Пробуждение души - Дойл Аманда - Страница 38

— Почему ты смешишь всех, называя ее этим именем?

— Потому что это единственное имя, которое она знает.

— Ты не попался на ее удочку снова, а? Надеюсь, ты не принимаешь всерьез всю ее ложь? Ты лучше других должен знать ее. Ты знаешь, как она зла. Она недостойна жить в этом городе с такими хорошими людьми, как моя мама.

— А что думает Морин? — спросил Бак быстро, пока Трина переводила дыхание. — Она верит, что это Лора?

Трина отвела взгляд.

— Моя мать — добрая христианка. У нее нет ни капельки подлости, и она не видит подлости ни в ком, даже если она очевидна. Она жалеет Лору. Ты можешь в это поверить? — Ее смех был коротким и неприятным. — Шлюха испытывает такое наслаждение, разрушая жизнь людей. Она предпочла прожить отцовские деньги, но не работать; довела других до бедности, а потом исчезла, не сказав даже «до свидания». А теперь моя мама жалеет ее. «Бедная девочка, у Лоры, наверно, было очень трудное время в эти последние три года, — передразнила Трина. — Бедная Лора могла погибнуть в той аварии». Она должна была умереть!

— Но она не умерла.

Взгляд Бака быстро скользнул к дверному проему, где стояла Карли. Даже если бы она была полностью одета, а не вышла в его старой футбольной майке-джерси, сомнений в том, что она только что из постели, не возникало. Ее волосы не были расчесаны, черты лица смягчены сном, а взгляд однозначно говорил о полученном удовлетворении.

Карли выглядела хорошенькой и милой; Трина не пыталась скрыть, что шокирована. В ней появилось что-то отвратительное и опасное. Взгляд, которым она посмотрела на Бака, был полон неприязни, и тот впервые понял то, что Карли увидела с первого раза. Что ненависть Трины к Лоре зашла слишком далеко.

— Ты дурак, Бак. Она никогда не беспокоилась о тебе. Ты был такой большой и сильный, звезда футбола, шериф… Она хотела проверить свои чары и разрушить тебя. И ты даешь ей еще шанс сделать это. Ты не мог дождаться, когда снова заполучишь ее в свою постель, да? — Презрительный голос Трины звучал холодно и неприятно. — Ты дурак, Бак Логан. Просто идиот.

Схватив свои сумочку и пальто, Трина рванулась к двери. На полпути она снова повернулась к нему лицом:

— Придет день, и тебе придется заплатить за свою глупость. В свое время ты тоже будешь наказан.

Наконец, хлопнув дверью, она ушла. Карли перевела на Бака широко открытые глаза.

— Она угрожала тебе.

Бак молча смотрел на вход, пока звук отъезжающей машины Трины не затих вдали. Потом он взглянул на Карли. Ее лицо побледнело, рот приоткрылся. Она боялась Трины, вспомнил Бак. Она чувствовала в этой женщине нечто, что пугало ее. Интуиция? Или воспоминания Лоры?

— Она только говорит, — сказал он рассеянно. — Она никогда мне ничего не сделает. Не забывай, я ведь шериф! Я бы посадил ее за решетку, если бы она попыталась сделать какое-либо зло.

Бак надеялся вызвать у Карли улыбку, хотя бы слабую, но она не расставалась так быстро со своими дурными предчувствиями.

— Дорогая моя, я знаю Трину всю мою жизнь. Она не причинит мне вреда. — Бак верил в это. — Хотя… Только держись от нее подальше. Не приближайся к ней без меня или Морин, — хорошо?

— Мне не следовало приходить сюда. Извини, я не думала…

— Она могла узнать что-то о нас, когда мы расплачивались в гостинице утром.

Постепенно шок от прихода Трины прошел. Обхватив руками его шею, Карли спокойно спросила Бака:

— А почему мы сделали это, шериф?

— Потому что ты собираешься проводить все свои ночи здесь, со мной. — Бак ласково коснулся ее. — Потому что нет смысла тратить деньги на комнату, в которой ты не ночуешь.

— И это единственная причина, которую ты смог найти?

Он захватил руками мягкую ткань ее джерси и потянул:

— О, дорогая, я могу найти настоящую, хорошую причину, — прошептал он, улыбаясь, — если ты дашь мне руку.

Охнув, Карли запрокинула голову назад, открывая свою шею навстречу его поцелуям:

— Это плохая причина, шериф, — прошептала она.

