Трое на шоссе - Кунин Владимир Владимирович - Страница 5

— Давай, шеф, садись за баранку и двигай.

Толик, сопя, уселся за руль.

— Куда? — спросил он.

— В «Арагви». Обедать.

— Обед и дома есть, — повернулся к отцу Толик.

— А мы хотим в «Арагви». Трогай!

И Толик тронул...

В ресторане Карцев сидел напротив Сереги и Толика и говорил:

— Вот так-то, Серега. А Толик ко мне будет раз в месяц в гости ходить. Или даже, может быть, чаще... А уж если захотят отцу праздник сделать, может, и с Катькой разрешат раз в недельку повидаться! Глядишь, часок погулять мне будет с ней дозволено.

— Ну папа...

Подскочил официант:

— Извините, забыл спросить: коньячок, водочку?

— Я думаю — бутылки хватит, а, Витек? — спросил Серега.

— Сто пятьдесят «Варцихе». Пятьдесят ему. — Карцев показал на Серегу. — А сто — мне.

— Такие солидные гости, а коньячку три капли, — улыбнулся официант.

— Вот потому что солидные. Были бы шантрапа какая-нибудь, литрягу бы заказали.

— Вас понял. А молодому человеку? Может, сухонького?

— Молодой человек у нас за рулем.

— Вас понял. Слушаюсь. — И официант исчез.

— Вот так-то, дядя Сережа! — зло проговорил Карцев.

— Ну, ты даешь, Толик, — огорчился Серега.

— Мы думали, как лучше... — сказал Толик.

— Лучше всего, когда ты приходишь из рейса, а тебя дома ждут. — Серега намазал кусок хлеба горчицей, поперчил, посолил и отправил в рот. И чтобы снять напряжение, возмутился: — Да где же этот халдей?! Скоро он нам закусь принесет?!

Наступило тягостное молчание.

— Господи... сынок, — наконец горько сказал Карцев. — Да приди ты ко мне, скажи: отец, давай построим дачу для Катьки, будем там летом все вместе жить... Или квартиру какую-нибудь громадную — чтобы просторно всей нашей семье было... А я тебе, отец, еще внуков настрогаю! Да я бы наизнанку вывернулся! Я бы из-за баранки не вылезал... Ишачил бы, уродовался бы, а сделал! Потому что я, наверное, крестьянин. Так и вижу: огромный стол в большой светлой комнате, и сидим мы все вместе — родные и близкие... Тогда все ни хрена не страшно!

Карцев помолчал и добавил:

— Я шаг в сторону боюсь сделать, чтобы вас с Лизой, семью свою, не обидеть... А вы меня так... Запросто...

Подскочил официант, стал расставлять тарелки.

— Икорочку только что получили. Не желаете икорочки?

— Желаем, — сказал Серега и тревожно глянул на Карцева.

Ранним утром две голубые «шкоды» с огромными серебристыми рефрижераторами мчались по пустынной трассе.

Впереди шел Серега Пушкарев. За ним Карцев. В квадратном зеркале заднего вида карцевской машины удалялась надпись на зеленом щите: «До Москвы 65 км».

Карцев, ухмыляясь, смотрел в спину Серегиного фургона с большими черными номерами.

Занавески с барабанящими зайчиками были раздвинуты к стенкам кабины. На аккуратно застланной подвесной койке лежала Лена в свитере и джинсах. И говорила:

— Из твоего телефонного бормотания я ведь не поняла ничего. — Она опустила руку и погладила Карцева по затылку. — Я рассчитывала увидеть тебя не раньше чем через две-три недели... Что, думаю, стряслось? Что-нибудь с Толиком? С Катенькой?

— Она вчера так плакала... — сказал Карцев, глядя вперед. — «Дедушка, не уходи в рейс!.. Дедушка, возьми меня с собой!...»

— Дедушка! — рассмеялась Лена, свесилась с койки и поцеловала Карцева в седую макушку. — Ну какой же ты дедушка?!

— Дедушка я, кстати, первый сорт.

— Ты у меня вообще первый сорт! Ну слушай: в школе — ремонт, отпуска отменены, директор, молодой, здоровый кобель, тут же заболел и уехал куда-то к морю и, конечно, все свалил на плечи старика завуча. Старик, естественно, боится, что его уйдут на пенсию, и даже пикнуть не посмел... Когда я сказала, что отбываю на три недели, ему буквально худо стало. Он так кричал! Витенька, он так кричал!.. «Елена Дмитриевна, вы дезертир! Вы непорядочный человек! Вам не место...» Ну и всякое такое... А я стою перед ним в известке, в масляной краске — зачуханная, как жучка...

