Король темных просторов - Крес Феликс В. - Страница 3

Вокруг царила ночь, когда корабль подходил к пристани, буксируемый собственными шлюпками. В сторожевой башне неподалеку блеснул тусклый свет, с берега донесся окрик:

— Кто здесь?!

Тишина. Огромная туша корабля со скрипом навалилась на балки помоста. Матросы бросили швартовы.

— Кто здесь?!

Сбросили трап. Рядом с ним один из матросов поставил бочонок с горящей смолой. Трап загудел от ударов матросских ног. Каждый нес факел, который окунал в бочонок. Вскоре две сотни движущихся огней осветили порт. Назойливый голос с берега умолк, в селении неподалеку в окнах вспыхнули мигающие огоньки. Мгновение спустя с палубы раздался громкий, отчетливый голос:

— Селян живьем, но только селян! Вперед!

Толпа полудиких моряков устремилась к сторожевой башне.

Однако солдаты решили дорого продать свою жизнь. Они никогда не связывались с командой пиратского парусника, поскольку подобное было бы чистым безумием. Впрочем, до сих пор ни разу не происходило ничего такого, что потребовало бы от них каких-либо действий. Поступки морских разбойников были наглыми и дерзкими, но… по сути, вполне законными. Да, «Морской змей» пополнял запасы, однако за них платили местному трактирщику (хотя, честно говоря, плата эта была смехотворной); капитану пиратов, естественно, вовсе ни к чему было пускать корчмаря по миру. Однако теперь, перед лицом нападения дикой банды, имперские солдаты неожиданно продемонстрировали все, на что они были способны. Надежды Раписа застать маленький гарнизон врасплох не оправдались. Его люди неожиданно увидели в полумраке сомкнутые, ровные ряды обученной пехоты, дополнявшей команды стоявших в порту кораблей. Большинство были подняты прямо с постелей, некоторые в одних рубашках, — и тем не менее выглядели они достаточно грозно. Со стороны пристани донесся могучий грохот: это «Морской змей» бросил швартовы и огнем своих орудий расстреливал беззащитные имперские корабли. В то же мгновение, словно по условленному сигналу, первая шеренга солдат присела, целясь из арбалетов, а солдаты во второй шеренге подняли натянутые луки. Свистнули стрелы, пираты внезапно остановились — впереди падали пронзенные тела. Сквозь стоны и крики агонии пробился голос Раписа:

— Вперед! За Алагеру и «Север»!

— За Алагеру! — яростно подхватили остальные.

Солдаты продолжали стрелять из луков, но от арбалетов, оружия куда более смертоносного, уже не было никакой пользы. Дикая толпа с кличем мести набросилась на солдат, словно разъяренная волчья стая. Лязгнули скрещенные мечи, в мигающем блеске упавших факелов мелькало то древко копья, то широкое лезвие топора. Арбалетчики, схватившись за мечи, пытались прикрыть продолжавших стрелять лучников, но, ввиду численного преимущества противника, им удавалось это лишь недолго.

В блеске последних гаснущих искр солдаты вели безнадежную борьбу. Они сражались отчаянно, молча — каждый сам за себя, но столь искусно, что трупы пиратов густо устлали землю. Однако вскоре их подавили, перемешали. Сражение превратилось в бойню.

Тем временем вторая сотня разбойников опустошала селение. Здесь командовал Эхаден. Когда Рапис заканчивал резать солдат, первые дома уже занялись пламенем. То и дело группа разбойников врывалась в какую-нибудь хижину, откуда тотчас же доносились вой, плач и крики рыбаков. Разбушевавшиеся матросы метались среди домов как сумасшедшие, отчаянно лаяли на цепях собаки, из объятого пожаром курятника высыпали одурманенные дымом утки и куры, вызвав еще большую суматоху. Там, где седане пытались в отчаянии сопротивляться, их убивали без тени жалости. Кровь текла рекой, убийцы под командой Эхадена рубили мечами и топорами выставленные вперед руки, пронзали незащищенные животы, разбивали головы. Стоны зверски насилуемых женщин заглушал пронзительный плач детей, которых, как непригодных для перевозки, силой отрывали от матерей. Крыши хижин пылали все ярче, треск горящих стропил смешивался с доносившимся со стороны порта победоносным грохотом орудий «Морского змея».

