Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Клык Фенрира - Голубева Марина - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

Задумчиво подперев голову рукой, Сен-Жермен какое-то время разглядывал изображенный на листе крест с расширяющимися концами, чем-то похожий на мальтийский, только более вытянутый. Судя по тщательно сделанному рисунку, крест был, скорее всего, каменный. Такие могут ставить на могилах, да и холмик, на котором стоял крест, подтверждал догадку. Только вот чья это могила и где находится? Граф вздохнул, проворчал: «Нужна дополнительная информация» — и направился к зеркалу.

Некоторое время он внимательно рассматривал узоры на раме, затем легко коснулся нескольких фигур и произнес фразу на странном каркающем языке. Зеркало покрылось мелкой рябью, и его поверхность затянул белесый туман. Граф на минуту задержал дыхание, вглядываясь в дрожащую дымку, затем шагнул в зеркало и исчез.

Волчья доля

Глава 8

Алексей проснулся ближе к полудню на неудобном диванчике в библиотеке. Все тело ломило, голова болела, а ногу и вовсе свело. Молодой человек совершенно не выспался, но решил перебраться к себе в комнату: спать на кровати намного удобнее. Позевывая, Алексей похромал в коридор, пытаясь на ходу руками размять икру, в которую словно впились сотни иголок. В нелепой позе, чертыхающегося и всклокоченного, его и нашел Семен.

— А, вот, барин, вы где! — обрадовался старый солдат. — А я ищу, почитай, уж пятнадцать минут, так бы и не догадался, куда вы подевались, если бы граф не велел в библиотеке глянуть.

— А что случилось-то? — еще раз, не удержавшись, зевнул Алексей и потер глаза руками. — Я это, дядя Семен, спать хочу, если ничего срочного, может, позже?

— Дык как это — ничего срочного? Господин граф специально к вам портного вызвал, сказал, самого приличного, что есть в Санкт-Петербурге. А то вечером в люди собираетесь, а вам и одеть нечего.

— Мне вот прямо сейчас идти и мерить парадные костюмы? — в отчаянии взвыл парень.

А Семен только кивнул головой и сказал:

— Дык он ведь уже с час ждет, извелся, небось, весь.

Портной ожидал с кипой разноцветных тканей, увешенный блестящими галунами и лентами. Маленький, суетливый человечек изъяснялся на странной смеси французского, немецкого, русского и еще какого-то и вовсе Алексею незнакомого языка. Понять его было решительно невозможно, но он в том, по-видимому, и не нуждался.

Молодой человек опасливо, бочком прошел в комнату и подозрительно уставился на кружева, ленты, яркие отрезы ткани и несколько готовых камзолов. Ничего из этого видеть на себе он бы не хотел, но, глядя на погруженного в творческий процесс мастера, с огорчением понял — вряд ли ему дадут высказать собственное мнение по поводу одежды. Нарядят, как новогоднюю елку, выдадут белые блестящие «лосины», подвяжут бантами и выпустят в свет. Хорошо хоть никто их друзей-однокурсников не станет свидетелем такого позора, иначе не избежать бы насмешек, и были бы они совсем не про армию.

Бормоча что-то себе под нос, портной крутился вокруг парня, обмеривая, прикидывая, щелкая озабоченно языком и ероша свою и без того лохматую шевелюру. Наконец вытащил из кипы принесенного им готового платья темно-вишневый камзол, украшенный серебряной вышивкой, заставил молодого человека его примерить, сокрушенно повздыхал и заявил, будет «сие мал-мал подгоняй на пока». Затем заставил выбрать ткань для пошива еще двух камзолов и кафтана. Алексей так утомился от всей этой суеты и болтовни, что, зажмурившись, ткнул пальцем в первые попавшиеся отрезы и с облегчением вздохнул, когда мастер наконец ушел, на прощание пообещав занести готовое платье быстро-быстро, сей суар[6]. Какая разница, в каком цвете будут два петушиных камзола? Хоть синий, хоть красный, хоть серо-буро-малиновый — удобными джинсами и майкой им все равно не стать. Хорошо хоть, кошмар закончился быстро и можно отправляться досыпать.

