Скелет за шкафом - Кузнецова Юлия - Страница 29

– Ага, – соврала я, не рискуя ему возражать.

– Да перестань елозить!

А я все щупала коврик в поисках наушника.

– Сейчас... Вижу, вижу, он плывет... По морю...

На коврике его не было. Я протянула руку вперед, ощупала пол. Да где же проклятый наушник?

– Хорошо, что плывет. Теперь не болтай. Смотри на него и...

– Ай!

– Просил же, не болтай!

– Да на полу!

– Что там? Таракан?

– Да нет...

Зет достал из кармана фонарик. Я схватила его и нетерпеливо осветила свою находку. Это было стеклышко от очков.

– Кто-то прятался тут до нас, – сказал Зет, забирая фонарик и выключая его, – давай дальше слушать...

– Нет уж, дружище, – проговорила я, доставая собственный фонарик и снова освещая стеклышко, заблестевшее таким ярким, победным светом, – мне не до музыки теперь.

Мой страх перед Зетом как рукой сняло. И злость на то, что он такой умный, – тоже. Потому что я-то тоже оказалась не лыком шита.

– И что ты хочешь сейчас делать? – спокойно спросил Зет.

– Сообщить тебе, кто наш художник и похититель рукописи.

Выслушав меня, он, конечно, в обморок от удивления не упал. Наоборот, еще и заметил:

– Мотива-то нет.

– Слушай, дружище, – я снова начала злиться, – я тебе сейчас добуду мотив! Вот прямо сейчас!

Я вскочила, с удовольствием потянувшись.

– Еще рано, – начал Зет, но я уже щелкнула замком.

Воздух в коридоре был гораздо свежее. Я прислушалась. Никаких голосов и шагов.

– Что ты хочешь делать? – спросил Зет, выглядывая из «Крематория».

– Спуститься на второй этаж. Я вспомнила, окна столовки выходят как раз на задний двор. А там, если помнишь, стоит огромный мусорный бак, подпирающий дверь запасного выхода. А дальше, по-моему, понятно и тому, кто не умеет читать мысли.

– Это опасно.

– Знаешь, если боишься, я могу и без тебя спрыгнуть со второго этажа в мусорный бак и отправиться добывать мотив преступления этого психа.

– Нет. Одну я тебя не оставлю.

И он шагнул за мной в коридор.

Мы прислушивались к каждому шороху. Моему обостренному слуху казалось, что наши шаги звучат слишком громко, однако, к счастью, охранники ничего не заметили. Мы добрались до второго этажа, который, собственно, был одним большим залом с высокими столиками (видно, те, кто столовку проектировал, считали, что студентам нечего рассиживаться, поел стоя – и марш на занятия!). Пробежали мимо кассового аппарата и пустых прилавков, на которых обычно выставляются пластиковые тарелки с майонезными салатами и общепитовскими пирожными. Линолеум противно прилипал к обуви, словно по нему разлили сок и забыли вытереть.

Я нашла нужное окно.

– Вот!

– Высоко, – прикинул Зет.

– Да ладно. Там мягко падать. Смотри, сколько мусора в баке.

– Я не о том. Я об окнах. Как ты собираешься их открыть?

– Встану к тебе на плечи. Давай-ка помоги!

Я сама не ожидала от себя такой прыти, но я была вся в предвкушении того, что собираюсь сделать.

Подоконника не было, окна были высоченные, как двери.

Я залезла на батарею, потом ухватилась за столик и с содроганием ощутила, что внутренняя поверхность залеплена жвачкой. Много-много жвачки под столом. Тьфу! На какие только жертвы не приходится идти ради поставленной цели!

Зет чуть улыбнулся, видимо, поняв причину моей гримасы.

– Только не надо говорить, что жвачка – это часть экосистемы, – попросила я, перебираясь к нему на плечи.

Какой он все-таки мускулистый и сильный. А под этой мешковатой курткой с тысячью карманов и не разглядишь... Интересно, а если он кого-нибудь обнимет своими сильными руками... Ну вот, опять лишние мысли! Что со мной делает этот Зет!

– Готова? Давай! – скомандовал он, и я, держась за стекло, отперла окно.

Оно отворилось со страшным скрипом, и я, вздрогнув, чуть не грохнулась. Зет вовремя подхватил меня, и если у меня и возник вопрос, что будет с человеком, которого обнимут такими крепкими руками, то ответ я получила. А может... он просто прочел мои мысли?!