Эхаден не принимал участия в резне. Он стоял посреди селения, держа меч под мышкой, и с обычным спокойствием отдавал распоряжения то и дело подбегавшим к нему пиратам. Он следил, чтобы никто из жителей селения не сбежал в лес неподалеку, иногда молча указывал цель троим лучшим лучникам в команде, которых держал при себе. Так его и застал Рапис, шедший во главе запыхавшихся, окровавленных, но радостных разбойников.

— Слишком много трупов! — резко сказал он. — У нас почти пустые трюмы.

— Здесь много народу, — буркнул офицер, показывая на выходящую из-за хижин колонну из нескольких десятков связанных селян. Половину составляли женщины. Пленников подталкивали грубо, но в меру. Охранники заботились о товаре.

Из ближайшей хижины выскочил рыбак с окровавленным лицом, держа в руке большую дубину. Рапис примерился, раскрутил над головой топор и угодил тому прямо в лоб. Раздались одобрительные возгласы лучников Эхадена и еще нескольких пиратов. Моряки радовались, что у них есть такой капитан, который может произвести на них впечатление! Кто-то подбежал к убитому, наступив на него ногой, вырвал топор и отнес капитану.

— Пошли людей в корчму, — сказал Рапис, вытирая лезвие. — У имперцев почти ничего нет на складе. Слышишь, Эхаден?

Офицер кивнул:

— Раладан этим уже занялся. Загрузку провизии и пресной воды мы закончим до рассвета. Но пока я слышал лишь три залпа. — Он махнул рукой в сторону пристани. — Два бортовых и один из носового или кормового. Это слишком мало для трех посудин. Если они не поторопятся и не встанут у берега… — Он замолчал, услышав грохот очередного бортового залпа. — Ну все, закончили.

Проходивший мимо тяжело дышавший матрос бросил факел на крышу ближайшего дома. Вспыхнуло пламя.

Постепенно смолкали последние вопли жертв. Голоса матросов начали сливаться в старую, угрюмую морскую песню:

Рапис поднес к губам короткий глиняный свисток. Голоса стихли, и несколько мгновений спустя перед ним была вся команда. Гудело пламя. С треском обрушилась крыша одной из хижин.

— Возвращаемся на корабль, — сказал капитан. — Боцмана ко мне.

Из толпы тут же выступила плечистая фигура.

— Возьми десять человек, сходите к башне и соберите все, что может пригодиться, в особенности не слишком поврежденные доспехи. У кого нет, может выбрать для себя. То же самое с мечами, арбалетами и прочим. И еще, Дороль, проверь хозяйство казначея — гарнизон здесь небольшой, но у них может быть немного серебра. Остальные — на корабль!

Они шли сплоченной толпой, окружив группу голосящих пленников. Чей-то грубый, хриплый голос затянул:

Рапис не пошел вместе с остальными. Он посмотрел вслед удаляющейся толпе, потом окинул взглядом окрестности. Ему нужно было еще кое-что сделать… но он забыл что.

Гул пожара нарастал, горели уже не только крыши, но и стены хижин; с треском и грохотом падали обугленные балки и жерди. В клубах дыма метались языки пламени. Где-то раздался крик — короткий, тут же оборвавшийся.

Рапис стоял и смотрел.

Так пылали парусники. Во мгле…

Обреченные на гибель парусники…

Большой фрегат, подгоняемый ветром, неся в такелаже бурное пламя, подходил с наветренной стороны — и столкновение было неизбежным. Рапис внезапно увидел всю свою так и не удавшуюся жизнь, которая должна была завершиться в языках огня или среди соленой морской воды. Горящий фрегат приближался, словно предназначение судьбы, наконец с грохотом и треском столкнулся с бортом «Змея» — и чудовищный удар вышвырнул капитана в море. Он почувствовал жесткие удары холодных волн.