Брошенное королевство - Крес Феликс В. - Страница 49

А когда все очень хорошо сходилось, Арма несколько терялась. Неизвестно было, что со всем этим делать. В неясной ситуации она предпочитала положиться на интуицию. В ситуации, выясненной до конца, интуиция могла только молчать. Оставался разум.

Она самокритично пришла к выводу, что разум значит очень мало.

Допрашиваемый матрос молчал, тревожно ожидая дальнейших вопросов. Однако сидевшая перед ним на табурете золотоволосая госпожа тоже молчала, закрыв глаза. Наконец она откашлялась.

— Хорошо, — сказала она. — Значит, ваша шлюпка ждет в порту эту… одноглазую женщину?

— Ее высочество, да, ваше высоко…

— Как ее зовут?

— Риди… то есть Ридарета, Риола Ридарета, ваше…

— Риола Ридарета? Как-то странно.

— Потому что, ваше высокоблагородие, это не полное имя. Имя ее высочества проклято, и его нельзя произносить, потому что от этого… сразу какое-нибудь несчастье или болезнь. Именно потому Риола, что неполное…

Перепуганный матрос начал составлять какую-то идиотскую анаграмму, из которой должно было следовать, как это имя звучит на самом деле. Арма махнула рукой, поскольку моряцкие предрассудки были последним, что ее волновало. Однако старательный узник продолжал рассказывать дальше — и опять его слова, хоть и походили на выдумку, имели смысл. Странная женщина явно пользовалась дурной славой, даже среди своих. Она обладала некоей странной силой. Подобное звучало бы как морская легенда, каких много… если бы не доклад об одноглазой, которая среди бела дня, в присутствии многих свидетелей, разнесла кому-то вдребезги голову. Такого кулака не было даже у Глорма. Она явно пользовалась какими-то Брошенными Предметами; ее высокоблагородие Арма, еще в прежние времена, сталкивалась не с одним Гееркото. Но она видела и многих, кто ими пользовался — однако лишь до мгновения, когда им выпускали мечом кишки.

— Хорошо, хватит об этом… демоне с двумя именами. Вы ее ждете?

— Да. Как раз, ваше…

— Я не могу тебя сейчас отпустить, — заявила она, вставая с табурета, — поскольку ты все расскажешь своим. Тебе придется остаться в Лонде, пока они не уплывут. Тихо, дурачок, — предупредила она, грозно поднимая руку, — или я приму другое решение. Сейчас тебя отведут в одно место, где ты поживешь несколько дней.

Узника отвязали от стула и увели. Она кивнула командиру своих убийц, скромно стоявшему в стороне у стены; всех остальных она отослала.

— Убить, — коротко сказала она, когда они остались одни. — В каком-нибудь переулке недалеко от того места, где вы его схватили. Все должно выглядеть так, как будто он сунул нос не в свои дела, ввязался в какую-то драку на улице, или что-нибудь в этом роде, и получил нож в спину.

— Ясно.

— Погоди. А награда?

Убийца вышел, унося большой перстень и золотые серьги с рубинами, которые ей уже надоели. Этим людям платил трибунал (официально они были тайными соглядатаями), но стоили они намного больше, и она об этом помнила. Окинув взглядом опустевшее помещение, она тоже направилась к двери. Предчувствия посещали ее редко, но на сей раз оно подсказывало: это еще не конец. Что-то случится ближайшей ночью.

И действительно случилось, но только на рассвете. Прибежал шпион с донесением, что старый великан и одноглазая женщина отправились на пристань, неся с собой солидных размеров багаж, словно собирались больше не возвращаться в находившийся под наблюдением дом. Арма в мгновение ока должна была принять множество чреватых последствиями решений, отдать несколько распоряжений и даже написать письмо уряднику на корабле морской стражи, а также второе, командиру эскадры.

Она не могла задержать мирный торговый корабль, шедший под дартанским флагом. Но она могла — и даже должна была — проверить корабль, взявший на борт убийцу, которая к тому же происходила с Агар. Пиратское княжество не признавали ни Вечная империя, ни Дартан, оно считалось лишь логовом морских разбойников. Перед лицом множества свидетелей даже сама дартанская королева не могла отнестись к задержанию кого-то оттуда с явным неодобрением. Она могла требовать самое большее выдачи дартанской команды — но не сразу. Трибунал Вечной империи имел право преследовать убийц, жертвами которых становились подданные императрицы.

Интуиция подвела… разум же не справился.

У наместницы имелось всего несколько мгновений на принятие наиболее важного решения в ее жизни. Выпустить из Лонда эту… шайку чудовищ означало сложить оружие. Арма не упустила подходящего случая, но, собственно, не знала, для чего можно использовать схваченных пленников. Она считала, что в худшем случае всегда может их отпустить, выразив сожаление о печальном недоразумении. Поэтому размышления о том, для чего они ей нужны, она отложила на потом. Пока что она хотела их получить, и ничего больше.

Но, разжигая в собственном доме пожар, можно ли не принимать во внимание последствия?

16

Конечно, Тевена понимала… Одно слово. Достаточно было одного слова, из которого бы следовало, кто автор письма. Если бы стало известно о тайных связях наместницы трибунала с разбойниками, это могло бы основательно подорвать то положение, которое она занимала.

Тевена не поверила ни единому слову.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Смертельные враги

17

Ведшая через Бадор, Громб и Рахгар дорога была словно позвоночником Тяжелых гор. Удивительно ровная и прямая, она тем не менее считалась таковой только здесь, среди диких вершин и перевалов. Она позволяла проехать верхом, но о повозках уже не шло и речи; они добирались только до Бадора.

Проклятый Полосами край, которым считался Громбелард (а проклятый якобы потому, что именно над ним шла в далеком прошлом война двух сил, Шерни и Алера), действительно напоминал какой-то полумертвый, обманутый мир, где не имелось ничего, кроме ветра, дождя, туч и голых скал. Тяжелые горы, хотя и более низкие, чем Княжеские вершины в Армекте, были достаточно высоки, чтобы на их вершинах долго лежал снег. Но он не лежал там никогда. В краю, где все всегда мерзли, промокшие от дождя и продуваемые пронизывающим ветром, в действительности было очень тепло. Среди бессмертных туманов перемещались клубы поднимающегося с земли пара. Что-то согревало этот негостеприимный край, и притом словно снизу… Феномен этот положил начало бесчисленным громбелардским легендам, среди которых больше всего привлекали внимание легенды о живых горах. Громбелардцы верили, что Тяжелые горы живые, что где-то под скалами пульсирует в широких, словно Реки, венах кровь; что кое-где слышны удары могучего сердца; что пронизывающий ветер — это дыхание гор. В мире, где созидательная сила склонилась к земле, говоря всем: «Я существую», кружило множество мифов, жили своей жизнью разнообразные предрассудки и верования — такие, как идея об армектанской Непостижимой Арилоре, госпоже войны и смерти, военной судьбы. Это была никакая не богиня, а просто странное бытие, сама война и все с ней связанное, а главным образом именно судьба, добрая или злая. Чем-то подобным являлась Эниветта, госпожа суши и мать-кормилица земля, именем которой назвали самое спокойное море Шерера. Армектанцы боялись Просторов, а на море Эниветты почти никогда не бывало штормов. В Громбеларде не встречалось подобных мифов; простые и полудикие обитатели этого края создали лишь образ чудовищного монстра, по хребту которого сами бегали. Но они по-своему любили этого монстра, чувствуя себя в безопасности среди покрывающей его чешуи.