Молодой человек рано обрадовался, так как за дверью ждали обувщик и чулочник. А затем настала очередь парикмахера с кучей париков. Примерка этой совершенно необходимой дворянину детали костюма Алексея окончательно доконала. Нет, граф, конечно, еще вчера объяснил, что приличия следует соблюдать, а парик в светском обществе — не просто дань моде, а своеобразный знак дворянского достоинства. Но Алексей казался себе в этом «знаке» совершеннейшим чучелом и, хотя согласился мерить, одевать не собирался. Или, по крайней мере, планировал до конца отстаивать свое право не выглядеть нелепо. Кто только придумал наряжаться в эти мочалки?

В завершение кошмара в комнату впорхнула разряженная, как береза на Троицу, дама с ворохом кружевных жабо, платков и шарфов, судя по всему, убежденная, что именно кружева являются главным признаком настоящего мужчины. Алексей отмахивался от навязчивой дамы как мог, но потом смирился. Если граф что-то решил, сопротивляться смысла не имеет. В заключение дама, выразительно приподняв бровь, протянула парню коробочку и, хихикнув, сообщила, что сие украшение, недавно вошедшее в мужскую моду, делает кавалера просто шарман[7]. Заинтригованный Алексей раскрыл коробочку и увидел маленькие черные кружочки и звездочки. Он в недоумении посмотрел на посетительницу. Та, снова хихикнув, ловко подхватила один кружочек и легко коснулась щеки молодого человека, а затем повернула его к зеркалу. На щеке, чуть выше уголка губ, красовалась бархатная мушка. Дама аж ахнула от восхищения, всплеснула руками и уже готова была изливать восторги, но Алексей брезгливо стряхнул модное украшение, как настоящую муху, и так гаркнул на модистку, что та поспешила побыстрее откланяться.

В глазах мельтешило от цветных тканей, позументов, блестящих пуговиц, лент и всяких финтифлюшек. Когда наконец эта пытка закончилась, молодой человек чувствовал себя так, будто бежал сорокакилометровый кросс или махал весь день лопатой на раскопе в тридцатиградусную жару. Но самым неприятным было то, что время обеда прошло, а уже к вечеру их с графом ждали на балу у Воронцова. Ложиться спать не имело смысла. Только душу травить. Интересно, если он у графа кофе попросит, тот сильно разозлится или нет? Сам Сен-Жермен периодически сидел с чашкой в библиотеке. Или это чрезвычайно дорогой в восемнадцатом веке напиток и просто так им учеников не поят?

Судя по количеству карет у главного входа недавно отстроенного дворца Воронцовых, гостей собралось немало. Угрюмый одноглазый кучер, которого Алексей откровенно побаивался, с поклоном открыл дверцу кареты. Молодой человек неуклюже выбрался, придерживая треуголку, чтобы ненароком не извалять ее в грязи, и двинулся вслед за Сен-Жерменом.

Настроение было отвратительным. Мало того, что Алексей не выспался после бессонной ночи, так еще и пришлось облачиться в нелепый наряд. Чего только стоили кафтан цвета спелой вишни, узкие панталоны и туфли на каблуке! Тугой воротник рубашки стягивал горло, а голову приходилось все время задирать кверху, потому что пышные кружева жабо лезли в рот. Но больше всего неудобств доставлял парик. Его Алексей согласился надеть, только когда Сен-Жермен пригрозил прибить эту «мочалку» к дурной башке. Парик все время съезжал набок, а голова под ним потела и чесалась. Всю дорогу молодой человек ерзал, пытаясь привыкнуть к необычному наряду, и почесывался. В итоге граф на него наорал и обозвал шелудивым. Алексей обиделся, но постарался как-то притерпеться к неудобствам. В конечном счете, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Носил же он дома узкие джинсы, в которые нужно влезать чуть ли не с мылом — тоже не самая удобная на свете одежда.

— Балы — не просто часть жизни российского дворянина, — рассказывал Сен-Жермен по дороге. — Это сама жизнь. Чопорное, церемониальное, строго регламентированное действо требует от гостей неукоснительного соблюдения этикета и весьма немалых материальных затрат. Дворянство буквально разоряется на нарядах из золотой и серебряной парчи, отделанных дорогим французским и испанским кружевом и драгоценными камнями. Но никому и в голову не придет отказаться от приглашения. И это не столько честь, сколько сословная обязанность. Того, кто пренебрегает обязанностью, могут ждать неприятности. А уж на карьере его точно можно поставить крест.