Бак целовал ее шею, спускаясь по атласной коже.

— А вдруг она не только грозит, Бак? — с беспокойством спросила Карли. — Ревность может побудить ее к действиям. Это ведь сильная причина. Что если…

Бак заставил ее замолчать поцелуем.

— Поверь мне, Карли. Я знаю Трину. Я знаю, на что она способна. Я хорошо знаю характеры людей.

Карли нехотя и с сомнением смягчилась.

— У тебя появился серьезный шанс проверить это.

Руки Бака скользнули под джерси, под которым ничего больше не оказалось. Это сильно и быстро возбудило его: вчера, наверное, это удивило бы его, но сегодня утром он находил это совершенно нормальным. Абсолютно.

— Отлично, — пробормотал он, нежно проводя рукой между ее бедер, гладя там завитки волос, ощущая ее тепло. — Твой характер сильнее, чем мой, потому что я не могу сопротивляться тебе. Если я не наполню тебя сейчас, — Бак прижался к ней всем телом и она, застонав, задрожала, — я умру на месте.

Карли смотрела на него нежным взглядом, капитулируя.

— Мы не должны делать это.

Бак снова гладил ее; Карли прикрыла глаза, он слышал ее неровное дыхание, чувствовал желание, которое все сильнее охватывало ее. Бак поднял ее над полом:

— Обними меня ногами, — хрипло скомандовал он, и Карли сделала так, крепко прижав свои бедра к его.

Бак принес ее в спальню к неубранной постели, положил ее и отбросил ее и свою одежду. Карли остановила его, перевернувшись. Когда он запротестовал, она заставила его замолчать поцелуем.

— Я способная ученица, — промурлыкала она с нежной улыбкой. — Дай мне показать, чему я научилась.

Ее предложение разогнало туман желания и позволило прошлому — воспоминаниям со всеми страхами и отвращением — вторгнуться в его сознание. Карли увидела в его глазах беспокойство, неуверенность и отвращение, и поняла, о чем она его попросила: дай мне соблазнить тебя, дай мне контроль, дай я буду управлять тобой, дразнить и возбуждать тебя. Это способ, каким пользовалась Лора.

Сев на колени рядом с ним, Карли обхватила его руками.

— Я не обижу тебя.

Бак облизнул губы.

— Я знаю.

— Я никогда не сделала бы то, что делала она. Я только хочу… — быстро, прежде чем Бак сообразил, что она имеет в виду, Карли продолжила: — Все хорошо. Это была плохая идея, я понимаю.

Бак выдержал ее долгий неотрывный взгляд, и выражение беспокойства понемногу исчезло из его глаз.

— Давай, — пригласил Бак с ленивой, насмешливой улыбкой, — покажи мне, чему ты научилась.

Если бы не эта улыбка, Карли бы отказалась. Она молча корила себя за то, что напомнила Лору в их постели. Лучше бы она лежала пассивно и позволяла ему вести, быть лидером. Но его улыбка была так самодовольна, — ведь он знал, что все, чему она научилась, она научилась от него. Так насмешлива, потому что Бак знал: она не даст новую пищу его сомнениям.

Она поцеловала его, это была медленная и простая проба губ, которая стерла его улыбку. Прежде чем Бак смог ощутить удовольствие, она оставила несколько поцелуев на его заросшей щетиной шее и дальше вниз, к груди.

— Когда ты впервые сказал мне, что играл в футбол, — шептала она, ее дыхание горячило и увлажнило его соски, — я подумала, что ты совсем не похож на тех гигантов, которых я видела по телевизору.

— Полузащитнику не нужны груды мышц, — ответил Бак, его голос был низким и хриплым. — Им нужны хорошие руки.

Карли пробормотала что-то в знак согласия, когда целовала его сосок, сделавшийся твердым и выпуклым. Ее нежное покусывание вызвало у него вздох удовольствия, и он коснулся ее, но она оттолкнула его руку. Это для него. Она скоро получит свое.

Его кожа была такой теплой, такой гладкой и ровной. Его мышцы были упруги, а живот был плоским и твердым. Его кожа покрылась мурашками, когда она ласкала его, и он затаил дыхание в безмолвном наслаждении. Ей нравилось смотреть на него, касаться, целовать его. Это заставляло ее почувствовать знакомое дрожащее тепло между ног. Она чувствовала себя пустой, голодной и больной, как будто все слишком затянула.