— Но ты же врач! — возмутился Карцев. — Какого черта?!

— Но я же школьный врач, — возразила Лена. — А это совсем не то, что ты думаешь. Ой, Витюш, так есть хочется!..

Карцев пошарил за спинкой сиденья и вытащил яблоко.

— Погрызи пока... До десяти на трассе все закрыто. Километров через сто позавтракаем. Ну и?..

Лена перевернулась на спину, вытерла яблоко краешком занавески.

— Ну и тогда я пошла с козырного туза! Возьми и ляпни: «Я в свадебное путешествие еду! Вы что, хотите мне жизнь сломать?!» Старик и расклеился.

Карцев даже головой тряхнул от неожиданности.

— Ты так и сказала — в свадебное путешествие?

— Да. — Лена ожесточенно откусила от яблока большой кусок. — Но ты не пугайся. Вернусь, попрошу прощения за ложь. Старик добрый, простит...

Она повернула голову и стала разглядывать занавеску, в складках которой жили зайчики с барабанами.

Спустя полтора часа они заканчивали свой немудрящий завтрак в скудной придорожной харчевне. За окнами стояло несколько автомобилей: две «шкоды» Карцева и Пушкарева, чей-то раздрызганный колхозный «ГАЗ-51» или, как его называют шоферы, «газон», частный «жигуленок» и нелепый тоненький трактор на огромных задних колесах.

Лена, Карцев и Серега сидели за колченогим пластмассовым столиком.

Неподалеку от них завтракала чистенькая семья с «жигуленка». В углу зала — двое в промасленной спецовке, с трактора, а у самой буфетной стойки одиноко пил третью бутылку портвейна какой-то детина лет тридцати.

— Сережа, ты что же руки не помыл? — удивилась Лена.

— Ленок, нормальные рабочие руки, — легко сказал Серега.

— Бесполезно, Аленка, — процедил Карцев. — Ты ж его не первый день знаешь.

— Викторыч! — крикнула старая буфетчица Карцеву. — Следующим рейсом пойдешь, привези набор шоколадный. У моей внучки именины в будущем месяце.

— Ладно, — сказал Карцев. — А где Клавка?

— Клавка!.. — вместо ответа заорала буфетчица.

— Ну чего, чего? — Из окна раздачи высунулась профессионально румяная повариха.

— Глянь-ко, — сказала буфетчица и ткнула пальцем в Карцева.

— Ой, Виктор Викторович с Сережей приехали! — воскликнула повариха. — Чего ж не сказала раньше-то! Чего покушаете, ребятки?

— Да уж покушали, — улыбнулся Серега.

— А я еще положу!

— Да нет, спасибо, — сказал Карцев и вынул из кармана небольшой пакетик. — Привез тебе иголки для швейной машины. Только не знаю, эти номера или не эти... Сама разбирайся.

— «Скажите, почему нас с вами разлучили...» — вдруг запел пьяный.

— Женька, холера! — заорала буфетчица. — А ну кончай! Что люди подумают? От сволота пьяная!

— Все! Все!.. — сказал Женька, засунул полбутылки в карман и встал. — Аривидерчи Рома... — Он вышел, шагая преувеличенно твердо.

— Заплатил? — спросила Клавка.

— Куда он денется, — ответила буфетчица.

Лена и Серега тоже встали из-за стола.

— Спасибо. — Лена улыбнулась поварихе и буфетчице. — До свидания.

— На здоровье, деточка. До свидания, до свидания!..

— Заезжайте, — сказала повариха. — Или вы только в одну сторону?

— Нет, почему же? В обе, надеюсь...

— И правильно! — отрезала буфетчица. — Баба завсегда должна надеяться!

И в это время завыл стартер «газона». Двигатель то заводился, то глох. Серега выглянул в окно и удивленно сказал:

— Витек, да он никак ехать хочет!

— Кто?

— Да этот жлоб. — И Серега показал на столик Женьки.

— А чего? — сказала Клавка. — Он шофер... Он у нас такой шофер — не приведи Господь!

Двигатель «газона» вдруг завелся окончательно и мощно.

— Надо бы его тормознуть, — сказал Карцев Сереге и выскочил из харчевни. Лена побежала за ними.

Добежать до «газона» они не успели, тот, переваливаясь, уже выкатывался на трассу.

— Серега, — крикнул Карцев, — у тебя груза поменьше, поливай вперед! Перекрой ему трассу!