Зло должно быть наказано. Мы с Пашей уже говорили об этом, и он обещал помочь.

А еще, мой дорогой дневник, я, кажется, влюбилась в Пашу. Он замечательный! Он сильно отличает-ся от Стрельцова. Их даже сравнивать нельзя! Паша все понимает, и он такой настоящий! Похоже, я ему тоже нравлюсь, но это вилами по асфальту написано в пасмурный день. Не хочу ничего загадывать. И не буду.

Не знаю, как рассказать об этом Инге. Но расскажу обязательно.

Вообще, я уже считаю его своим. Так и хочется повесить на него табличку с надписью «МОЙ ПА-РЕНЬ» и ходить рядом. Только права у меня пока на это нет. Да и есть ли у любви такие права?

Какой длинный пост получился... Мама миа! А я ведь еще не все рассказала... Ну ладно, до завтра. Спокойной ночи, мой дорогой дневник!

Глава 7

Подготовка

Назавтра Инга узнала обо всех произошедших событиях. Сообщение о предательстве Стрельцова она при-няла на редкость спокойно. Это Лизу слегка возмутило. Но в то же время она фальшиво не вздыхала и воз-мущенно не кричала: «Я же говорила!» — и это Лизе понравилось.

А то, что подруга запала на Пашу, сначала Ингу немного удивило. Но уже к третьему уроку она с энтузиаз-мом рассказывала Лизе, какой у нее хороший двоюродный брат.

В свою очередь, Инга поведала, что тоже завела дневник и первым постом сделала там игру под названием «Фото-граф». Эта игра уже долго ходила по дневникам и имела очень простые правила. Владельцу дневника его ПЧ загады-вают три предмета, которые он (владелец) должен сфотографировать. В некоторых версиях игры фотограф может отказаться от выполнения непонравившихся заданий. Как оказалось, Инга выбрала ту версию, в которой отказываться нельзя.

— Ну что ж, — потерла руки Лиза, — ты попала! Значит, я делаю заказ прямо сейчас. Значит, так, запи-сывай. Первое. Ты сфотографируешь себя, любимую. Второе. Ты сфотографируешь своего брата. И третье... Ты сфотографируешь какого-нибудь рыжего парня. Симпатичного.

— Ты с какой башни слетела?! Где я тебе рыжего найду?

— Найдешь, — коварно улыбнулась Лиза.

— Значит, так, дорогие мои, — говорил Паша, с важным видом расхаживая по комнате перед подруга-ми. — Излагаю вам наш очень коварный план.

После этих слов подруги захихикали. Паша остановился и с обидой посмотрел на них:

— Ну что вы смеетесь?

— Н-ничего, Паш, — задыхаясь от смеха, выдавила Лиза. — Продолжай, пож-жалуйста!

— Ну слушайте! Значит, так, мы придумали обалденный способ мести!

— А кто это, мы?

— Мы — это я с друзьями.