Клык Фенрира - Голубева Марина - Страница 16

Алексей замер с куском во рту, позабыв его прожевать. Он тоже видел этих всадников. Только это был сон. Или не сон? А старый солдат продолжал:

— Сказывают, что попа католического, с посланником папы римского приехавшего, до смерти загнали. Звери его так истерзали, что только по рясе и опознали.

Алексею стало жутко — Семен пересказывал его бредовое видение. Воспоминания о своем участии в этой охоте вызвали у него приступ тошноты, и он с трудом проглотил комок, застрявший в горле.

— Да, верно, дурной был человечешко, чернокнижник. Да и ядами, говорят, приторговывал. У нас такого отродясь не было. Где это видано, чтобы людей православных всякой дрянью травить. В морду дать — это нормально, это по-нашему. А чтобы ядами…

— Ну, довольно! Надоели уж враки эти! Вон, гость наш аж позеленел от твоих новостей. — Граф зло скомкал в руке салфетку.

— Воля ваша, господин граф, а я не вру! — Семен упрямо вздернул подбородок. — Видел я этих всадников, вот как вас сейчас, видел! Почти вровень с нашими окнами прошли. А нынче, вон, и барин волков слыхал. Чуть ли не в доме зверь выл. Ну, этот-то, я думаю, сам по себе, чай, из-за Фонтанки забежал.

— А что это за Дикая Охота такая? — спросил молодой человек, стараясь побороть тошноту. И простое любопытство здесь было ни при чем. Уж очень странно и страшно совпадали рассказ солдата и сон Алексея.

— А это ты вон у него спроси, он горазд сказки рассказывать, — кивнул Сен-Жермен на слугу, — а меня уволь! Наслушался уже!

Граф раздраженно встал, швырнул скомканную салфетку в тарелку и, резко развернувшись, вышел из комнаты.

Алексей удивленно посмотрел на хлопнувшую за графом дверь и спросил у Семена, хмуро собиравшего со стола тарелки на большой поднос:

— Так что там с Дикой Охотой?

— А тебе это зачем, барин?

— Ну, интересно просто. Я про нее слышал, но что — не помню. Да ты присядь, дядя Семен, хватит уж суетиться.

— Нам при господах сидеть не пристало, — пробурчал старый солдат, продолжая возиться с посудой.

— Что ты все заладил: барин да господин! — возмутился Алексей. — Какой я тебе господин?! Студент я, или студиозус, по-вашему. А у студентов, знаешь ли, ни господ, ни слуг не бывает.

Семен потоптался немного, оглянулся на дверь и примостился на краешке стула.

— Ну, что тебе рассказать-то? Слухи да легенды, стало быть, всякие есть. Кто говорит, будто это рыцари, проклятые за душегубства, и во главе их сам Дьявол скачет. А другие, напротив, говорят, что это боги старые, еще варяжские, бесы по-нашему. А впереди всех сам главный бог Один на коне восьминогом. И сопровождают их то ли собаки большущие, то ли волки, а может, и те и другие. Я думаю, второе-то вернее будет. При Одине-то свита, как полагается, — воины мертвые, другие боги, попроще. А стаю зверей сам Локи ведет в облике большущего черного волка.

Появляется Дикая Охота в штормовые, дождливые ночи. Носятся кони с призраками по облакам да души заблудшие собирают. Когда, бывает, и на землю спускаются, тут и живого человека могут загнать-задрать. Только добрым людям, в Бога верующим, их опасаться нечего. А вот если колдун какой черный, через свое черное колдовство людям вред творящий, то его, стало быть, охотники могут и порешить. Как вот нонче-то и случилось.

Алексей на минуту задумался, пытаясь переварить полученную информацию и соображая, какое отношение все это имеет к нему, а потом спросил:

— А граф-то из-за чего рассердился?

— А это ты, барин, у их сиятельства сам и спроси, — проворчал Семен и, забрав поднос, молча вышел из гостиной.

Оставшийся один Алексей немного посидел, размышляя, чем бы себя занять, и вспомнил, что хотел выйти на улицу. Зачем ждать до вечера, если уже сейчас можно узнать что-то интересное о городе за пределами дома.