– Ты первая, – сказал Зет, перешагнув через батарею и заглядывая вниз, на мусорный бак.

– Нет. Спрыгни ты. Подстрахуешь меня.

Он кивнул. Чуть присел и спрыгнул. Я перелезла через батарею и посмотрела вниз. Бедолага! Выглядит неказисто, барахтаясь в куче мусора и объедков из этой самой столовой. А запах-то от него какой сейчас будет... Я чуть не хихикнула. Ладно. Представление начинается.

Я шагнула чуть правее.

– Ты куда? – приглушенно крикнул Зет, который уже уселся на куче мусора поудобнее, чтобы меня поймать в свои объятия.

– А вот куда, – пробормотала я, собираясь внутри так, как меня учил Джонни. Танцор-афроамериканец в Центральном парке.

– Ты сломаешь но...

И я прыгнула. Бум! Слегка отбила пятки. Надо чаще тренироваться. А то кого физрук будет показывать своим методистам.

Я посмотрела на Зета и чуть не рассмеялась. Весь в каких-то объедках, в банановой кожуре. Ну что, Капитан Невозмутимость?! Вы растерялись?

– Что ты творишь? – сердито воскликнул он, выбираясь из бака.

– Очень хотелось посмотреть на твою истинную сущность, – засмеялась я.

– Очень глупо! – со злостью сказал он, – ты могла ногу сломать! Это по-детски!

– Это того стоило, – улыбнулась я, – зато теперь я верю, что ты живой человек, а не маг, йог или вампир какой-то!

– Да? А ты меня правда испугалась? – спросил он, снимая с уха банановую кожуру.

– Конечно. Особенно когда ты своими предсказаниями меня пугал.

Он довольно улыбнулся, а потом бросил кожуру обратно в бак и расхохотался.

– Действительно, смешной получился у меня прыжок. А я и забыл, что ты чемпион по прыжкам. Я же видел, как ты сиганула в бассейн.

– А ты чемпион предсказаний. Ну, предскажи что-нибудь...

– Тебе предстоит...

– Вот они! – закричал Макс.

Он выскочил из запасного выхода маленького вестибюля, который Рыжий как-то открывал девушкам в мини-юбках. Макс бросился к нам, но Зет схватил меня за руку и пробормотал:

– Предстоит бежать, кажется!

А Максу крикнул:

– Извини, дружище! На самолет опаздываем!

Я даже на секунду в него влюбилась. Повторю, на секунду.

Глава 19,

в которой я немного говорю по-английски

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил Зет, когда мы добежали до дома Анны Семеновны.

К счастью, она жила совсем недалеко от Воробьевых гор. В обычной хрущевке-пятиэтажке за цирком. Где-то у цирка Макс от нас отстал. Видимо, понял, что, даже если догонит, какие он нам предъявит обвинения? Что мы сидели в мусорном баке у первого гуманитарного? А что в этом такого?!

Тем более что прыжков наших он не видел.

– Да. Сейчас пять утра. Меня она еще, может быть, и пустит, а вот вдвоем с тобой – вряд ли. И Макс может еще догнать нас.

– Ну, пусть приходит, – сказал Зет с делано свирепым видом, а потом улыбнулся и добавил: – Я буду медитировать на скамейке. Спать не хочешь?

– Ну что ты... Такой адреналин в крови...

Я поднялась на седьмой этаж, где жила Анна Семеновна, позвонила в дверь.

– Оливер, фу! – крикнула она совершенно обычным, не скрипучим голосом.

Потом все стихло, видимо, она смотрела в глазок.

Дверь открылась, и мне в ноги сунулся ее ужасно пушистый «двор-терьер» Оливер с хитрой, немного лисьей мордочкой.

– Что случилось? – с тревогой спросила Анна Семеновна.

На ней была плотная белая ночнушка без намека на кружево и розовый халат а-ля мисс Марпл. Она укуталась в него, скрестив руки на груди. Я поморщилась от голоса, который зачем-то снова стал скрипучим.

– Все в порядке, извините за ранний визит. У меня срочный вопрос. Дело...

Я запнулась. Села на корточки, чтобы погладить Оливера. И уже, глядя на нее снизу вверх, сказала:

– Дело касается украденной рукописи.