Приняв решение, молодой человек повеселел и чуть ли не вприпрыжку направился к выходу. Но у двери его ждал сюрприз. Прислонившись к косяку и ковыряя в зубах щепкой, стоял здоровенный мужик совершенно разбойничьего вида, в широченных желтых штанах, жилетке на голое тело и с громадной серьгой в ухе. Густая черная борода, единственный глаз, сверкавший из-под надвинутой на лоб треуголки, и внушительных размеров сабля без ножен, торчащая за поясом, вызывали желание держаться подальше от столь неприятного типа.

Алексей замялся, но потом решительно направился к выходу — мало ли зачем здесь стоит мужик, может, ему просто захотелось или дом охраняет от непрошеных гостей. Одноглазый тип издал невнятное рычание и перегородил дверь, положив руку на рукоять сабли.

— Эй, ты чего? — оторопел молодой человек. — Дай пройти!

— Гы! — выдал мужик и мотнул головой.

Алексей почувствовал страх, который быстро перешел в злость, захотелось немедленно вцепиться наглому типу в горло, причем не руками, а зубами. Такое желание вызвало недоумение: он же никогда не был агрессивным и все проблемы предпочитал решать мирно, тем более если противник заведомо сильнее, да еще и вооружен. Удивленный своим порывом, молодой человек попятился и повернул назад, опасаясь ввязаться в ненужную и чреватую неприятными последствиями драку.

Но злость никуда не делась, очень хотелось хоть на ком-то выместить свое раздражение, и Алексей направился на поиски графа, чтобы выяснить, по какому праву Сен-Жермен удерживает его насильно. Алексей не сомневался — одноглазый выполняет приказ хозяина.

Подвернувшийся слуга, испуганно косясь на Алексея, сказал, что господин граф, вероятно, у себя в кабинете, но их сиятельство бывает крайне недоволен, если его беспокоят.

— Я тоже недоволен, — буркнул молодой человек и направился в указанном направлении.

Правда, пока он дошел до кабинета графа, злость куда-то испарилась, а на смену ей пришла неуверенность. Алексей уже сомневался, нужно ли высказывать графу свое возмущение — Сен-Жермен прямо заявил, что любые «истерики» и давление на него ни к чему хорошему не приведут.

Алексей потоптался у двери, раздумывая, стоит ли нарываться на неприятности, а затем вспомнил о том, что граф сам вчера обещал проверить магические способности. Вот пусть и проверяет. А между делом можно поинтересоваться, почему это «гостю» запрещено выходить из дома. Еще молодому человеку никак не давала покоя Дикая Охота. Что это — быль или сплетни? Если быль, как такое вообще возможно? Если сплетни, то почему он тоже видел всадников и даже вроде как участвовал в погоне и расправе над католическим священником, о котором упоминал Семен. Что делают в Питере забытые скандинавские боги? Куда делись исконно русские? Почему нет их и как ко всему этому относится христианский бог? В России же православие?

Назойливые мысли не дали повернуть от двери и уйти к себе в комнату, Алексей не привык мучиться таким количеством неразрешенных вопросов. Он никогда не считал себя верующим, и необходимость копаться в теологических подробностях угнетала. Но интересно же! Если допустить, что существуют скандинавские боги, то, значит, есть и остальные. Интересно, как они относятся к тому, что на их территории хозяйничают чужаки?

Алексей был уверен — граф знает ответы на эти вопросы. Молодой человек вспомнил слова Семена о том, что его господин некогда беседовал с самим Христом. Невероятно, но вдруг… вдруг это — правда?

Сен-Жермен что-то писал за большим письменным столом, заваленным бумагами, и был явно недоволен появлением Алексея. Под пристальным, холодным взглядом боевой запал молодого человека сразу пропал, слова застряли в горле, а мысль получилось озвучить с трудом. В голове все сложилось ладно и правильно, а высказанный вслух вопрос свелся к робкому бессвязному бормотанию:

— А вот… Дикая Охота, она как тут?

— Вы не только слушаете Семеновы бредни и верите им, словно младенец, — раздраженно отозвался Сен-Жермен, — но и манеру разговора у него переняли. Свою мысль нужно формулировать четче, иначе вы лишаете собеседника возможности понять вас.

— Ну, почему же бредни… Дикая Охота… — повторил попытку Алексей. Язвительный тон графа не добавил уверенности.